Глава 19
После смерти жены Владимир Афанасьевич чувствовал себя плохо и, решив, что пора оставить работу, передал своих подопечных сыну. Это были богатые люди, которым нужно было решать много имущественных вопросов, разрешить бракоразводный процесс, чтобы не создавать шума. Немного еще отец помогал, но потом потерял интерес окончательно к работе и отошел от дел.
Паша ходила с ним к врачу, который советовал больше гулять и придерживаться диеты. Ей приходилось ездить на рынок, покупать диетические продукты и варить из них обед и ужин. Муж видел, как устает Паша, помогал, если был дома, но это было редко. Свалившаяся на него работа, отнимала много времени
-Все будет хорошо, родная — прижимая к себе жену, говорил Дмитрий
-Я счастлива — отвечала Паша — ты не переживай.
-Тебе еще потребуется много сил и терпения, я вижу, как тебе тяжело, и спасибо за отца. Ты мудрая женщина — целая ее в висок, — говорил муж.
-Нет у меня никакой мудрости, все, что я хочу — это прожить свою жизнь и чтобы все были здоровы.
-Так и будет, Паша, так и будет.
Но без своей Руды Владимир Афанасьевич продержался почти год. Врач сказал, что он мог жить и жить, но умер от тоски. И опять Новый год семья не встречала, опять траур. Только Любочка в школе была на елке и принесла подарок. Даже заботы о муже и дочери , которые полностью занимали все время Паши, в надежде вернуть то равновесие, которое было до ухода свекра, не помогали ей полностью освободиться от мыслей о потере близких людей. Она, как и Владимир Афанасьевич, потеряла интерес к работе и, попрощавшись с Татьяной Антоновной, уволилась.
************
Борис отложил очередной прочитанный листок. На часах была глубокая ночь. Он подумал, сколько же лет было его бабушке, что она бросила работу: и получилось, что сорок два, деду сорок восемь, а его маме всего двенадцать. Он улыбнулся
-Как сложилась жизнь мамы до него? - об этом, возможно, говорилось в дневнике дальше, и Борис не раз испытывал желание заглянуть в последний листок этой удивительно интересной истории.
Но каждый раз сдерживал себя от этого опрометчивого шага, он хотел шаг за шагом проследить жизнь своих родственников. Это наполняло его жизнь какой-то тайной, которую он открывал для себя каждый день. Именно поэтому он и не спешил заглядывать в последний лист. Люди, с которыми он до сих пор встречался на страницах дневника, были абсолютно реальными и интересными для него: со своими характерами, слабостями и отношением друг к другу. Все это ему было очень интересно, потому что никогда они с мамой не говорили на эту тему.
Сидя рядом с настольной лампой, он продолжал думать о бабушке и своем прадедушке, который ушел совсем нестарым. На следующий день он поехал в издательство. Договор был обновлен, гонорар за последнюю книгу был чуть больше, и главный редактор согласился прочитать исторический роман «Статуэтка кошки».
-Не боитесь, что к вам повалит народ посмотреть на эту статуэтку, вы же знаете нашу желтую прессу, подумайте, как это представить, может, на первой странице написать, что это фантазии автора, а то я боюсь за вас.
-Хорошо, я подумаю, хотя у меня все это еще в проекте.
В этот день он не смог вернуться к дневнику. Приехали друзья, и до позднего вечера были разговоры, разговоры. А вот на утро, взяв очередной лист, был обескуражен. На нем красивыми цифрами было написано- 1941 год. Он бросился перебирать все листы, но видно, Паша посчитала, что за шестнадцать лет ничего интересного в их семье не произошло, кроме того, что ей исполнилось пятьдесят восемь, мужу — шестьдесят четыре, а Любочке — двадцать восемь.
Она работала в той же пошивочной мастерской, которая давно стала называться «Ателье мод». Два года она встречалась с парнем, который ухаживал за ней с таким трепетом, что Дмитрий наблюдая это, вспоминал себя, когда первый раз увидел свою Прасковью Даниловну.
Альберт Каштан приходил к родителям Любы и просил ее руки. Против него родители ничего не имели. Свадьбу назначили на август, а пока стали готовиться. Родители Альберта жили на Украине, им сообщили о женитьбе сына, и они обещали приехать. Но 1941 год спутал не только планы Любы Ждановой, но и планы всей страны.
Еще не зная о войне, молодые в последний свой мирный вечер, долго стояли под лунным светом, и Любочка ощущала в душе какой-то трепет. Вокруг них кипела жизнь, в которой каждую минуту что-то происходило, а они видели только друг друга. С ними тоже происходило что-то замечательное, их влекло друг к другу, и они называли это любовью. Поцелуй был долгим и нежным
-До завтра, любовь моя!
До завтра!
А завтра уже была война. Альберт пришел проститься с Любочкой. Он уходил от нее, чтобы сражаться и, возможно, погибнуть!
-Что, если выпавшее ей счастье будет совсем коротким - думала Паша, переживая за дочь. Что будет с дочерью, если они никогда не увидят друг друга.
Как много они потеряли времени, ведь они, встречаясь полгода, уже знали, что ее Величество любовь вспыхнула между ними, а теперь судьба разлучает их. Когда они оторвались друг от друга, по лицу Любы текли слезы . Никто из них так ничего и не сказал другому, да и слова были лишними, все говорили глаза и губы — это было более красноречиво.
Ходил на призывной пункт и Дмитрий, ему шел шестьдесят пятый год, и его не взяли, но он просил записать, и если будет нужен, то научится держать винтовку. Паша выла, не отпускала его и, когда тот вернулся, была счастлива.
-Паш, неудобно, я же должен страну защищать, юристы сейчас не нужны, а я больше ничего и не умею.
-Подожди немного, может, позже и тебя позовут на помощь. Город быстро перешел на военное положение, ателье мод стало работать на фронт: Гимнастерки, белье, брюки, портянки — все надо было фронту. Паша немного помогала из дома. В городе стало тревожно, был слышен гул самолетов и взрывы, магазины пустели:
-Дим, давай, в деревню переедем, там огород, на зиму, заготовки сделаем, а здесь мы не выживем. Взяли сокровища, Паша их держала при себе, белье, посуду, все, что могло пригодиться в жизни. Купили в магазине, все, что успели: картошку, лук, макароны, все в драку — было страшно. Так, жизнь этой маленькой семьи полностью изменилась, впрочем, как и у всех в этой стране.