Даниил высыпал в ладонь деньги и ещё раз пересчитал их. На цветы, которые он хотел подарить Миле, не хватало.
– Зачем ты встречаешься с этой куклой? – удивлялись его друзья-однокурсники. – Вокруг полно хороших девчонок – так нет, ты себе эту Мальвину выбрал.
Даниил или отшучивался, или отмалчивался. Мила понравилась ему ещё тогда, когда они вместе были на «абитуре». Правда он, выпускник сельской школы, жил в общежитии, в отличие от Милы, за которой сначала после консультаций, а затем уже после экзаменов, приезжал дорогой «БМВ». Но это не мешало всей компании будущих студентов сосредоточенно обсуждать темы предстоящих экзаменов или делиться впечатлениями от встреч с преподавателями.
Они поступили оба – Даниил, который грыз иностранные языки с редким для сельчанина усердием, и Мила, для которой поступление оказалось не таким уж сложным делом. Два последних года она провела в Хьюстоне. Английский, который и в школе давался ей без особых проблем, оттачивался на протяжении двух лет, и, в конце концов, и грамматика, и произношение, и умение говорить на любую тему дошли до такого совершенства, что принимающие экзамены ассистенты с кафедры английской филологии, только переглянулись: зачем, мол, этой девице учёба в нашем ВУЗе? У неё и без того самый высокий уровень говорения и понимания. Поставив в экзаменационном листе «отлично», они ещё долго потом вспоминали симпатичную девушку, которая сразила их самыми изысканными фразами из английского языка.
Даниилу всё давалось намного сложнее. Он учил и теорию, и практику сам, без какой-либо поддержки. Потрепанные учебники и старые кассеты, которые отдала ему школьная учительница после того, как вышла на пенсию, стали его лучшими друзьями на два года, пока он готовился к поступлению в один из самых престижных университетов. Но, как бы то ни было, и усидчивый парень, и девушка, которая провела некоторое время за границей и уже много, чего повидала, поступили, и учились в одной группе.
К третьему курсу Даниил работал на полставки в школе, летом водил экскурсии по центру города, успевал учиться, ходить в «качалку», играл на бас-гитаре в университетском ансамбле «Пламенные сердца». Мила всё так же ездила на занятия на машине, с той только разницей, что за рулём сидела она уже сама. Занятия в спортивной секции её не прельщали: походив на волейбол два месяца, она больше заниматься не стала. Ребята из «Пламенных сердец» встретили её хорошо, но она выдержала только три репетиции. Ну, а работать девушка не спешила, полагая, что для неё должно найтись что-то более достойное, чем работа учителя или экскурсовода.
Вроде они всё время были вместе, выходили отвечать к одной и той же доске, сидели в одних и тех же лекционных залах, но в один прекрасный момент Даниил понял, что жить без Милы ему просто не хочется. Он стал добиваться встреч, и девушка неожиданно согласилась. Даниил летал на крыльях, ведь у Милы до него – как она сама говорила – никого не было.
Узнавшие об этом друзья не поверили. Как это – у такой красотки, и раньше не было парней? Тут что-то не то. Ребята пытались втолковать Даниилу, что, вероятнее всего, Мила говорила неправду, но тот только отмахнулся: «Завидуете, небось?»
Совсем осоловел парень от счастья, когда любимая девушка пригласила его на свой день рождения. Подарок он сделал ей сам: вырезал из дерева изящную фигурку танцовщицы, которая чем-то напоминала саму Милу. Вырезать из дерева Даниил научился ещё в юности, сосед-краснодеревщик выучил. А вот с цветами… Сунулся было Даниил в один магазин – а там цены были настолько «кусачими», что он как зашёл – так сразу и выскочил оттуда, будто на него ушат кипятка вылили. Пошёл в другой магазин, как ему показалось, попроще – и там та же история. На нежно-розовые гортензии, которые парень так хотел подарить на день рождения Миле, ему никак не хватало денег. Заработка едва хватало на что-то куда более скромное, но Даниилу хотелось порадовать девушку именно этими нежными цветами.
В конце концов, поняв, что на шикарные гортензии ему не хватит, он купил у бабушек-торговок розовые пионы. С ними и отправился на День Рождения. Когда он пришёл, в квартире уже было полно молодёжи, гремела музыка, тусовка входила в разгар. Даниил, который не ожидал увидеть так много посторонних лиц, немного опешил. Букет, который он вручил прямо у порога, она в комнату не взяла, а положила на тумбочку, сказав: «Прелесть цветы! Я сейчас найду для них вазу!»
Но прошло время, а пионы так и лежали на шкафу в коридоре. Оправдывая внутри себя Милу, которая, как думал Даниил, просто забыла про его пионы, он прошёл в комнату. «Отрывайся!» – бросила ему на ходу Мила, увлекаемая каким-то долговязым парнем. Даниил для приличия потанцевал немного, а потом присел в кресло. Впрочем, долго он там не задержался, потому что всех пригласили к столу. Подарки Миле дарили прямо тут же: набор ложечек, богато инкрустированных драгоценными камнями, книги Шопенгауэра в кожаном переплете, бокалы от «Юнион Викторс» – всё это принималось благосклонно, с полуулыбкой, и складывалось поодаль. Дошла очередь до Даниила. Он вынул из пакетика свою балерину и, немного откашлявшись, протянул имениннице: «Желаю тебе быть такой же стройной и изящной», – проговорил он.
Гости заулыбались какой-то непонятной улыбкой, а Мила взяла сделанную с любовью статуэтку, повертела в руках и с явно пробивающимся в голосе разочарованием произнесла: «Спасибо». Даниил смешался. Он понял, что его подарок пришёлся «не ко двору», но ему об этом ничего не сказали, а Мила меж тем продолжала оживленно беседовать с теми, кто дарил более дорогие подарки.
Вдруг Даниил заметил, что девушка, сидящая напротив, смотрела на него с выражением то ли жалости, то ли поддержки – он так и не понял. Сама она была одета очень просто, и, скорее всего, до неё ещё не дошла очередь. Почему-то Даниил был уверен, что её подарок тоже не из разряда кричаще-дорогих, и поэтому она не торопилась вручать его имениннице. Он пошёл в туалет, а когда закрывал за собой дверь «отдельного кабинета», натолкнулся в коридоре на ту самую девушку, которая внимательно смотрела на него за столом.
– Вы извините, – тихо произнесла незнакомка, – Мила у нас с детства избалована всем, чем можно. Я обратила внимание на ваш подарок и должна вам сказать, что он очень изысканный. Видимо, вы его сами делали?
Даниил кивнул.
– Вы не обращайте внимания, – всё так же тихо продолжала девушка, – Мила, она по натуре очень добрая и хорошая, просто у неё всё есть с детства, и её трудно чем-нибудь удивить.
– А вы… – запнулся Даниил.
– Я её двоюродная сестра, – услышал он в ответ, – вот сама сижу и думаю, что, наверное, мой подарок тоже будет отложен в сторону, и она на него даже не взглянет.
– А знаете, что? – вдруг решился Даниил. – Пойдёмте отсюда. Это ведь не наш с вами праздник.
– Не наш… – покачивая головой, произнесла незнакомка.
– Вот и пойдёмте! – ещё настойчивее повторил Даниил. – Судя по всему, нам здесь делать нечего.
Завязывая кроссовки, он увидел оставленный букет пионов, о котором забыла Мила.
– Возьмите, – протянул Даниил букет девушке в простом шерстяном платье, – хотел подарить Миле, да ей, судя по всему, не до пионов.
Они потихоньку открыли дверь и выскользнули из квартиры.
Розовые пионы необычайно подходили к скромному светло-серому платью той, кому они достались совершенно случайно.
– А хотите, я вам такую же статуэтку вырежу? – спросил Даниил.
– Хочу, – услышал он в ответ.
– Всё. Замётано, – засмеялся молодой человек.
Подав руку девушке, он помог перескочить ей через лужу. Любуясь на неё, Даниил подумал:
– Как хорошо, что Мила цветы не забрала. Кто бы знал, что они мне ещё пригодятся…