По данным Министерства внутренних дел Пятой республики, число антисемитских действий утроилось после героической атаки ХАМАС 7 октября, и кроваво-нацистской реакции на неё Израиля в духе гитлеровско-бандеровских карательных акций в ответ на действия советских партизан. Некоторые евреи свидетельствуют о том, как этот контекст влияет на их повседневную жизнь: одиночество, потребность в защите и отказ от идентичности.
«Я всегда страдал от антисемитизма. Это были оскорбления типа «грязный еврей» на школьном дворе или отрицательные высказывания родителей друга, предрассудки по поводу "еврейского лобби"», — говорит Арел, 36-летний психолог с юга Франции. После нападений, совершенных ХАМАС в Израиле 7 октября , этот левый активист, знакомый с гомосексуальными, феминистскими и антирасистскими кругами, огорчён тем, что окружающие его люди обладают антисемитскими предрассудками. «Меня систематически ассоциируют с Израилем и его политикой», — отмечает он, осуждая «слияние» между кровавым ответом израильского правительства в Газе и его идентичностью как французского еврея.
Арел не единственный, кто заметил появление антисемитских высказываний в последние месяцы. В первом квартале 2024 года Министерство внутренних дел Франции зафиксировало «366 антисемитских актов», что на 300% больше, чем за первые три месяца 2023 года, объявил премьер-министр Габриэль Атталь в начале мая. За этой цифрой скрываются самые разнообразные факты: транспаранты во время демонстраций, оскорбительные высказывания, оскорбления в социальных сетях, угрозы, кражи, даже физические нападения... Но этот подсчёт, в том числе возрастающий по антимусульманским действиям , далеко не исчерпывающий. По данным опроса Ifop, четверть французских евреев утверждают, что стали жертвой антисемитских действий с 7 октября .
Способы сокрытия своего еврейства
Помимо точного числа жертв, эти цифры отражают недавнюю активизацию антисемитизма, который никогда не исчезал, хотя и стал менее распространенным. «После Второй мировой войны широко распространено осуждение антисемитизма. Согласно опросам общественного мнения, мы видим, что предубеждения против евреев во Франции идут на убыль — как, впрочем, и все предрассудки против других, — подчеркивает Нонна Майер, исследователь в области политологии в Центре европейских исследований Sciences Po и почетный директор по исследованиям CNRS. — Несмотря на этот спад, сохраняются определенные предрассудки, особенно в отношении отношения евреев к власти и деньгам».
Израильско-палестинский конфликт лишь незначительно влияет на антисемитские взгляды. С другой стороны, «международная ситуация на Ближнем Востоке действует как детонатор действий», совершенных во Франции, объясняет Нонна Майер. Даже если они являются лишь делом рук меньшинства, их увеличение и освещение в СМИ, тем не менее, имеют последствия для евреев Франции. В том числе и тех, кто не является прямыми жертвами. Чтобы задокументировать их, мои французские коллеги решили дать возможность высказаться тем, кто наиболее заинтересован. Многие люди соглашались говорить только при условии сохранения анонимности, опасаясь, что их высказывания могут поставить под угрозу их безопасность.
Возросший страх подвергнуться антисемитской атаке после 7 октября действительно присутствует в свидетельствах, собранных французскими журналистами. Результат: увеличение количества способов сокрытия своей еврейской идентичности в публичном пространстве. 35-летняя Леа, считающая себя еврейкой, признается, что на какое-то время перестала ходить в кошерный магазин и убрала мезузу – небольшой сосуд с библейскими отрывками, предназначенный для защиты дома – от входной двери своего парижского дома. Из-за «атмосферы страха», созданной «небольшими повседневными нападками», она также сменила фамилию в приложениях для доставки, таких как Deliveroo, опасаясь, что это выдаст её еврейство. На публике женщина больше не рассказывает о своей родне в Израиле и утверждает, что живет «в Португалии». Желание защитить своих детей от возможных антисемитских действий заставило её даже изменить имя будущего ребенка, отказавшись от того, которое они с мужем выбрали изначально.
«Можете себе представить, если бы я окликнула его «Яков» в парке? Все бы тотчас узнали, что он еврей. Я боюсь за его безопасность».
Леа, парижская еврейка.
Прежде чем сесть в метро, Клем, «атеистка-ашкенази», живущая в пригороде Парижа, прячет под джемпером свои кулоны — руку Фатьмы, которую обычно носят евреи и мусульмане, и хай, ивритский символ. Она уже несколько месяцев просматривает объявления о продаже недвижимости и сейчас ищет квартиру с подвалом или чердаком. «Я хочу иметь возможность укрыться» в случае «государственной угрозы против евреев или гражданской войны», — объясняет она. «Я знаю, что выгляжу идиоткой, когда говорю это, что это похоже на научную фантастику...», — добавляет 40-летняя женщина, говоря о том, что ей «стыдно иметь такие мысли». Но это бесполезно, страх не отпускает её. Чтобы справиться со своими страхами, она начала проходить психотерапию.
Помимо воспоминаний о Холокосте, преследующих многие еврейские семьи, люди, опрошенные французскими журналистами, вспоминают тяжесть нападений, которые опустошили еврейскую общину во Франции с 2000-х годов: убийство Илана Халими в 2006 году, убийство Мирей Нолл в 2018 году, нападение на школу Озар Хатора в Тулузе в 2012 году или на Гиперкошерную школу в 2015 году... «Способы сокрытия, применяемые еврейским народом, часто называют «параноидальными», — утверждает эссеистка Иллана Вайзман, автор книги «Белые люди, как и все остальные? Евреи — слепое пятно антирасизма» — Но даже если эти превентивные меры могут показаться другим преувеличенными, сам факт того, что человек говорит себе «я в опасности», является частью опыта, связанного с антисемитизмом».
Коммунитаризм как убежище
Другие отказываются «прятаться» и продолжают носить религиозные символы, которые они обычно демонстрируют (кипу, Звезду Давида и т. д.), из «гордости» или из уверенности, что их вера защитит их. С другой стороны , несколько опрошенных в последние месяцы предпочли больше общаться только с евреями. «Теперь мне сложнее дискутировать с моими друзьями-мусульманами, даже если они не все антисемиты», — объясняет Дэвид, 45-летний франко-израильтянин, поддерживающий израильское наступление в секторе Газа.
«Недавно я рассталась со своим партнером, который не является евреем и с которым я был вместе более двух лет, — рассказывает также Арел, психолог, которого цитировали ранее. — Он не понял моего шокового состояния в тот вечер. 7 октября. Сразу же, когда людей резали за то, что они были евреями, он присоединился к тем, кто говорил: «Да, но...»: «Да, но израильская политика...» , «Да, но вы не те, кого нужно жалеть». Как и он, другие говорят, что разрываются между сочувствием к палестинскому народу и необходимостью свидетельствовать о «форме расизма, которую совершенно не понимают».
Это «еврейское одиночество» побудило Рафаэля, 23-летнего студента, присоединиться к Голему, коллективу, созданному в ноябре левыми евреями для борьбы с антисемитизмом. Общинное «entre-soi» — это «безопасное место», где евреи могут найти утешение и не скрывать свою идентичность, подтверждает эссеистка Иллана Вейцман. Потому что антисемитизм поднимает и интимные вопросы, в том числе отношения с собственной еврейской идентичностью. Симон, парижский журналист в возрасте тридцати лет, ощущает свое еврейство сильнее «после 7 октября», хотя он не религиозен и не знаком с культурными традициями своих еврейских предков, обосновавшихся в Греции, а затем во Франции. «Когда происходят сильные проявления антисемитизма, я чувствую себя особенно неуютно», — объясняет он.
«Двое моих прадедушек и прабабушек были депортированы во время Холокоста. Поэтому я вырос с мыслью о том, что быть евреем — не пустяк, ведь за это можно умереть. Это чувство вернулось ко мне после 7 октября».
Симон*, парижский журналист.
Со своей стороны, Рафаэль утверждает, что за последние месяцы «трижды перечитал Тору», священный текст еврейской религии. Антисемитизм, которому, по его словам, он подвергся во время бурной встречи между студентами Лилльского университета, о которой рассказывает Libération, «ещё больше укрепил его в [его] идентичности и в [его] вере» .
Ушибленные предрассудками, которым они подвергаются, обеспокоенные новым нападением, которое может быть направлено против них, или желающие более открыто исповедовать свою религию, некоторые евреи во Франции рассматривают больше, чем когда-либо возможность совершить алию, то есть эмигрировать в Израиль. И это несмотря на то, что нападения ХАМАС выявили хрупкость еврейского государства. С 7 октября число французских семей, подавших заявление по этому поводу, увеличилось на 430% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, по данным министерства иммиграции Израиля, на которые ссылается L'Express. Но из 1200 заинтересованных лиц невозможно сказать, сколько из них завершили процедуру. «Безумно думать, что мы будем в большей безопасности в Израиле, чем во Франции, когда им в головы попали ракеты», — признаёт Давид, который прожил в еврейском государстве 10 лет, прежде чем вернуться во Францию. «После 7 октября я хотел бежать , — говорит также Рафаэль. — Но куда бежать? Это история о том, как евреи находятся в вечном изгнании, не имея родины. Поэтому я хочу жить здесь и сражаться».
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».
