Внимание! Это любительский перевод оригинального документа "The Cognitive warfare concept" за авторством Бернара Клавери и Франсуа дю Клюзеля. Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат ее авторам и не отражают точку зрения переводчиков. Документ найден в открытом доступе и выложен в ознакомительных и исследовательских целях. Содержание документа не отражает позицию администрации канала. Относитесь к вражеской информации критически.
«Когнитивная война теперь с нами. Основная проблема заключается в том, что она, по сути, невидима; все, что вы замечаете – это ее воздействие, и к тому времени… обычно уже слишком поздно».
Когнитивная война теперь рассматривается как отдельная область в современной войне. Наряду с четырьмя военными сферами, определяемыми их пространством (наземная, морская, воздушная и космическая) и киберсферой, которая соединяет их всех, недавние события, нарушившие геополитический баланс сил, показали, как возникла и была внедрена эта новая сфера военных действий.
Она работает на глобальном уровне, поскольку человечество в целом сейчас объединено цифровыми технологиями. Она использует информационные технологии и сопутствующие им инструменты, машины, сети и системы. Ее цель очевидна – это наш разум, как индивидуальный, так и коллективный.
Атаки определяются, структурируются и организуются, чтобы изменить или направить по ложному пути мысли лидеров и операторов, представителей целых социальных или профессиональных классов, мужчин и женщин в армии или, в более широком масштабе, всего населения в данном регионе, стране или группе стран. Когнитивная агрессия ничем не ограничена. Она может преследовать множество целей и адаптироваться к разным используемым стратегиям: захват территорий (например, приграничный регион, полуостров или группа островов), влияние (выборы, разжигание народных волнений), нарушение работы социальных служб (национальные или местные администрации, больницы, аварийно-спасательные службы, канализация, водо- или энергоснабжение) или транспорта (воздушное пространство, морские контрольно-пропускные пункты и пр.), кража информации (путем непреднамеренного раскрытия или обмена паролями и пр.) и так далее.
Когнитивная война — это искусство использования технологических инструментов для изменения сознания людей-мишеней, которые часто не подозревают о любой такой попытке, равно как и те, кому доверено противодействие, минимизация или управление ее последствиями, чьи институциональные и бюрократические реакции слишком медленны или неадекватны.
Некоторые определения
Таким образом, когнитивная война является нетрадиционной формой ведения войны, в которой используются киберинструменты для изменения когнитивных процессов противника, использования когнитивных искажений или рефлексивного мышления, а также провоцирования искажений мышления, влияния на принятие решений и препятствования действиям с негативными последствиями как на индивидуальном, так и на коллективном уровнях.
Это, очевидно, связано с концепцией кибервойны, которая использует инструменты цифровой информации для получения контроля, изменения или уничтожения таких же инструментов. Однако когнитивная война выходит за рамки информации и нацелена на то, что именно отдельные мозги будут делать с этой информацией. Таким образом, она выходит за рамки человеческих последствий кибервойны с участием компьютерной техники, робототехники и программ; когнитивный эффект — это не побочный продукт действия, а сама его цель.
Хотя технологические инструменты являются средствами достижения эффекта, эта цель независима от технологий, используемых для ее достижения. Один из способов думать об этом — как о «психолого-социально-технической войне», с одной стороны, и как о форме «войны внушения», с другой, с использованием киберсредств. В частности, в военном контексте это предполагает использование стратегии, предназначенной для ведения боевых действий, наблюдения и/или действий по обеспечению безопасности.
Для родственных понятий существуют и другие определения. «Когнитивным ударом» называется актуальное, локальное и временное использование тактических инструментов для воздействия на систему познания. Он входит в более крупную стратегию, предназначенную для воздействия на когнитивные цели. Для наступательных действий он характеризуется подходом, сосредоточенным на преследовании и систематическом использовании слабостей, тогда как в оборонительной позиции он включает в себя развитие устойчивых и превентивных способностей с использованием аналогичных инструментов. Понятие «когнитивный конфликт» можно использовать, когда контекст является обобщенным и противопоставление когнитивных процессов является правилом. Но это понятие еще предстоит теоретизировать.
Когнитивная война повсюду вокруг нас
Когнитивная война уже используется более или менее успешно и не обязательно под этим названием рядом государственных и негосударственных игроков, учреждений и компаний, в том числе террористическими организациями, агрессивными религиозными движениями и т. д. В число этих акторов входят специализированные и высококомпетентные подразделения, работающие на службы цифровой разведки, а также отраслевые агентства и компании, использующие эти методики в интересах конкуренции или в более рутинной области маркетинга и манипулирования потенциальными клиентами. Во всех этих случаях цель состоит в том, чтобы доминировать, установить свое превосходство или даже завоевать и уничтожить. Сегодня эти технологии достигли такого уровня, что политические лидеры уже не могут игнорировать их значение.
Термин «когнитивная война» начал использоваться в этом значении в Соединенных Штатах с 2017 года для описания, в частности, способов действий, доступных государству или влиятельной группе, стремящимся «манипулировать механизмами познания врага или населения, чтобы ослабить, внедриться, влиять или даже подчинить себе и разрушить его». Хотя этот широкий спектр задач всегда был частью искусства войны, здесь мы имеем дело с новой дисциплиной, требующей дальнейшего разъяснения. Это сочетание новейших кибертехнологий, связанных с информационной войной, и человеческой составляющей «мягкой силы», а также манипулятивных аспектов психологических операций (т.н. PSYOPS). Обычно они включают в себя искаженное описание реальности, как правило, измененное компьютерно, предназначенное служить собственным интересам. Новые инструменты коммуникации обеспечивают безграничные возможности, открывая путь к новым методам и новым целям. Эта повышенная сложность должна побуждать потенциальных жертв развивать постоянную устойчивость и сопротивляемость, даже если (в большинстве случаев) жертвы обычно слишком поздно осознают, что подверглись нападению.
Этот подход к когнитивной войне привлек внимание вооруженных сил по всему миру и включает в себя как стратегические, так и оперативные аспекты, некоторые из которых более развиты, чем другие. В настоящее время он не ограничивается установленными этическими соображениями и доктринами. Когнитивная война значительно расширилась с появлением цифровых ассистентов по принятию стратегических решений, новых операционных областей, внедрением технологий Big Data и аналитики в области информации, военных игр и проведения операций. В настоящее время это распространяется на все области, где используется цифровая информация, включая незаметную реализацию в наступательных и оборонительных целях, когнитивное истощение и в качестве оборонительных мер по защите целевого населения. Это сочетание хорошо продуманных процессов атаки, контрмер и превентивных мер.
Теоретизация
Разрабатываются новые теории, в том числе касающиеся устойчивости или слабости нейронаук, использования когнитивных искажений и вероятности когнитивных ошибок, манипулирования восприятием, того, как наше внимание может быть перегружено или направлено, а также вызывание когнитивных стрессов. Все это имеет предсказуемые последствия для остроты нашего ума, социальных отношений и мотивации, а также для эффективности организаций.
Эти ранние концептуальные попытки привлекли внимание многих исследователей и военных мыслителей. В том числе, среди многих других, нейро-этика Джеймса Джордано, который описал мозг как место битв 21 века. и изучал милитаризацию нейронаук. Генерал Гольдфейн заявил, что мы перешли от войн на истощение к войнам познания, полковник Банах говорил об идее виртуальной войны, генерал-лейтенант Стюарт из разведывательного управления Министерства обороны США, рассматривал современную войну как когнитивное поле битвы, а генерал Дескло описал стратегические процессы командования и управления как когнитивный треугольник, включающий доминирование в знаниях, киберуверенность и превосходство в принятии решений, которые служат для определения стратегии достижения целей командира. По мере того, как когнитивные аспекты планирования и проведения операций становятся все более важными, полковник Реманжон из Командования трансформации НАТО изучает, является ли человеческий мозг главным полем боя.
Теоретические основы недавно разработанной шестой области искусства войны связывают техниум и ноосферу, которая рассматривается как глобальное представление человеческого разума через призму технологий, в недавней книге о когнитивном превосходстве Дина С. Хартли и Кеннет Джобсон (2021).
Основные принципы
Когнитивная война — это использование всех элементов информационной войны, включая операционные аспекты психологии и нейронаук, основанные на системности и сложности, для ведения военных действий. Она находится на пересечении двух операционных областей, которые до сих пор управлялись по отдельности: психологические операции и операции влияния (мягкая сила), с одной стороны, и кибероперации (киберзащита), предназначенные для деградации или уничтожения физических информационных активов, с другой.
Это пересечение позволяет объединять концепции и точки зрения различных научных, военных или разведывательных сообществ по интересам, создавая междисциплинарный подход к тому, как новые технологии влияют на человечество.
Основная цель состоит не в том, чтобы служить дополнением к стратегии или победить врага без боя, а в том, чтобы вести войну против того, что думает, любит или во что верит вражеское сообщество, путем изменения восприятия. Это война за то, как враг думает, как работает его разум, как он видит мир и развивает свое концептуальное мышление. Искомые эффекты – это изменения мировоззрения, что влияет на душевное спокойствие, уверенность, конкурентоспособность и процветание.
Заявленная цель состоит в том, чтобы атаковать, эксплуатировать, разрушить или даже уничтожить то, как кто-то строит свою собственную реальность, его ментальную уверенность в себе, его доверие к процессам и подходам, необходимым для эффективного функционирования групп, обществ или даже наций. Хотя ее технические аспекты (кибер) несколько отличаются, когнитивная война является дополнением к психологическим операциям (PSYOPS).
Уровни действия
Когнитивную войну можно рассматривать с двух точек зрения: глобальной и с точки зрения доступных инструментов. Первая предназначена для того, чтобы способствовать формированию культуры, которая стремится манипулировать сознанием, и, с другой стороны, чтобы повысить устойчивость и глобальную безопасность. И то, и другое предназначено как для информирования и обучения тех, кто, скорее всего, станет мишенью для злонамеренных действий или намерений, так и для использования когнитивных инструментов для противодействия таким акциям.
Когнитивное измерение основано как на знании психологии вовлеченных игроков, психосоциологии конкретных популяций или групп, так и на влиянии культуры на принятие решений и рациональность различных игроков. Второй уровень более конкретно связан с различными областями познания, включая, например, дихотомию решение/нерешительность, когнитивные ошибки и искажения, восприятие и иллюзии, кибернетику и отсутствие или потерю контроля, влияние и мягкую силу, психологию и киберпсихологию, взаимодействия между пользователями и системами, робототехника и дроны, автономия и этика, связанные с новыми технологиями, мотивация и ее утрата (отказ и отчаяние), мораль и столкновение ценностей, психология и религия, неотложная психиатрическая помощь в случаях посттравматических расстройств, кибербезопасность и человеческая надежность, а также когнитивные аспекты управления и контроля, которые включают значительное число других аспектов (междисциплинарные, мультикультурные и пр.)
Оборонительная позиция
Такой когнитивный подход не может быть определен в соответствии с традиционными категориями инструментов войны, а скорее как инструмент взаимодействия с отдельными или групповыми мишенями, стремящийся достичь эффектов в различных масштабах, от одного человека до всей социальной/ технической среды.
Эти возможности и эффекты могут использоваться до, во время и после кинетических действий, оставаясь при этом за рамками текущих международных определений того, что представляет собой акт войны. Эти некинетические действия создадут дисбалансы, которые принесут пользу их распорядителям и помешают тем, на кого они нацелены. Но теперь они могут стать составной частью глобального, осторожного или даже невидимого воздействия, или конкретных, точных и необнаружимых действий, или только как компоненты одной или нескольких агрессивных операций, и все это требует, чтобы мы узнали об опасностях, способах разработки оборонительных методов, эффективных вариантов сдерживания и методов борьбы с последствиями.
Движемся к человеческому домену?
Каковы последствия? Информационная эра превратилась в эру сетей, поскольку мир все больше определяется его взаимосвязями. Эта эволюция стала более сложной по мере того, как наши физические, цифровые и ментальные личности сливались в этих сетях усовершенствования человека. Они типичны для человеческого домена, где способность решать сложные проблемы зависит от того, как информация представлена, понята и обработана. Эта область должна учитывать сильные стороны, ограничения, уязвимости и разнообразие тех, кто участвует в принятии решений или внедрении правил и процедур.
С оборонительной точки зрения проблем много: включают они обеспечение когнитивной безопасности людей, содействие эффективному управлению государственными структурами, установление и поддержание когнитивного превосходства для решительных действий или повышения конкурентоспособности, разработку и сертификацию производительности интеллектуальных систем или системы искусственного интеллекта, предназначенные для увеличения производительности человеческого труда, улучшения коллективного интеллекта Human-Autonomy Teaming (автономных человеческих групп), улучшения сложного и совместного принятия решений. Чтобы гарантировать преимущество в человеческой области, потребуются новые методы, способные лучше совмещать людей и технологии, а также управлять как техническими, так и психологическими последствиями.
Средства воздействия
За последние двадцать лет или около того при разработке цифровых инструментов учитывались различия и особенности пользователей, чтобы поощрять их спонтанное использование. Это заставило некоторых задуматься о том, как можно манипулировать этими управляемыми подходами, чтобы обеспечить большую интеграцию пользователей внутри системы. Реализация этого прошла путь от упрощения взаимодействия с пользователями к провоцированию или даже диктованию того, как им себя вести.
С точки зрения злоумышленника, наиболее эффективным действием, хотя и самым трудным для выполнения, является стимулирование использования цифровых инструментов, которые могут нарушить или повлиять на все уровни когнитивных процессов противника. Мишенями являются различные этапы принятия решений, начиная с того, по какому пути информация поступает, и как он может быть перегружен, как информация затем фильтруется, как фильтры можно обойти, изменяя способ построения представлений и воздействуя на память, что приводит к неадекватным решениям, парализует выполнение действий и затрудняет изменение целей. Каждый из этих этапов теперь понят, систематизирован или даже заменен цифровыми инструментами. Поэтому они являются мишенью.
Последствия могут быть обнаружены на трех потенциальных уровнях:
1) влияние на психологические, отношенченские, мотивационные аспекты: путем насаждения сомнений или закрепления уверенности, или провоцированием хронических последствий;
2) в киберпространстве путем факторизации или непосредственного индуцирования человеческих ошибок, воздействия на сеть и информацию, которую она несет, или на интерфейсы «человек-система»
3) непосредственное воздействие на индивидуальные когнитивные способности, в частности на те, чьи когнитивные способности хронически изменены.
Этот вид войны приобретет новые масштабы по мере разработки носимых технологий и связанные объекты, и, в частности, вероятна возможность интернализации этих новых инструментов с появлением аугментированного солдата.
Подготовка будущего с мобильными кибервозможностями.
NBIC — это научный проект, объединяющий четыре прежде отдельные области: нанотехнологии (технологии нанороботов, наносенсоры, наноструктуры, энергия), биотехнология (биогеномные технологии, CRISPR-Cas9, нейрофармакология), информационные технологии (информатика, микроэлектроника) и когнитивные технологии (когнитивная наука и нейропсихология). Проект был сформирован при поддержке министерства обороны США в 2002 году и впоследствии подхвачен крупными международными институтами и рядом стран для объединения технологий будущего.
Цель состоит в том, чтобы поощрять разработку инструментов и адаптировать или улучшать людей с помощью антропотехнического подхода для разработки гибридной системы человек-машина для достижения целей в области здравоохранения, безопасности, защиты и подготовки их к конкретным биосредам (космос, море, пустыни и т. д.). Сегодня этот проект привел к частичной конвергенции областей, в основном за счет объединения информационных технологий и медицинских нанотехнологий, новых химических катализаторов познания, встроенной электроники и т. д.). Глобально целью является аугментированный оператор-человек (или даже гибрид), инъецированный усиливающими веществами или нанотехнологиями, обеспечивающими информационную устойчивость и превосходство. Ряд проектов усовершенствованных солдат уже находится в стадии реализации.
Информация, конечно, может подразумевать киберугрозы и искажение или манипулирование информацией. А подключенный мозг, в частности подключенный мозг солдата, приведет к наступательным и оборонительным формам «когнитивной войны». Многие писатели уже представляли, какие угрозы могут возникнуть. Большинство из них остаются научной фантастикой, но некоторые произведения основываются на реальных проектах, запрограммированных и в некоторых случаях протестированных, например, с помощью нейрокомпьютерных имплантатов и технических гибридов, усиливающих восприятие (зрение и слух), или даже геномных модификаций.
Помимо традиционных и существующих угроз, связанных с когнитивной войной, используемой союзными или конкурирующими странами, или угрозами, которые могут быть разработаны неофициальными организациями (такими как террористы или организации, стремящиеся к культурному или религиозному господству), нам необходимо подумать о будущем NBIC и как оно может повлиять на человеческое познание, отвлекая, насыщая или даже захватывая и изменяя свои цели. Отдельно стоит упомянуть об устаревании этих имплантатов и их эксплуатации.
Выводы
В настоящее время кибермир является всеобъемлющим, вездесущим, и ни одно решение или действие не может быть выполнено без инструментов, которые он предоставляет. Это, очевидно, влияет на познание тех, кто их использует, и будет влиять на отдельных лиц и коллективы на всех уровнях, как психологически, с последствиями для человека, так и технически, когда человеческие ошибки влияют на системы. Это быстрорастущая область, и новые пути постоянно раздвигают границы наших знаний и того, какие новые потенциальные области применения могут быть найдены. Крайне важно, чтобы мы старались предвидеть угрозы, связанные с технологиями будущего, и узнавать больше о тех, которые разрабатываются сегодня.
Эти угрозы становятся все более распространенными, и их последствия чаще всего будут иметь глобальные последствия, требуя от НАТО и ее государств-участников задуматься о различных аспектах когнитивной войны. Предвидеть их будет означать обрести средства для выхода за пределы реактивной позиции. Если военные останутся реактивными, это приведет к потере технологической инициативы, столь важной сегодня для военной стратегии.