Примерно лет в 11 , году в 1967 "пристрастилась" я слушать "вражеские голоса", то есть зарубежные радиопередачи. И отнюдь не музыку.Мне было интересно послушать именно про их жизнь и что они говорят про нас. Вы у меня спросите, как же я их слушала? Сейчас задумалась и стало странно, почему папа мне не запретил, а наоборот помог. Хотя родители совсем не интересовались и никогда не слушали.
У нас была радиола "Факел". Вот такая
Папа сделал мне антенну из катушки с тонкой медной проволокой, которую я вывешивала за окно . У нас был второй этаж.
Радиола стояла у моей тахты, на которой я спала, между подоконником и изголовьем. По вечерам, перед сном, я лежала и крутила настройки ловя разные радиостанции. Поймаю,слушаю, но недолго, она "уплывала", так как их глушили.
Иногда попадалась незнакомая , чужая музыка, но послушав немного , я искала передачи на русском.
Помню читали какой то рассказ, про лагеря. Запомнила на долго выражение "построение без последнего". Это утром обьявляли подьём и бегом на построение. Последнего обливали на морозе водой из шланга. Я не поверила, что такое может быть. Спросила у мамы, это правда. Мама сказала, что вполне может быть правдой.Но сказала нехотя и таким тоном, что я больше не спрашивала. Мама много видела и знала . У неё была сложная судьба.
Ну в общем я слушала много, и новости и передачи. Но что интересно, моё коммунистическое воспитание не пострадало. Я слушала скорее, как развлечение в стиле " Вот врут, вот врут". И даже рассказывала подружкам, что американцы врут про нас. Ну что то и в самом деле было враньё. Помню ещё во всемирный день инвалида ( я про такой и не знала), была передача про то, что для инвалидов в у них и что у нас. Помню было про пандусы, двери, транспорт и т.д. А у нас этого не было. Я тогда подумала, у нас и инвалидов почти нет. Их в жизни, на улице, в транспорте и магазинах почти не было. Я ведь не понимала, просто они все сидели дома. Помню одного инвалида от рождения, мальчика, мать вывозила в кресле гулять только по темноте.
Слушала я эти голоса до 14 с половиной лет, пока не уехала в техникум. Никакого "разлагающего" действия они на меня не произвели.Я их воспринимала как злобную клевету.
Однако хочу подчеркнуть. Уже тогда, это хоть не поощрялось, но никто в кутузку не сажал. Я не скрывала, что их слушаю и даже делилась услышанным в школе с подружками. И родители не боялись за меня и не запрещали. А ведь мы жили в закрытом пограничном городе, где всё было построже.