В то время как Мариинский театр на сцене Большого будет давать оперу «Жизнь за царя», Большой в Мариинском тоже покажет спектакль на сюжет из жизни царя — балет «Иван Грозный» (11—13 июня, Мариинский-2).
Не так много поставлено балетов, в которых действуют реальные исторические личности. Даже предшествовавший «Грозному» «Спартак» у Юрия Григоровича скорее воссоздаёт миф, чем рассказывает реальную историю. Конечно, и в «Иване Грозном» мифологическое, эпическое начало тоже очень сильно, однако отражены и события, имевшие место в действительности и всем известные с детства ещё из школьных учебников по истории: венчание Ивана на царство, смотрины невест, любовь к «юнице» Анастасии, её смерть, предательство Князя Курбского, разгул опричнины и даже взятие Казани.
Предлагаемые сокрушительные исторические обстоятельства, блуждания в потёмках собственной души, светлая сторона которой не может рассеять мрак, в который она погружается всё глубже и глубже, необходимость сплочения державы и неотвратимость противостояния — все эти коллизии судьбы и характера передать в танце было невероятно амбициозной задачей. Однако импульс к созданию балета лежал в другой плоскости.
Отправной точкой послужила музыка, которая захватила хореографа настолько, что он решил преодолеть «кажущиеся противоречия между центральным героем и самой природой балета». Прокофьев принадлежит к числу любимейших композиторов Григоровича. Он поставил два его балета — «Каменный цветок» в Мариинском (тогда Кировском) театре, с которого начиналась его столь успешная карьера хореографа и который спустя годы он перенёс в Большой, и, уже в расцвете своего международного признания, «главный» балет Прокофьева — «Ромео и Джульетту». В промежутке был «Иван Грозный».
Эта музыка, как известно, была написана благодаря сотрудничеству Прокофьева с Сергеем Эйзенштейном. Хорошо известна и судьба картины, первая серия которой обеспечила режиссёру лавры триумфатора, а вторая была запрещена. Музыка Прокофьева, на основе которой Эйзенштейн разрабатывал принципы своего знаменитого «вертикального монтажа», принадлежащая к выдающимся творениям композитора, конечно, не могла остаться «втуне», точнее не могла остаться достоянием исключительно кинематографа. Так решил сам первый её исполнитель — дирижёр Абрам Стасевич. Уже после смерти Прокофьева он составил из неё композицию в виде оратории. И именно он обратил внимание Юрия Григоровича на эту музыку и возможность использования её в качестве основы для балетного спектакля. «Не было никаких сомнений в том, что эта музыка может вызвать к жизни сценический танец. Именно музыка, а не что-то другое, например, сюжеты русской истории, точное следование эпохе, биографиям персонажей…» (Ю. Григорович).
Однако Стасевич умер, не дождавшись начала работы над реализацией этой идеи. Музыка балета в том виде, в каком она прозвучала впервые и звучит и поныне, была «сложена» композитором (а также крупным общественным деятелем и на тот момент уже дважды бывшим директором Большого театра) Михаилом Чулаки. Он имел дело с уже разработанной хореографом драматургией будущего спектакля, что вызвало необходимость использовать и другие произведения Прокофьева: «Русскую увертюру», части Третьей симфонии, фрагмент кантаты «Александр Невский».
Премьера состоялась 20 февраля 1975 года и прошла с огромным успехом, которому очень способствовали и первые исполнители ведущих партий: Юрий Владимиров (Иван IV), Наталия Бессмертнова (Анастасия), Борис Акимов (Князь Курбский). Партия Грозного, сложная физически и эмоционально, требует от исполнителя технической виртуозности, актёрского мастерства и невероятной выносливости. В Большом её всегда исполняли звёзды первой величины, как, впрочем, и другие центральные роли в этом балете.
Невозможно переоценить и тот вклад, который внёс в создание спектакля постоянный «соавтор» Григоровича художник Симон Вирсаладзе, воссоздавший на сцене собирательный образ древнерусской иконописи и с помощью трёх вращающихся полукружий-нефов виртуозно решивший задачу «управления» сценическим пространством, с лёгкостью превращая его то в альков в царских покоях, то в поле кровопролитной битвы.
Одной из самых удачных, формообразующих находок режиссёра Григоровича и сценографа Вирсаладзе стала колокольная звонница, подвешенная к колосникам и управляемая шестёркой звонарей, выступающих и гласом народным, и одновременно глашатаями добрых и недобрых вестей. Финальный аккорд спектакля самого царя, запутавшегося, как в паутине, в колокольных верёвках, превращает в язык бьющего в набат колокола, который едва ли оборвёт «казней ряд кровавых».
«Когда-то я не рискнула согласиться на предложение Сергея Эйзенштейна сыграть в его фильме Анастасию. Зато в театре мне досталось больше: репетируя с молодыми, я преображаюсь не только в Анастасию, но и в самого Ивана Грозного». На Галину Уланову, которой принадлежат эти слова, спектакль произвёл настолько сильное впечатление, что по окончании его она долго бродила по улицам, будучи не в силах отправиться домой и вернуться к обыденной жизни.
(К слову сказать, Уланова в роли Анастасии не снималась, но артисты балетной труппы Большого в фильме Эйзенштейна всё-таки появились — в знаменитой «Пляске опричников», поставленной Ростиславом Захаровым).
Успех спектакля быстро выплеснулся за пределы России. «Великолепный, почти оперного плана балет» (цитата из рецензии влиятельного американского критика К. Барнса), показанный в том же году в США, вызвал не только громкие аплодисменты, но и предложение, сделанное руководству Большого руководством Парижской оперы: поставить этот балет и на сцене последней. Что и было сделано уже в 1976 году. И, как Большой, решивший спустя годы — в 2012-м — возобновить этот балет, поступила и Парижская опера, возобновившая его у себя даже почти на десять лет раньше — в 2003 году.
На сцену Мариинского/ Кировского театра «Иван Грозный» впервые вышел летом 1976 года.
Составы исполнителей лета 2024-го можно посмотреть здесь.