Меня сегодня потянуло, с позволения сказать, на философские размышления. То ли пройденное обучение повлияло, то ли просто с̶т̶а̶р̶е̶ю̶ мудрею. Так или иначе, иногда хочется порассуждать.
Не судите, да не судимы будете. Как часто мы слышим эту фразу и как мало мы придаëм ей значения. С какой быстротой вешаем ярлыки и как неохотно верим в людскую доброту. Как быстро мы готовы осудить и как редко способны понять. Понять другого человека. Пусть не принять, но хотя бы попытаться понять мотивы его поступков.
Молодости свойственен юношеский максимализм. Никаких оттенков и полутонов. Только чёрное и белое.
С возрастом же понимаешь, что не бывает зла в чистом виде, равно как и добра. У всех нас достоинства и недостатки намешаны в приблизительно равных количествах. Становишься очень осторожен в оценках и суждениях. И никогда не говоришь "никогда". Потому что совершенно точно знаешь, что абсолютно не можешь предсказать, как повернётся жизнь. И что она, судьба, иной раз так круто поворачивает!
В сорок лет ты рассматриваешь калейдоскоп людских судеб и безоценочно удивляешься, как причудливы эти хитросплетения. В двадцать ты резво ставишь штамп.
Я не исключение. Расскажу о самом ярком примере, когда не поняла, пусть и про себя, не вслух, но осудила, навесила ярлык и не смогла из-за этого проявить эмпатию к пациентке. Продолжала механически выполнять свои обязанности, но без сочувствия, без тепла.
Маленькая хрупенькая странненькая. Первое впечатление от знакомства с этой дамой были именно такими. Первичка, поступила для ввода в программный гемодиализ. Достаточно стабильная, не рикошетит, давление не запотолочное, отёков особо нет. Всё в меру. Мочи ноль. Как-то интересно стало, обычно хоть пару капель остаётся, то есть поллитра-литр, а тут жалкие 100 грамм.
У меня есть ещё одна привычка – разговоры с пациентами разговаривать. Пока все инъекции сделаешь, пока все катетеры обработаешь, на это уходит минут 15-20, много что можно обсудить и узнать о пациенте. Вот я, на свою дурную голову и узнала.
У дамы аутоиммунное заболевание, при котором обязателен пожизненный приём гормонов. Иначе болезнь будет прогрессировать и обрастать поражением новых органов и систем. В частности, могут накрыться почки, что, в общем-то, с нашей героиней и произошло. На вопрос: почему же она не принимала назначенные препараты, последовал ответ, от которого у меня чуть пинцет из рук не выпал. Решила лечиться нетрадиционными методами. Уринотерапией. Практиковала дама это мракобесие до тех пор, пока пить стало практически нечего. Если вы думаете, что на этом моменте у меня опустился занавес, то вы жестоко ошибаетесь.
Далее я аккуратно выведала, почему же дама такая дьявольски спокойная и невероятно уверенная в благополучном исходе. "А мне сын почку отдаст. Через два года. Сейчас-то нельзя – ему ещё 16 лет. А через два года станет совершеннолетним и отдаст".
Вот теперь, господа хорошие, точно занавес. На этом моменте я и штамп на даму поставила, и ярлык навесила, и много каких красивых слов про неё сказала. Спасибо, хоть не вслух.
Нечасто попадаются такие персонажи, что оторопь берёт. Этот случай был именно такой. Я своим юным умишком не могла понять: ну, как так – ждать, пока твоё дитя повзрослеет, чтобы забрать у него орган?! Да, я знаю, что иногда расписана очерëдность, с которой члены семьи будут отдавать одну из своих почек: сначала отдаст мама, потом папа, потом бабушка и так далее. Но речь там идёт о тяжелобольном ребёнке, малыше! А тут взрослая, казалось бы, умная женщина!
Я пылала праведным гневом, забывая об одном. Все мы разные. У нас разные семьи, разные вероисповедания, разные традиции, разные принципы, разные жизненные ситуации. Что замечательно и хорошо для одного, абсолютно неприемлемо для другого. И наоборот.
А ещё моя профессия налагает на меня определённые обязательства и обязанности. В частности, этические. Мы, медицинские работники, не имеем права осуждать пациентов. Никогда ни при каких обстоятельствах. Чтобы они не сделали и как бы они себя ни вели. Как бы ни чесался язык, и какие эмоции не бушевали.
Мы. Не. Имеем. Права. Осуждать. И точка.