…17 июня 1941 года. Народный Комиссариат Государственной Безопасности СССР. Кабинет комиссара госбезопасности 1-ого ранга.
Комиссар N сидит за столом, загроможденном бумагами. Они содержат в себе сведения от агентов и резидентов, работающих под прикрытием в штабе Третьего Рейха, в Вермахте, Люфтваффе, бригадах СС… Каждый из них посылал в Москву, как было условлено, шифрограммы, но часть из них содержала дезинформацию. Вероятно, эти агенты были скрытыми предателями, либо их раскрыли. «В любом случае, ситуация складывается нехорошая», - думал комиссар, куря сигару, дым от которой стоял по всему помещению.
Стук в дверь, ее отворяет начальник разведки НКГБ старший майор госбезопасности Шмелев.
- Разрешите войти, товарищ комиссар 1-ого ранга? У меня донесения от наших агентов, касающиеся ближайших дней.
- Входи, докладывай.
- По сведениям, полученным сегодня от нашего агента D, работающего в Люфтваффе, у немецкой стороны завершены приготовления к нападению на нас, война может начаться в любой день. Агент F сообщает из Польши, что немецкие войска сосредотачиваются вдоль наших границ. Там сосредотачиваются три группы армий: «Север», «Центр» и «Юг».
- Точно? Не дезинформируют?
- Агента D вы знаете: он уже два года честно работает в авиакорпусе в штабе, всегда добросовестно докладывает обо всех изменениях.
- Как знать, может они его рассекретили и решили пустить через D дезинформацию, а он не догадывается. А дезинформацию дают для того, чтобы мы нанесли превентивный удар и стали зачинщиками войны…
- Никак нет, товарищ комиссар 1-ого ранга, - отрицал Шмелев, вытянувшись по стойке «смирно».- Армейская разведка сообщает о том, что у наших границ стягивается техника и личный состав Вермахта, построены укрепления.
- Хорошо. Пока что никому не говори об этом, информация не подлежит огласке. Шифровки давай сюда. Утром я доложу, куда следует, а дальше будет видно.
- Разрешите идти?
- Иди и отслеживай ситуацию.
- Есть!
После ухода Шмелева комиссар взял новую сигару, закурил ее, невольно глянул на часы и задумался.
«Что-то все подозрительно опасно становится. Немецкий резидент докладывает о готовящейся войне, польский – о стягивании войск и техники у наших западных границ… а ведь мы подписали с Гитлером пакт о ненападении!.. война ожидается только через год…» - думал N, стоя у окна и куря сигару.
Свет в его кабинете горел только у настольной лампы, но и этого было достаточно, чтобы видеть все предметы убранства помещения. Недалеко от окна стоял дубовый стол, на нем – телефон, чернильница с пером. Стульев возле стола было семь: один хозяина кабинета, другие шесть – для подчиненных, собирающихся здесь каждое утро на совещание.
На стене позади комиссарского стула на двухметровой высоте висел портрет Иосифа Виссарионовича Сталина, в углу возле двери – бюст Феликса Эдмундовича Дзержинского, основателя ВЧК. Вдоль стены, противоположной столу, стоял тяжелый шкаф из темного дерева. Подобный интерьер был во многих кабинетах высокого начальства.
Часы, висевшие недалеко от шкафа, показывали восемь часов сорок минут. За окном был вечер, солнце клонилось к горизонту. С улицы были слышны голоса прохожих, шумели ветви деревьев, тронутые ветром.
Снова стук в дверь.
-Разрешите войти, товарищ комиссар 1-ого ранга? – это снова был Шмелев.
-Снова ты?! Я же поставил тебе задачу!
-Товарищ комиссар 1-ого ранга! Один из погранотрядов Н-ой погранзаставы НКВД совершал обход вверенной ему территории и заметил на финской стороне передвижение эсэсовцев. Местные жители из числа финского населения Карельского перешейка поговаривают о надвигающейся войне.
- Все?
- Так точно.
- Свободен.
- Есть.
Шмелев вышел из кабинета, а комиссар отрыл дверцу внизу стола и достал из нижнего выдвижного ящика пол-литровую флягу с армянским коньяком. Затем достал типичный советский граненый стакан, продул его от пыли, плеснул грамм пятьдесят, вздохнул, произнес: «Вот же ж, ёкараный бабай! Не понос, так золотуха!» и залпом влил в себя коньяк. Поднявшись из-за стола, он постоял пару минут, вероятно, обдумывая новые сведения и отправился домой, с мыслями: «Утро вечера мудренее. Не буду сейчас этим голову себе забивать. Все дела завтра, утром подготовим доклад в Политбюро. Еще у Васьки день рождения. Домой, Иваныч, домой!»
Продолжение следует......