Каждый человек, который хотя бы отдаленно знаком с театром мог слышать подобное выражение: «Я не работаю в театре. Я служу». Но получали ли вы ответ на резонно возникающий вопрос?
На удивление быстро я привыкла к положению дел, приняла и срослась с подобной театральной системой, настолько, что даже перестала об этом задумываться. Это стало чем-то естественным. И только недавно, в очередной раз, лавируя между зрителем услышала этот вопрос. Может пришло время серьезно поразмышлять над ним?
Не знаю, что я хотела найти по первой ссылке в гугле, но явно не истину. Злобно листая абсурдную статью на майл.ру невольно спрашивала себя «А есть ли он, правильный ответ? Или я ищу тот, что ляжет мне по сердцу?» В результате, нашла несколько ответов во всемирной паутине, в книгах Станиславского, спросила нескольких актеров и критиков, и покопалась внутри себя.
Чем меня так разозли гугл?
«Первые профессиональные актёры в середине 18 века были людьми военными, вероятно, закрепилось служить в армии = служить на театре»
Нет слов, одни эмоции. Шекспир со своим театром и труппой актеров расстроился не меньше, чем древние греки, которые прославляли театральное искусство, и искусство в целом, всё время своего существования.
Соглашусь, что гугл указывает именно на «профессионализм» актеров, тут он конечно тоже ошибся, ведь театральный институт появился в Москве многим раньше, но всё же. (Мне попадалась статья о первой школе в Москве в 16.. каком-то году) Ясно как день, что раньше более опытные актеры также передавали свои знания, процесс обучения шёл всегда, но был не структурирован, а скорее волен и хаотичен, основывался на опыте конкретного актера, из-за чего становился менее эффективен. Однако и требования к актерам сейчас намного выше, чем при зарождении театра.
К слову, о греках:
«В древнегреческой традиции театральному искусству покровительствует муза трагедии – Мельпомена, следовательно, театр – это храм Мельпомены, а актеры – служители этого храма.»
Вторая версия удивила меня куда меньше, звучит уже знакомая формулировка «театра – это храм», ведь именно ее вы будете слышать с первого курса и до самого выпуска. Но всё же что-то не то, есть что-то иррациональное и притянутое за уши в этих музах, для современного человека, разумеется.
Плавно перейдём к времени менее отдаленному и отцу русского, и не только, театра К.С. Станиславскому:
«Служение великой идее. Служение искусству».
Именно так он говорил о тех, кто пришёл в искусство.
«Помнить о возвышенных целях театра;
Насколько миссия подлинного артиста — создателя, носителя и проповедника прекрасного — возвышенна и благородна, настолько ремесло актёра, продавшегося за деньги недостойно и унизительно. Выбор актера ведет его, это отражается на работе и игре. Служение искусству и театру, его высоким целям не может совмещать в себе мещанство, интриги, беспринципность. Следует уметь отличать плохое от хорошего, и помнить о зрителе, который приходит в театр за возвышенными чувствами и эмоциями, а служение актера плохому не воздействует на зрителя.»
И действительно, изучая, невольно хочется назвать заповедями, возникает стойкое ощущение, будто я прохожу посвящение и вот ты уже смотришь на сцену с глубоким почтением, ведь то не просто место, но призма жизни. С этим же мнением согласились большинство актеров, что не удивительно. А что же сказала моя знакомая критик?
«Определение «служить театру» может показаться архаичным в условиях деловых отношениях в сфере культуры в наше время. Но, сущностно, именно глагол «служить» содержит в себе те смыслы, за которыми люди и идут в театр. «Работают» по графику, иногда и сверх него. Но в этих отношениях со своим делом есть чëткое разграничение жизни личной и работы. Когда мы заходим на территорию театра, то граница если не исчезает совсем, то улавливается едва. Человек театра воспринимает и свою жизнь через призму искусства. Закончив «рабочий день»(а время репетиций, например, войдя в поток вдохновения, имеет свойство расширяться) человек не перестает думать о театре.
Служение предполагает высоту, к которой и устремлен театр. Выход из мира материального в мир духовный не укладывается в шестичасовой рабочий день. Результат порой может быть вторичен по отношению к процессу. Работа—часть жизни, которой может и не быть. Служение театру — способ жизни, способ ее постижения.» (с) Анастасия, студентка театроведческого факультета ГИТИСа.
Это всё достаточно поэтично и мило, но давайте немного вернемся в реальную жизнь, жизнь, которая не заканчивается, когда ты закрываешь за собой тяжелые двери театра.
Как только я задалась этим вопросом, невольно заразила им всех окружающих: коллег, педагогов творческих предметов, друзей, которым тоже пришлось размышлять на эту тему. Отсюда и вытекло общее мнение:
«А может потому, что зарплаты в театре вещь непредсказуемая? Не от того ли, что на начальных этапах: второстепенных ролях, с вечными дублями, ты можешь рассчитывать на скромное вознаграждение. Ты не работаешь на работе, ты касаешься искусства, пропускаешь его через себя. Это лишь твоя воля, или твой позыв, который добрые люди или государство, согласилось вознаградить»
Стоит отметить, но не для кого не будет секретом, что творческие люди несколько… своеобразны, скажем так. Работать с утра до ночи, порой самим делать декорации, вычитывать стопки текста, (о том, как же актеры учат столько текста, прости Господи, мы ещё поговорим) искать средства выразительности для роли, жадно смотреть на людей в вечных поисках персонажа, погружаться в эпоху изучая книги, по всякий раз новому периоду. И всё это вне сцены, в том числе, потому что хороший актер всегда работает дома, чтобы не приходит пустым на сцену. Разве это оплачивается? Но деньги пустое, если сравнивать с полным залом, который рукоплещет тебе стоя.
Искусство — дело добровольное, в которое ты или вступаешь сам, или поддаешься его зову, не в силах сопротивляться. Оно не про деньги, оно про то, когда невозможно молчать.
А работа, в свою очередь – всегда что-то обязательное, тягостное, а к служению надо прийти самому.
Всем спасибо за внимание и, надеюсь, до новых встреч!
Азоль.