«Много бы хотелось рассказать про этого необыкновенного, преступного и привлекательного человека» – это Лев Николаевич Толстой про него, которому Американец приходился двоюродным дядей. Но Толстого Софья Андреевна за "Анну Каренину" усадила – не до него стало. Так что про Американца расскажу я.
Знакомьтесь: граф Федор Иванович Толстой-Американец. Чтобы зрительно его представить хорошо подойдет образ графа Зурова из фильмов «Азазаель» и «Турецкий гамбит», там Сергей Чонишвили и Дмитрий Певцов хорошо это сделали. «Умён… как демон, и удивительно красноречив. Он любил софизмы и парадоксы, и с ним трудно было спорить. Впрочем, …добрый малый, для друга готов был на всё… но и друзьям, и приятелям не советовал играть с ним в карты» – это Фаддей Булгарин про него написал.
Т.е. в сумме у нас получится умница, но картежник; забияка, но верный друг; выпивоха, но не пьяница; дуэлянт, любимец дам и красавец. И весь в татуировках. Говорят, что даже на лице у него они были, но скорее всего врут. И еще – верный муж. А вот его реальный портрет.
Родился он задолго до Пушкина и пережил его на несколько лет. 62 года прожил – крепкий был дядька. Детство провел в Морском кадетском корпусе. Там выучился наукам, драться и стрелять. В 1797 выпустился с чином прапорщика. В 17 лет первая дуэль. Сколько у него было поединков никто не знает. Дуэли тогда были модными, и Американец – не самый буйный в этом смысле персонаж. Фигнер (герой Отечественной войны 1812 года), например, был сильно проблемней. Но Федор наш, безусловно, ярче! Дуэли далеко не всегда кончались смертью, чаще достаточно было кровь пустить, потому и неизвестно сколько их было. Дуэльный кодекс, по которому ранение от начальства надо было скрывать, соблюдался крепко, особенно у военных.
Черт знает после какой дуэли, но терпение у начальства лопнуло и выперли нашего Федора со службы.
За несколько лет он так замучил Петербург своими выкрутасами, что, по слухам, ему грозила тюрьма. Тогда он по блату устроился или проник (разное говорят, тут все в тумане) на корабль к Крузенштерну Ивану Федоровичу и отправился в кругосветное плаванье. Вот тогда-то он и побывал в Америке (отсюда и прозвище).
Коллектив на корабле – маленький и для нашего героя тесный и скучный. Развлекался он, как мог. Рассказывают, что напоил корабельного попа и приклеил его бороду к палубе, еще и сургучную печать приложил. А потом пугал священника: мол, нельзя печать ломать-то, надо бороду резать. Враки все это. Но факт, что Крузенштерну он так осточертел, что тот велел высадить его к чертовой матери. И высадили. Одни говорят, что на Камчатке. Сам Толстой говорил, что на острове (одном из Алеутских) – это больше на правду похоже. Почти год просидел. Там его алеуты и татуировали – надо же было чем-то заниматься. Вообще, надо сказать, что алеуты во всей западной историографии считались народом диким и недоговороспособным, а Федор с ними ужился! Наглосакса какого-нибудь они татухами украшать бы не стали. Грохнули бы, да и дело с концом.
До дома Федор Иванович добрался только в 1805. Путешественник, прости Господи... Одни говорили, что через Японию и Америку, другие, что сушей. Сам он поддерживал и те, и другие байки.
В столице его ждал указ императора запрещающий въезд в Питер и приказ следовать в крепость Нейшлот. Там он и кис до 1808 года, пока не началась война со Швецией, на которую Толстой тут же и рванул. Брать его не хотели. Тогда он пролез по блату! Михаил Долгорукий взял его адъютантом. Но при штабе ему не сиделось – рвался в бой. Как-то он возглавил разведывательный отряд и обеспечил корпусу Барклая-де-Толли взятие без потерь(!) города Умео. К концу войны получил чин штабс-капитана и дозволение вернуться в Петербург.
Федор Иванович, как настоящий СММщик, очень способствовал распространению всяческих легенд и анекдотов о себе. Стал звездой высшего света и получил возможность играть и зарабатывать на картах.
Но натурально заскучал. Учинил двойную дуэль. У обоих ранения оказались смертельными. Был разжалован, посажен в крепость, потом сослан. Шел 1811 год.
А тут Наполеон пошел на Россию. Американец рвется в гвардию, но его не берут. Идет ополченцем, солдатом. Быстро получает командование. В битве при Бородино идет в бой вместе с солдатами. Ранен в ногу. Сам Раевский пишет представление и получает наш герой орден Св. Георгия 4-й степени. В 1813 он уже полковник.
После войны уходит в отставку и более не служит. Живет в Москве доходом с имения и игр в карты. Сам устраивал приемы. Слыл утончённым гастрономом. Напомню, что был эрудирован и умен, накоротке был с Баратынским, Жуковским, Грибоедовым, Батюшковым, Вяземским, Денисом Давыдовым. С умными он и забавлялся по-умному. С Грибоедовым они пикировались только на поэтической почве. Вообще Толстой частенько писал довольно сильные и злые эпиграммы. А тут и Пушкин подрос.
С Пушкиным они и схлестнулись заочно, в 1820. Александр Сергеевич отэпиграммил Федора Ивановича за нечестную игру. Толстой ответил и сделал это сильно злее. Есссесно, тут только дуэль. Но Пушкин в ссылке. А потому поединок отложили.
Помните историю про чугунную (почему не кованная – я не знаю, но так искусствоведы говорят) трость, которую Пушкин себе завел для тренировок? Так вот, тростей таких у него было несколько, одна в Михайловском хранится – серьезная штука (я в тихушку поднимал). Так вот, это он для Толстого-Американца тренировался, вернее, для того, чтобы его грохнуть. Очень вероятно, что в «Сильвио» из «Повестей Белкина» описал он те самые свои переживания...
Но время шло. Пушкин умнел, а Толстой не глупел. Произошло примирение, слава тебе господи. Мало того, они стали дружить. И именно Толстому Пушкин поручил передать письмо будущей теще, где предлагал себя в женихи. И не думайте, что это просто так! Гончаровы не считали Александра достойной кандидатурой для дочки и даже слышать про него не хотели. И уж что там присовокупил Федор Иванович сверх письма на словах – этого мы уже не узнаем. Но очень интересно, что это были за козыри.
А когда пришло время, Александр Сергеевич именно Американца назначает своим душеприказчиком. По свидетельствам современников, справился он со своей задачей блестяще. Жуковский, кажется, писал, что Федор Иванович потратил на это несколько лет!
На личном фронте у нашего Толстого тоже было интересно. Женился он на… цыганке! Это не просто мезальянс, это мега-супер-вызывающий мезальянс, но нашему герою было на это наплевать. Мужик!!!
Суженую его звали Авдотья Максимовна Тугаева. А поженились они вот как. Жили они вместе уже несколько лет, родили детей, кажется, троих, но тут случилось ему продуть в карты большую сумму. Очень большую. Он посчитал, что расплатиться не сможет, и, чтобы избежать позора, собирался застрелиться!
Авдотья ходила вокруг него, пыталась выпытать причину его ипохондрии, но тот отнекивался, а потом в сердцах выложил. Она молча ушла и вернулась с кучей денег. Он давай пытать – откуда они у тебя? А она ему: «Так это же ты мне дарил, а я откладывала: куда мне столько?». Федор заплакал и решил жениться.
Со свадьбой получилось тоже интересно!
Гостей позвали много, но это ж мезальянс! Многие не пришли. Толстой всех аккуратно переписал и велел в свой дом не пускать. И сам к ним не ездил. И после смерти своей тоже велел не пускать. И не пускали. Папа Льва Николаевича в этом списке не состоял.
Родилось у них двенадцать дочерей. С этим связана последняя история. Девочки рождались или мертвыми, или умирали во младенчестве. И завел он себе список всех убитых им на дуэлях. После смерти очередного ребенка – вычеркивал из своего синодика по одному имени и писал слово «квит». Когда умер одиннадцатый ребёнок, прелестная умная девочка, он вычеркнул последнее имя и сказал: «Ну, слава Богу, хоть мой курчавый цыганёночек будет жив». Это было про двенадцатую дочь.
По воспоминаниям Льва Толстого даже в преклонных годах Американец был крепок и весел. Короче, и в старости шикарный был дядька.
Подписывайтесь 🧐!
в Телеге
в Дзен
в ВК
в youtube.