Некоторое время назад я неохотно стаптывал казенные берцы, продолжая куролесить в бесконечных нарядах. Однообразная армейская рутина превратилась в норму и даже внезапные проверки в части стали чем-то обычным. Стендапы в курилке и задорные челленджи от командиров-начальников продолжались, но все стало предсказуемо и пресно, как разбавленный кофейный напиток на завтрак.
Каждый срокус избегал поручений и находил, как мог, свой «prøæb» (от древне-армейского – безделье, праздность). Одни сами себе придумывали квесты – будто что-то чинят или приводят в порядок. Старшине нравилась такая самоотдача бойцов и он награждал их реальной работой. Например, перекрасить пожарный щит с инвентарем, которые для начала необходимо поднять на пятый этаж. Такая работа могла затянуться на несколько недель, зато пацаны не скучали.
Другие ленивцы незатейливо терялись в необъятных просторах казарменных помещений и пытались в тревожном сне ускорить время до дембеля, но в такие моменты часы предательски замедлялись. Рано или поздно этих матросиков вылавливали и озадачивали.
Особая каста неприкасаемых – службисты и штабисты. Они подчинялись прямому начальнику, практически игнорируя ротных командиров, чем вызывали лютое недовольство сослуживцев. Преимущества работы в службе оценил и я, оказавшись в подчинении у замполита. Комбат был не в восторге от этого и отпустил меня в службу с условием – заступать часовым в караулы. Сделка оказалась выгодной.
К тому времени я уже созрел для самого ответственного наряда, для которого выдается оружие с боевыми патронами. Жаль, что в нашей части срочников с недавнего времени освободили от караулов. Так бы держали мозги в рабочем состоянии, зубря обязательные статьи из устава гарнизонной и караульной служб, которые часто спрашивал дежурный на разводе суточного наряда.
В рабочие будни я занимался документацией и выполнял поручения замполита. Кроме этого, пару раз в неделю ходил на почту за газетами, журналами и письмами. Потом все аккуратно раскладывал и продолжал имитацию бурной деятельности. Спектр задач сузился, но веселья не убавилось.
Особенно хороши были выходные, когда наступал всеобщий rassos. Если в эти дни не попал в наряд, на рабочку или на глаза старшине, считай день пройдет в безмятежном спокойствии. Можно выйти подышать свежим воздухом в курилку, сходить в магазин или залипнуть в телефоне, которых, конечно, ни у кого не было.
Так за сто дней до дембеля моя армейская жизнь стала налаживаться. Превращение в деда проходило без осложнений.
