Картина приглашает нас в деревянный дом. В просторной комнате стоит мебель красного дерева. Обивка на стульях и диване одинакова. Шторы подобраны в тон мебели. На дворе осень, за окнами шелестят пожелтевшие деревья. Послеобеденное, уставшее за лето солнце оконными бликами отдыхает на стене напротив нас.
Четыре стула хаотично расставлены по комнате. Четыре портрета, ровно и симметрично висят по стенам. Пейзажи под ними засвечены и не должны вызывать у зрителя интереса. На диване небрежно лежат подушки с цветочным орнаментом. Ваза сдвинута к краю стола. С цветов осыпались лепестки, никто пока не успел их убрать.
А как успеть? Портреты со стен так явно заявляют свои права на комнату, что неловко туда входить. Изображённые на портретах люди вот-вот, как в фильмах, легко в виде призраков выскользнут из рам и, обретя плоть, грузно приземлятся на эти отодвинутые от стола стулья. Ширма у двери заговорщически прикроет их от нынешних обитателей.
Дамы с портретов примутся негромко перешёптываться, разбавляя свои речи комментариями об увиденных ими на новых хозяйках нарядах. Мужчины же будут неодобрительно покашливать и недоверчиво изучать изменившуюся со времен их бытности обстановку. Их потомки вынуждены сдавать двухэтажный усадебный дом внаём состоятельным дачникам, а сами переселились в одноэтажный неподалёку – есть за что пожурить потомков:
Нам – упреки, нам – усталость,
А оно уйдет, как дым,
Пережито, но осталось
На портрете молодым.[1]
Но чуть только скрипнет в доме половица или послышится шум шагов дачников, «хозяева» будут вынуждены снова стать двухмерными, а новым обитателям в который раз придется удивляться, кто так странно расставил стулья и, возможно, бранить за это прислугу.
[1] Отрывок из стихотворения И.Ф. Анненского «Забвение»