#кинообзор
Посмотрели на днях Защищая Джейкоба (2020).
Мы вообще любим фильмы про судебные процессы, и этот мини-сериал - удачный экземпляр такого рода. Нестереотипные, живые герои с понятными реакциями, грамотно выстроенный сюжет, атмосферный затягивающий саундтрек - короче говоря, отличная история в отличной упаковке. Даже проходная для таких фильмов сцена, когда семья подсудимого вынуждена пройти сквозь толпу орущих журналистов, подана здесь так, что каждое мгновение переживается зрителем в полном погружении в ситуацию и в внутреннее состояние героев. В общем, если вы не знали как убить входные, то возвращайтесь после просмотра, потому что могут быть спойлеры.
Тема, которой посвящен сериал, не менее интересна и актуальна. Она часто обсуждается сегодня в разных контекстах, но как-то все больше топорно и полярно, как, пожалуй, любая злободневная тема, вроде того, был ли Ильин фашистом, или патриотом, или чей Крым и прочие такого рода "перформативные вопросы", ответы на которые сразу причисляют тебя в стан соратника по борьбе или врага. "Защищая Джейкобы" - это попытка уйти от нравоучительного тона по злободневному вопросу ,и вопрос этот о том, что важнее - семья, или общество.
Сын семьи Барберов, Джейкоб, обвиняется в убийстве своего одноклассника. Джейкоб не признает себя виновным, но его поведение заставляет мать сомневаться в его честности, тогда как отец, помощник окружного прокурора, который и расследует это дело, даже мысли о его виновности не допускает. Так возникают две сюжетные линии - матери, Лори Барбер, уверенной в приоритете общественного блага над личными интересами, нетерпящей любую ложь даже в форме утаивания, и отца, Энди Барбера, который хоть и заявляет, что "верит в систему", всегда выбирает быть отцом, а не стражем закона. Линии эти тонкие и непрямые, оба героя проходят через ситуации, которые побуждают их поступать вопреки своим убеждениям. Эта-то "тонкость" и делает высказывание на злободневную тему не нравоучением, а размышлением.
Очевидно, что родители олицетворяют два взгляда на законы общества. Для одних они превыше личных интересов, другие уверены, что их пишут, чтобы нарушать: "закон что дышло - куда повернул, туда и вышло".
В советский период борьба этих двух взглядов нашла свое выражение в популярной истории Павлика Морозова. Подобные сыновья-герои, готовые возложить на алтарь высшей идеи жизни отцов, довольно часто использовались в пропаганде. Обратная ситуация - когда отец приносит в жертву сына, тоже во имя высшей идеи - важнейший сюжет авраамических религий. Авраам заносит нож над Исааком по требованию Бога и его верность вознаграждается. В обоих случаях семейственность представляется как ценность важная, но не высшая в иерархии, а потому в некоторых случаях должная к отвержению.
В современном обществе семья с одной стороны объявлена ценностью священной традиции, а с другой - угрозой репутации института государства. Ведь именно стратегия кланов с их семейственностью является успешной в условиях пропаганды легализма. Именно словом "семья" обозначают круг приближенных к президентам независимых государств. Преданность, готовность отдать жизнь за интересы своих близких, часто идущая рука об руку с коррупцией и вообще с полным пренебрежением к законам и морали - ключ к большим деньгам и власти, а люди, апеллирующие к силе закона - беспомощные терпилы, достойные только презрения и лжи.
Ложь для людей клана необходима, ибо закон - это все же сила, и если обращаться с ним слишком вольно, это дышло может развернуться в нежелательную сторону. поэтому в публичном поле все заявляют о своей преданности закону, но в пространстве личном, когда все маски сброшены, такие заявления делают либо идиоты, либо святые. И пропаганда семейных ценностей может быть очередной ложью, с помощью которой кланы находят поддержку в народе среди консервативно настроенных компатриотов. Например, Бишимбаев выбрал суд присяжных, потому что понимал, что в глазах судебной систему он имеет меньше шансов найти сочувствие, чем у традиционалистов, считающих, что курица не птица, а женщина - не человек. В США на традиционных ценностях основана программа лидера республиканцев Трампа, тогда как демократы представляют интересы легалистов и космополитов. Скорее всего, именно эти две партии и отражены в художественных образах супругов Барберов, а сын, которого они защищают, воплощает собой будущие поколения, которые так же оказываются в ситуации dubble bind и выбора между семьей и широким обществом.
В реальной жизни этот выбор сегодня часто звучит в связи с ювенальной юстицией. Имеет ли право государство отбирать у родителей их детей, и нет ли в этом стремлении дурного умысла, исходящего от глобальных групп власти? Не следует ли абсолютно запретить государственным органам такого рода практику как угрожающую самой антропологии человека?
История семьи Барбер это диалог двух озвученных позиций. Диалог без нравоучений, но сказать, что режиссер картины, Мортен Тильдум, ограничился софистической диалексией тоже нельзя. Финал, в котором Джейкоб оказывается свободен от официальных подозрений, но не от подозрений матери, знающей "семейный секрет" его освобождения, оказывается в коме, куда его отправляет родная мать, не способная вынести своего недоверия к его невиновности. Требуя от него честного ответа во время поездки, она осознает, что ни один ответ не избавит ее от неуверенности, и суицидально разбивает машину о стену. Фильм заканчивается тем, что шансы у будущего поколения американцев есть (то есть Джейкоба) есть, но это не точно. "Демократка" мать, очнувшись, находится в ужасе от того, что она сделала, "республиканец" отец стойко утешает ее. Она для него часть семьи, что бы она ни сделала.
Такой концовкой режиссер уходит от стандартного ответа на поставленный вопрос. Он прямо говорит - семья важнее всего на свете, и правильно защищать ее интересы, а не интересы корпораций, которые лицемерны и безразличны ко всему, кроме собственной репутации. Даже если твоя семья неидеальна - а Лори спустя много лет брака узнает, что отец ее мужа рецидивист с "геном убийцы", который обнаруживается и у Энди, у и Джейкоба - все равно для человека нормально заботиться о семье, а не о корпорациях. Даже если эта забота не имеет ничего общего с моралью, это все равно нормальнее, чем видеть в своем сыне в первую очередь не сына, а "достойного члена общества". Дед Джейкоба, насильник, маргинал, отвергнутый собственным сыном, решающий вопрос с обвинением его внука криминальными методами, выставив в качестве убийцы другого подозреваемого, оказывается более нормальным и более человечным, чем Лори, которая в своем стремлении быть хорошей готова угробить собственного сына. Она за свою готовность, в отличие от Авраама, занесшего нож над Исааком, никакой благодати ни в лице Господа, ни в лице общества не приобрела.