Его имя хорошо знакомо многим, а тем более писательской братии. Это – известный журналист, писатель, путешественник. Именно о нём рассказывает в своих воспоминаниях Вячеслав Майер, соавтор канала.
Я сама с удовольствием прочитала эти строки. Думаю, будет интересно и вам, уважаемые подписчики и читатели.
Эта заметка-штрих в копилку о замечательном человеке, которого я знал даже тогда, когда он обо мне не ведал. То, что я видел, было бы для него "неприятным сюрпризом", если бы ему об этом напомнил.
Предполагаю, у нас бы с ним не было бы дальнейших встреч у него дома и откровенных разговоров на стыке 2000-х годов. Расскажу о Леониде Шинкарёве, великом журналисте Советского Союза и России, с Сибирью и БАМом связанным навечно.
Был конец августа 1979 года. Ветренный, холодный, с налётом на берег ледяной глубинной байкальской воды. Закончив параллельные опросы, мы с Сергеем Завадовским, взяв билеты на "Комету", возвращались в Новосибирск.
Но "Кометы" не было и никто не знал, когда она прибудет. Диспетчер всем отъезжающим и встречающим говорила одно: "Она по расписанию вышла из порта Байкал, а далее связь потеряна". Уже несколько лет не бороздил байкальские воды любимый всеми с 40-х годов теплоход "Комсомолец".
Три световых дня от порта Байкал до деревянных пирсов Нижнеангарска и три обратно. Таков был его летне-осенний недельный маршрут. Ничто так не сближало и не объединяло байкальских жителей, как плавание на этом теплоходе. Его палуба была оснащена фонарями Вольтовой дуги и в ночное время хорошо просматривалась с горных увалов.
Ограничений на количество пассажиров не было: для туристов и пожилых - комфортные каюты; для студентов, строителей, геологов и прочих - огромная общая каюта. Располагайся на полу со своим скарбом и спальными мешками. Круглосуточно работал буфет и играла танцевальная музыка.
Местные жители, отправляясь в другие города, посылали детей следить за теплоходом в ночное время. Те разводили костры, пекли картошку и определяли время подхода судна. Время прибытия сообщали родителям. Родители на подводах пребывали к берегу и там лодками перебирались на теплоход.
Сначала "Стрела", а потом скоростная "Комета" на подводных крыльях уничтожили эту прелесть общения. Она с мыса Курлы стала доходить до порта Байкал за световой день.
В порту под разгрузку встала судоходная баржа. Её капитан, обветренный, как скалы, любимец женщин, вальяжно расхаживал по дебаркадеру, рассказывал истории, шутил, угощал девушек им доставленным московским мороженным.
Не помню, как в диспетчерской появился собкор "Известий" по Восточной Сибири и БАМу, известный по замечательной книге "Сибирь: откуда она пошла и куда она идёт" Леонид Шинкарёв.
Я понял, что он приехал встречать жену и стал назойливо расспрашивать диспетчершу: "Почему нет по расписанию "Кометы?». Она ответила: "Мы и сами не знаем, что случилось, сообщили ещё утром-вышла из порта Байкал". И тут собкор начал на повышенных тонах, что называется в просторечии, качать права.
"Вы должны знать, вам за это платят деньги, просиживаете тут юбки, как на концертах, облизываетесь мороженным и т. д." Девушка не знала, что и ответить, засмущалась, потекли слёзы. И тут капитан не выдержал, схватил его за лацканы пиджака и "спустил" по трапу на берег.
Спецкор поранил лицо, руки, разорвал одежду. Я подбежал к нему и стал носовыми платками убирать кровь: "Вы тут не правы, мы тоже ждём "Комету". О её прибытии никто не знает".
Леонид, шатаясь, поднялся на берег к своей машине. Казалось, инцидент исчерпан. Но не тут-то было, где-то через час он снова появился, перевязанный и успевший снять в больнице побои, с отрядом милиции.
"Вот этот хулиган напал на меня, избил и покалечил." Капитан, не раз попадавший в переделки, не опешил, а спокойно ответил: "Гражданин, вы ошиблись, я вас впервые вижу". Леонид стал указывать на других - мы ничего не видели, тут не было никаких драк. Наконец, Леонид увидел меня, сидевшего на подоконнике и читающего книгу. "А вот и ты тоже не видел, как меня в присутствии вот этих людей, избивали?».
Милицейский отряд повернулся в мою сторону. Я ответил: "Тут я с обеда сижу на подоконнике, никаких инцидентов в порту не было. Вы, наверняка, ошиблись портами. Может это с вами случилось в Нижнеангарске?". Милиционерам этот ответ понравился, и они стали покидать дебаркадер, а за ними поплёлся избитый корреспондент.
Ко мне подошел капитан и спросил, кто мы и откуда. Я ответил, что мы социологи, проводили на трассе опросы. Сейчас уезжаем и из-за опоздания "Кометы" придётся ночевать в палатке на берегу. "Не надо спать в палатке, у меня для вас есть каюты-приглашаю вечером на баржу".
Этот вечер-праздник мне запомнился на всю жизнь. На барже был весь порт Курлы, нарядные девушки и парни, вино рекой, фрукты-овощи, борщ, сваренный капитаном из нерпы, музыка и танцы до упада с металлическим вкраплением в музыку и каблуки...
"Комета" пришла утром, среди встречающих был с букетом цветов и с повязанной головой собкор "Известий".
В середине 90-х в Москве один за одним стали появляться национальные Дома-немецкие, польские, еврейские... На одной из посиделок я "познакомился" с Леонидом Иосифовичем Шинкарёвым. Тем для разговоров хватало-Иркутск, Сибирь, БАМ, общие друзья и знакомые. Он пригласил меня к себе домой в жилой Известинский дом почаёвничать.
Жил с женой скромно. Дочь с сыном проживала в Швейцарии. Внук Леонида в это время служил в швейцарской армии-отличной по правилам от всех армий мира. Он об этом впоследствии написал. В обществе - в рубашке и костюме, дома - в старом свитере с кожаными нашивками на локтях и в работе круглые сутки, обложенный книгами из своей библиотеки, историческими справками и энциклопедиями.
Он прекрасно работал на компьютере уже тогда, когда его коллеги стучали на машинках, да и то не все - у многих были прикреплённые стенографистки-машинистки. Время было тяжелое, не безработное, как пишут сейчас, работы хватало, только её не оплачивали.
Мы, рожденные в 30-40-х годах прошлого века, особое поколение, его выделяют демографы: застали войну, холод, голод. У нас особое отношение к жизни, к дружбе и горю, к радости, мы жизнестойкие, не пропадем ни в каких ситуациях.
Л.И. Шинкарёв за свою долгую жизнь написал много хороших книг о Сибири, Монголии, Африке. Я бы и сейчас переиздал "Второй Транссиб", "Монголы","Зону", "Цеденбал и его время","Горький дым саваны".
Есть книги- бестселлеры, которые он написал и перевёл с женой Нелли Аркадьевной для других знаменитостей, кои не в ладу с пером. В период, когда деньги были только у врачей и зарубежных друзей. С мировой известностью на первом месте - Женишбек Назаралиев.
Он был единственный из советских собственных корреспондентов, который вгрызался в пласты сибирской истории, а монголы плакали от радости, когда он к ним приезжал. Как ему это удавалось, уму непостижимо, быть в хороших отношениях с секретарями обкомов и академиками; дружить с Евгением Евтушенко; объединять в кинопроектах Марка Сергеева и Тэофиля Коржановского.
Последнего можно назвать главным иркутским бамовским кинооператором - фильмы "Там, где пройдет БАМ", "Бригадиры Звёздного", "Золотое звено". Они правдивые, а для меня особенные. Не счесть сколько кинопоходов по сибирским рекам от истоков до устьев организовал Лёня Шинкарёв, как его называли в своей среде.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации)