Когда я училась в третьем классе, у меня тоже был эпизод с травлей. Я пишу "эпизод", потому что это случилось только один раз, зато последствия оказались ужасающими. Это была страшная, неприятная история, которую невозможно забыть. Только пострадала в ней не я, а те девочки, которые на меня напали. Такого ужаса я не могла себе даже представить! Я до сих пор считаю, что "преступление и наказание" в этой ситуации были несоизмеримыми.
Это был 1983 год. Мы учились в третьем классе. В то время дети очень интересовались футболом. Школьники вместе со взрослыми смотрели футбол по телевизору и активно болели за свою команду. Самыми популярными командами были "ЦСКА", "Динамо" и "Спартак". Болельщики этих команд носили шапки и шарфы определённых цветов, везде писали названия своих любимых команд. Мы тоже писали на деревянных линейках, на карандашах сбоку, на съёмных обложках учебников и тетрадей, на пеналах. Взрослые хулиганы, в том числе и старшие школьники, писали названия команд на заборах, в подъездах домов, да и снаружи домов тоже. Вот, например, на торце нашей школы огромными буквами было написано: "Спартак - чемпион!" И никто не мог это убрать - краска очень сильно въелась в стену! Пытались закрасить, но получалось ещё хуже: надпись всё равно просвечивала. Только спустя годы, когда делали ремонт, удалили эту запись.
В нашей школе каждый ученик обязательно должен был болеть за какую-нибудь команду. Когда ребята знакомились, они сразу спрашивали: "Ты за какую команду болеешь?" Так они узнавали, свой этот человек или чужой.
Как ни странно, девочки тоже этим занимались. Они, как правило, не смотрели футбольные матчи - это им было неинтересно, но принадлежность к какому-либо футбольному клубу должна была иметься. Иначе ты отстанешь от времени и с тобой не о чем будет говорить.
***
Я сама не знала, какую команду лучше выбрать, чтобы за неё болеть. У меня не было своих предпочтений. Меня сориентировал мальчик-сосед. Мы с ним давно дружили, ходили друг к другу в гости, вместе играли, поэтому я могла ему доверять. Он авторитетно сказал, что надо болеть за ЦСКА. Мы с ним вместе посмотрели матч по телевизору, и он убедил меня во время матча, что ЦСКА - хорошая команда. Я согласилась.
Однако в школе все девочки из моего класса болели за "Спартак". Вот так началось наше противостояние. Сначала мы дразнили друг друга разными лозунгами, где восхваляли свою команду и высмеивали чужую (источник текста - забор), а потом перешли к делу.
Я не помню, как это началось, но после уроков ко мне подошли четыре девочки. Мы немного поговорили о футболе, вернее о том, какая команда лучше, а потом девочки на меня напали. Это было в рекреации возле нашего класса. Где была учительница и остальные ребята, я не помню. В общем-то, ничего серьёзного не было: девочки просто окружили меня и не давали мне пройти, тыкали кулаками в грудь не больно, толкали, и, в конце концов, одна девочка ударила меня по голове своим портфелем. Это было уже больно. Чем всё закончилось, я не помню. Кажется, после этого они ушли.
Дома я рассказала об этом маме и бабушке. Нельзя сказать, что я физически пострадала, но мне было очень обидно и страшно. Я не знала, что ещё сделают эти девочки, раз уж такое началось. Помню, я лежала дома на диване и у меня дрожали руки. Бабушка (по профессии воспитательница детского сада) сказала маме, что надо срочно идти к учительнице. И мама пошла.
***
Утром прихожу я в школу. Вместо первого урока - экстренный классный час. Четыре девочки, которые обижали меня, стоят у доски в слезах. Речь идёт об их исключении из пионеров!!! Что?!! Я сама чуть не упала в обморок. Это был третий класс, они только что стали пионерами, и теперь их лишают галстуков. А ведь пионерский галстук - это была огромная ценность! Важнее, чем оценки в дневнике! Какой же ужас испытывали эти девочки! Да и весь класс затих, наблюдая это.
Пионерская дружина школы была согласна с вердиктом классного руководителя. Приговор - снять галстуки! Девочки стояли в шоке. А учительница ещё и издевалась, требовала от них ответа. Нет, не о том, как это случилось. И не для того, чтобы дети могли оправдаться и защитить себя. Учительница хотела от них узнать, как они сами относятся к своему поступку. А девчонки были маленькие, ещё не понимали, что надо говорить. Одна постоянно повторяла: "Я ничего плохого не сделала. Я никого не била". Другая вообще не знала, что сказать. А та девочка, которая ударила меня портфелем по голове, сказала: "Я вела себя плохо и я недостойна быть пионеркой!" Эти слова произвели на меня впечатление. Я встала и попросила, чтобы не исключали эту девочку из пионеров. Но моё мнение уже не учитывалось.
Я помню, как мы стояли перед кабинетом директора. Со мной была мама. Поодаль были мамы с девочками, нападавшими на меня. Пока мы ждали, моя мама разговаривала с мамой девочки, которая ударила меня портфелем по голове, а потом перед классом сказала, что она недостойна быть пионеркой. Эту девочку звали Наташа. До этого наши мамы дружили. Мы с Наташей вместе учились у репетитора английскому языку у меня дома. И я тогда подумала, что совместных занятий у нас с ней больше не будет. Так и случилось. Наташа перестала к нам ходить, и я осталась с репетитором одна. Что-то не то происходило! Сделали из мухи слона - вот как это называлось! Ну, могли бы поругать их, написать в дневнике замечание, но чтобы исключить из пионеров... Это было слишком! И я, к сожалению, уже не могла на это повлиять.
Меня вызвали к директору. Помню, меня посадили на стул, а директор - очень симпатичная женщина - сидела передо мной за столом. Она со мной разговаривала как с тяжело пострадавшим человеком. Даже голос у неё был специфический, сдавленный, сочувственный. Во время этого разговора я даже заплакала. Это директор внушила мне, что я очень несчастная.
Я понимала, что не смогу остановить этот процесс. От меня уже ничего не зависело. В 18 часов этих девочек вызвали в школу снимать галстуки. Я не представляю, какая это процедура!
В этот же день мы с Наташей гуляли во дворе. Мы уже помирились и забыли про футбол. Лазили по каким-то лесенкам. Говорили о посторонних вещах. О пионерском галстуке не вспоминали. По крайней мере, Наташа вела себя так, как будто её это совсем не касается. Мы играли, как обычно. Только я была расстроена, что взрослые устроили нам такой ужас.
***
Следующим утром эти четыре девочки пришли в школу без пионерских галстуков. Теперь они отличались от всех, и все это заметили. Заметили это и ребята из других классов. На перемене они смотрели на этих девочек, шептали что-то, показывали пальцем. Девочки делали вид, что всё в порядке, но я понимала, что травму этим девочкам сделали на всю жизнь. Исключение из пионеров - это не забудется никогда. Возможно, если бы это случилось позже, например, в седьмом классе, то школьники пережили бы это легче. Они уже устали от галстуков. Но в третьем классе, когда только что приняли... Даже ребята на перемене это понимали и не дразнили. И подружки этих девочек вели себя так, как будто ничего не случилось: играли с ними, прыгали, болтали. Молодцы дети! Без всяких книг поняли, как надо себя вести. А вот взрослые - нет! Поглумились над детьми...
***
Через месяц девочкам вернули их красные галстуки. Всем, кроме одной. За этот месяц одна девочка ещё раз успела проштрафиться - украла чужую вещь. Так она и пошла без пионерского галстука в четвёртый класс.
***
Какие у меня остались впечатления после этого? Я возненавидела УЧИТЕЛЬНИЦУ! Именно её, а не кого-то ещё! Я поняла, что это палач в нашем классе, а значит, она и со мной может так поступить! Когда учительница выставила у доски этих несчастных девочек, я почувствовала, что присутствую на публичной казни. И я понимала, что это ещё не конец. Обязательно будут новые жертвы. Только пока неизвестно, кто станет следующим.
Продолжение: