Чем в засуху ждать дождя по году, сам учись устраивать погоду, - писал Владимир Маяковский в 1923 году. Однако с тех пор науки о Земле продвинулись настолько, что сегодня специалисты успешно рекультивируют даже техногенные пустоши. В День борьбы с опустыниванием и засухой профессор кафедры природопользования и земельного кадастра института наук о Земле НИУ «БелГУ», доктор географических наук Павел Голеусов рассказал о пути к преодолению этих явлений.
Причины и последствия
Как пояснил учёный, опустыниванием называют распространение ландшафтов, где осадков меньше 200-250 мм за год, на смежные территории – где дождей побольше. По разным причинам там происходит учащение засух и компоненты ландшафта меняются, в основном – растительность и почвы. Но засухи могут случаться и там, где осадков выпадает достаточно много.
В России засуха – явление нередкое. Некоторые даже вошли в историю, став причиной смертельно опасного голода. Павел Вячеславович напомнил нам несколько таких событий. Это голод начала 17 века (1601-1603 гг.), ставший одной из причин Смуты, голод конца 19 века (1891-1892 гг.), а также печально известный голод в Поволжье. В период СССР засухи стали одной из причин голода 30-х гг. 20 века, 1946 г.. И хотя позднее с голодом уже научились справляться благодаря логистике, всё-таки сильный ущерб нанесла засуха 1972 года. Запоминающейся стала и засуха 2010 года с аномальной жарой. Причиной этих засух были устойчивые «блокирующие» антициклоны, которые «застревали» на Русской равнине. Причины же самих антициклонов до сих пор исследуются.
На вопрос, стоит ли сейчас или в ближайшем будущем нам опасаться засухи, Павел Вячеславович ответил утвердительно:
– В этом году также есть угроза засухи, а в Ростовской области уже объявлена чрезвычайная ситуация, так как погибли посевы на более чем 50 % площадей.
Человек – землям враг или друг?
Жизнедеятельность человека, безусловно, оказывает влияние на деградацию земель. Самыми сильными в этом плане направлениями деятельности, по мнению учёных, являются пастбищное животноводство и, как ни странно, неправильное орошение земель. Наш собеседник отметил, что животноводство приближает пустыню за счёт уничтожения напочвенного растительного покрова и переуплотнения почв, а орошение – из-за засоления почв, в результате чего растительный покров становится редким.
– А добыча полезных ископаемых может и вовсе создавать особый тип антропогенных ландшафтов: техногенные пустоши, – пояснил Павел Вячеславович. Они не так обширны, но довольно экстремальны по условиям субстрата. Иногда человек выносит на поверхность горные породы, которые плохо покрываются растительностью и даже при достаточном количестве осадков долго имеют вид пустынь. Однако, проблема эта решаемая с помощью рекультивации земель. Кроме того, можно помочь природе осуществить ренатурацию – самозарастание, что помогает и в борьбе с опустыниванием. Например, на бывшем дне Аральского моря высаживают саксаул, который закрепляет пески и снижает пыление, – добавляет доктор географических наук.
Кто и как делает новую «кожу земли»
Рассказал Павел Голеусов и о том, как Учёные БелГУ помогают бороться с опустыниванием и засухой путём управления природными регенерационными процессами:
– Наши научные сотрудники исследуют возможности ренатурирования техногенных пустошей, например, отвалов КМА. Ренатурирования можно достичь посевом растений, способных закрепиться на песчаных и меловых субстратах. Этим занимаются сотрудники ботанического сада под руководством В.К. Тохтаря. Институт наук о Земле тоже имеет разработки по быстрому созданию почвенно-растительного покрова на отвалах, запатентовав ренатурационные смеси на основе суглинков с добавлением стимуляторов почвообразования и использованием семян дикорастущих трав. Именно такие технологии позволяют создать новую «кожу земли». Но это касается только техногенных пустошей.
С «климатическим» опустыниванием бороться сложнее. Но можно попытаться делать это косвенно, с помощью усиленного лесоразведения, в котором, кстати, Россия является интеллектуальным лидером со времён борьбы с засухой 1891-1892 гг. во главе с основателем почвоведения Василием Васильевичем Докучаевым. В соседней Воронежской области, в Каменной степи, под руководством этого учёного были созданы мощные лесополосы, которые препятствуют суховеям и копят влагу в почве. Сегодня снова очень нужны масштабные «докучаевские» лесопосадки, их бы назвали сейчас ещё и карбоновыми фермами, так как они поглощают углекислый газ, избыток которого приводит к глобальному потеплению климата, а значит, и учащению региональных засух. Пилотный проект карбоновой фермы мы сейчас реализуем вместе с Лебединским ГОКом.
Земля занялась самолечением?
На вопрос, что ждёт нас в ближайшей и долгосрочной перспективе, представитель института наук о Земле ответил, что в ближайшей перспективе мы будем свидетелями учащения засух. А вот механизмы, которые смогут остановить надвигающееся новое оледенение в долгосрочной перспективе, нам пока неизвестны. Есть мнение, что наблюдаемое глобальное потепление прервётся довольно резко, в пределах нескольких десятков или сотен лет. Эти изменения климата – обычное явление для нашей планеты.
– И всё-таки, человек влияет на климат косвенно и незначительно. Например, на территории Белгородской области граница степной зоны проходит по реке Тихая Сосна. Но это сейчас, а в прошлом она была намного севернее, доходя до Тульской области. А сейчас степные ландшафты у нас на грани исчезновения – не только из-за распашки земель, но и из-за некоторого увеличения увлажнения, прекращения выпаса и сенокошения. Леса становится больше, причём естественным путём. Вот такой парадокс. Засухи становятся чаще, а леса становится больше, – резюмировал Павел Голеусов.
Говоря о Белгородской области, наш эксперт развеял миф о том, что маловодные регионы – засушливые.
– Да, Белгородская область – маловодный регион, но его нельзя назвать аридным (засушливым). Как я уже сказал, наши климатологи фиксируют даже некоторое увеличение количества годовой суммы осадков. Нельзя сказать, что у нас проблемы с водой настолько острые, как в Крыму, например. Тем более, у нас нет опустынивания, как в Калмыкии или в Астраханской области (кроме, как уже было сказано, техногенных пустошей, всего несколько тысяч га). У нас реки маленькие, они только берут своё начало на территории области, на Среднерусской возвышенности. Но запасы подземных вод пока достаточны для водоснабжения региона. Мы не используем воду поверхностных источников для питья, как в соседних Воронежской и Харьковской областях. Более того, наши горные производства сбрасывают большое количество подземной воды в реки, например, Ворсклу и в Осколец. Если бы этого сброса не было, эти реки были бы менее водными.
Однако много рек в регионе уже исчезло, в основном, из-за заиления родников, которое, в свою очередь, связано с усилением эрозии от распашки земель. Так что я бы назвал главной проблемой, которая способствует сокращению водности наших рек эрозию, а не климат. Но теперь, благодаря реализации программы биологизации земледелия, его адаптивно-ландшафтной организации, у нас есть шанс с этой проблемой справиться. Надо запомнить одно простое правило: чтобы не возникла пустыня, почва никогда не должна оставаться голой! Обратите внимание, как отличаются поля Белгородчины от соседних регионов. У нас чаще оставляют в полях растительные остатки. Уже редки голые пашни. Нужно беречь «кожу земли»! Это самый реальный путь победить засуху!
Беседовала Ирина Усачёва