С момента получения независимости в 1947 г. Индия последовательно придерживается политики нейтралитета. После неудачной войны с Китаем в 1962 г. Индия, будучи капиталистической и демократической страной, начала сближение с СССР. Причина этого понятна: Китай при Мао Цзэдуне предъявлял территориальные претензии к Индии, и начал военное сотрудничество с враждебным Индии Пакистаном. Индийцам нужно было современное оружие, причём в огромных количествах – и, по возможности, дёшево (по ВВП на душу населения Индия в то время была одной из беднейших стран мира, уступая даже многим африканским государствам). СССР, к тому времени окончательно рассорившийся с Китаем, был готов поставлять вооружения по низким ценам и по бартеру, и Индия в 1960-80-е годы вооружилась советскими МиГ-21 и МиГ-27, танками Т-54/55 и Т-72, и другими типами и видами военной техники.
При этом Индия соблюдала баланс: на вооружении ВВС, помимо советских самолётов, стояли британские Gnat, франко-британские Jaguar, французские Ouragan и Mirage, сухопутные войска использовали британские «Центурионы», танки Vijayanta, производившиеся в Индии по британской лицензии, и шведские гаубицы Bofors. Однако западных машин было намного меньше, чем советских, в первую очередь из-за более высокой цены и необходимости платить за них валютой.
Такая же ситуация сохраняется и по сей день. В частности, в индийских ВВС соседствуют Су-30 и французские Rafale, Ил-76 и Ил-78 – с C-130 Hercules и C-17 Globemaster, вертолёты Ми-35 – с AH-64E Apache. В сухопутных войсках советская/российская техника преобладает, но есть и западные машины.
Индия тяготится зависимостью от иностранной военной техники и технологий, и налаживает собственное военное производство. Нельзя сказать, что это у неё не получается. Однако темпы разработки национальных моделей устрашающе низки. Так, отечественный истребитель Tejas начали разрабатывать в 1983 г., а первый полёт он совершил только в 2001 г. И он не совсем национальный: его разработала французская компания Dassault, а БРЭО предоставила американская Lockheed Martin. В результате получилась уменьшенная и облегчённая версия Mirage-2000, производимая медленными темпами, и весьма дорогая по себестоимости (что мешает её экспорту).
Пока Индия с трудом ставила в производство истребитель 4-го поколения, Китай серийно производит одновременно несколько типов истребителей, в т.ч. два – 5-го поколения.
Похожая история и с индийским танком Arjun. Его разработка началась в 1972 г., а первые серийные машины покинули завод в 2006-м. Он, как и истребитель Tejas, оказался очень дорогим в производстве, а темпы его производства – низкими. Тем временем Китай производит 4 типа танков, включая колёсный и горный Т-15, специально разработанный для борьбы с индийскими войсками в Гималаях. У Индии же бронетехники для ведения горной войны нет.
Китай значительно превосходит Индию и в ядерном оружии, и по ракетной технике, и по военным кораблям.
Индия производит некоторые довольно успешные виды военной техники – например, РСЗО Pinaka, лёгкие боевые вертолёты Dhruv и LCH, и др. Но объёмы и номенклатура военного производства в разы уступают китайским показателям.
На этом фоне военно-техническое сотрудничество Индии с Россией если не снижается, то тенденций к росту точно не демонстрирует. Что объясняется тем, что Россия – важнейший партнёр Китая. Китайская военная техника десятилетиями базировалась на копировании советских, а затем российских образцов. Сейчас Китай производит в основном оригинальную технику, но в значительной степени и она основана на советских/российских разработках, в т.ч. модернизированных (яркий пример – китайско-пакистанский истребитель FC-1 Xiaolong, в основу которого положена концепция советского МиГ-21).
Военно-техническое сотрудничество Индии со странами Запада в последние годы активно расширяется. Это связано с тем, что Китай превратился в великую державу в экономической и в военной сферах. А отношения между двумя азиатскими державами не улучшаются. В 2020 г. между китайским и индийскими пограничниками произошла серия столкновений в Ладакхе, в которых индийцы понесли потери, а китайцы смогли продвинуться вглубь спорной территории.
«Американцы теперь рассматривают Индию как ключевое прифронтовое государство», - пишет индийский военный аналитик Рахул Беди. «Китай представляет собой долгосрочный стратегический вызов для Индии, затрагивающий как её границу, так и её интересы в Индийском океане», - вторит ему Вирадж Соланки, эксперт Международного института стратегических исследований.
В последние годы на Западе часто появляются материалы, анализирующие возможность вхождения Индии в западные военно-политические альянсы. Формально Индия является членом Четырёхстороннего диалога по безопасности (QUAD), в который входят также Австралия, США и Япония, и с которым сотрудничают Южная Корея, Филиппины, Новая Зеландия, Сингапур, Бразилия и Израиль. Но QUAD – это «стратегический диалог», т.е. не альянс, а некая площадка для диалога. Этим он напоминает БРИКС – Индия и Бразилия, помимо QUAD, входят и туда тоже.
Военно-политический союз, в который активно пытаются вовлечь Индию – AUKUS (США, Великобритания и Австралия), а кандидаты на вступление в него – Япония, Южная Корея и Новая Зеландия. Блок направлен против Китая, и Индия, по мнению западных экспертов, самое место в его рядах.
К этому подталкивает Индию геополитика. Индийские военные хотят иметь вооружения, превосходящие китайские, во всяком случае, рекламируемые как таковые. С этим связана покупка Индией французских истребителей Rafale, считающихся одним из лучших боевых самолётов поколения 4+, и американских вертолётов Apache, хорошо показавших себя во время множества военных конфликтов.
Отдельно стоит упомянуть и военно-технические связи Индии с Израилем. В 2017 г. 41% израильского военного экспорта приходился на Индию. В частности, израильтяне модернизируют индийские Т-72, истребители МиГ-21, ЗСУ-23-4 «Шилка» и 130-мм гаубицы М-46. Что, разумеется, осложняет российско-индийские взаимоотношения в военно-технической сфере.
Тем не менее Индия не спешит вступать в AUKUS и вообще заключать формализованные военно-политические союзы со странами Запада. Причин этому несколько. Одна из них, важность которой часто недооценивается – психологическая. Премьер-министр Нарендра Моди – националист, считающий период британского колониального владычества величайшей трагедией Индии. Если оппозиционный Моди проевропейский Индийский национальный конгресс (ИНК) учитывает как отрицательные, так и положительные стороны колониальной эпохи, Моди и его Бхаратия джаната парти делают упор на негативную сторону. Статус английского языка в Индии снижен, англизированные названия крупных городов – Бомбея, Калькутты, Мадраса – изменены на индийские Мумбаи, Каликут и Ченнаи.
Ранее Индия гордилась участием Британской индийской армии во Второй мировой войне: на стороне Антигитлеровской коалиции воевало около 2 миллионов индийцев. Солдаты-индийцы воевали во Франции, эвакуировались из-под Дюнкерка, били итальянцев в Эфиопии, Сомали и Судане, арабских нацистов – в Ираке, высаживались в Сицилии, брали Флоренцию, участвовали в кровавой битве за Монте-Кассино, отбивали у японцев Бирму, оккупировали совместно с советскими войсками Иран. Десятилетиями это было для Индии не только предметом гордости, но и поводом претендовать на статус постоянного члена в Совете безопасности ООН (чего, впрочем, достичь так и не удалось).
В мировоззрении индийских националистов типа Моди Вторая мировая война – это очередная кровавая трагедия индийцев, насильственно вовлечённых британскими колонизаторами во всемирную бойню. Молодые индийцы, воспитанные в этом духе, говорят иностранцам, что Черчилль – самый страшный злодей ХХ века, затмевающий масштабами своих преступлений Гитлера и Сталина.
Произошла метаморфоза и в отношении индийцев к бойцам Индийского добровольческого легиона СС «Свободная Индия», воевавшего во Франции, и особенно Индийской национальной армии, сформированной японцами из индийцев-военнопленных. Её основатель, порвавший с ИНК бенгальский лидер Субхас Чандра Бос почитается сейчас в Индии наравне с Махатмой Ганди и героями Сипайского восстания.
Поэтому Индия, поддерживающие достаточно тесные экономические и военно-технические связи с Великобританией, вряд ли сможет вступить с бывшей метрополией в военный союз (а любой союз Индии с западными или прозападными государствами предусматривает вхождение в него Великобритании и её доминионов – Австралии и Новой Зеландии).
Кроме того, Индия ощущает себя полноценной великой державой, с собственными интересами и взглядами на мироустройство. Которые совпадают с западными, пожалуй, только в одной точке – опасениях относительно Китая. Так, Индия не желает участвовать в санкциях против России – не из симпатий к ней (индийцы, как и китайцы, симпатизируют только самим себе), а из-за выгоды, получаемой от экономических отношений. То же самое – и с другими странами, против которых Запад использует санкционные механизмы. Так, Индия взяла в аренду иранский порт Чахбехар: через него должен пройти индийский аналог китайского «Пояса и пути» - транспортный коридор из Индии через Средний и Ближний Восток – в Европу. Индия поставляет оружие военному правительству Мьянмы, и взяла в управление мьянманский порт Ситуэ. Индийцы закрыли границу для мьянманских повстанцев, но при необходимости пропускают на свою территорию подразделения правительственных войск. А в войне между Израилем и ХАМАСом Индия заняла, пожалуй, самую жёсткую произраильскую позицию в мире, по сравнению с которой позиция Евросоюза выглядит как проХАМАСовская.
Индия, добившаяся серьёзного экономического роста, и относительно успешно развивающая ВПК, всё увереннее чувствует себя на международной арене. Если при Джавахарлале Неру и Индире Ганди Индия только претендовала на статус великой державы, то теперь она реально приблизилась к нему вплотную. Правда, это всё же статус региональной, а не мировой державы: гигантский Китай находится рядом, а соперничать с ним Индия, несмотря на все успехи, не может. И не сможет в обозримом будущем.
Таким образом, определённое сближение Индии с Западом на почве противостояния с Китаем неизбежно. Но оно будет носить ограниченный и ситуационный характер, не распространяясь ни на другие страны и регионы, ни на экономическую и торговую политику. В этом отношении Индия сохранит самостоятельность, и ориентироваться на Запад не будет.