Конечно, интересно заглянуть в глубины языка, чем языковеды с разной долей успеха последние сто-двести лет и занимались. Языка, который еще в 19 веке называли арийским, а сегодня зовут индоевропейским. В поисках его истоков им удалось путем сравнения языков докопаться до некоторого подобия истоков – гипотетических корней, очень похожих на корни слов санскрита. Вопрос стоял, как такое получилось? Этот вопрос вынудил языковедов, убежденных в глубокой древности санскрита, искать его пути из Индии в Европу.
Но у них в голове не могло даже уложиться, что, несмотря на некоторое сходство европейских ИЕ языков с санскритом, этот древнеиндийский язык не только не является праязыком, но лишь стоит в одном ряду с ними. Сложившееся при сравнении слов соответственное заблуждение отмечал и швейцарский классик лингвистики Фердинанд де Соссюр. Он писал:
«Первые индоевропеисты не понимали истинного значения сравнения (реконструкции – Б.Н.)…. Этим объясняется одно из наиболее поразительных заблуждений: преувеличенная и почти исключительная роль, которой отводили санскриту в деле сравнения: поскольку санскрит представляет собой наиболее древний засвидетельствованный индоевропейский язык, он был возведен в сан прототипа, или праязыка». (Фердинанд де Соссюр. Труды по языкознанию. М. Прогресс. 1977. с. 252)
Гениальность замечательного швейцарского языковеда не могла на тот момент помочь ему в разгадке, поставленной ИЕ языком – где его наиболее древние формы? Тем более, что объектами его главного внимания оставались древнегреческий и латынь. А то, что его наиболее древние лексические формы – сохранились не в греческом, и не в латыни, а в арийском языке Русской равнине, это могло только присниться.
Впрочем, например, рассматривая некоторые реконструкции в латыни, он наметил ряд интересных моментов. Например: латинское facere (делать) – facio (делаю) – fact-us (сделанный). Откуда и вошло в наш язык уже в современное время и, скорее, из английского научного лексикона, слово «факт».
Но второй пример более интересен: латинское fumus (дым). Тем, кто изучает испанский это слово знакомо в форме фумамос – курим (дымим). Фердинанд де Соссюр показывает, что в общеиталийском языке формой Fumus была Þumus, где начальный согласный þ обозначается знаком th.
Но до такого превращения было еще два изменения – T→TH , а еще ранее D→T (1-й и 3-й акты закона Гримма) в группе языков западной части Европы (которые по договоренности лингвисты назвали "германскими").
Так или иначе, при окончательной реконструкции, отбрасывая позднее латинское окончание –us в слове fumus мы приходим к начальной индоевропейской форме – ДЫМ.
Западные этимологи пишут:
«От ПИЕ корня *dheu- (1) "пыль, пар, дым"»[1].
И снова здесь у них гипотетический источник, на что указывает знак (*). Хотя, что может быть более реальнее, чем чистый без придыхания корень «дым». Но не забываем, что сравнительная реконструкция западной лингвистической науки построена, вопреки возражению Ф. де Соссюра, на исходности санскрита. Поэтому у них санскрит в этом ряду на первом месте:
«Санскрит dhuma- "дым", греческий thymos "дух", литовский dūmas; др. прусский dumis; старославянский dymu»[2].
Изначальность простой формы ДЫМ в самой древней форме предкового языка в русском языке не вызывает сомнения. Но последователи швейцарского лингвиста этого не видят. Мы же на примере этого, безусловно, самого древнего слова в языке не только наших предков, но и всего человечества, можем даже увидеть направление миграции языков с Русской равнины на запад и юг через славянскую стадию, где корень «дым» еще не подвержен искажению.
О миграции языков, чему, естественно, способствовали его носители, на запад и на юг Европы стало возможным говорить не только на основе догадок отдельных лингвистов, но и на основе новых фактических данных. О чем подробнее ниже.
Что касается отечественных лингвистов, то по крайней мере, О. Трубачев приходил в своих работах к вполне осознанному пониманию более глубокой древности русского языка, опираясь в качестве примера на берестяные грамоты. В этих грамотах, еще сохранялись старые звуки, которые на остальной русской территории изменились и упростились. Эти старые по Трубачеву звуки и сочетания являлись, видимо, образцами еще арийского\праиндоевропейского состояния языка наших предков, пребывающих в единой общеарийской общности. Хотя, этот язык Трубачев, еще называл ИЕ языком.
«Новгородская земля была одной из периферий Древней Руси. Как это могло повлиять на их язык, крайне архаичные особенности которого отмечали многие лингвисты, изучавшие берестяные грамоты?...
Известна, например, старая гипотеза об особом, западнославянском, происхождении северновеликорусов Великого Новгорода (ВЯ. 1980. №4. С.44). На чем она основана? На том, в частности, что в новгородских говорах имеются черты сходства с языками западных славян; коротко говоря, и в одних, и в других сохранились некоторые старые сочетания звуков, тогда как на всей остальной русской территории эти сочетания давно изменились, упростились (Зализняк А.А. Наблюдения над берестяными грамотами; Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 197701983 гг.)»
Еще интересный пример. Есть, например, в нашем языке прилагательное «квелый» в значении слабый, хилый, нежный. В форме же глагола «квелить», означает – лишать покоя, дразнить.
КВЕЛИТЬ кого, яросл. ниж. вологодск. тамб. орл. твер. келить, арх. кялить, дразнить, сердить, не давать покою, особ. дразнить ребенка.
КВЕЛЫЙ ряз. тамб. кволый южн. зап. квилкий арх. хилый, слабый, нежный, болезненный; чувствительный (Толковый словарь В. Даля).
Не напоминает ли оно английское quiet ['kwaɪət] (тихий, спокойный)?
Впрочем, и древний корень «кой» в слове "по-кой", вполне соответствует основе и английского quiet. О чем лингвисты не преминули упомнить в этимологическом словаре английского языка, выводя его от гипотетического корня *kweie-. О чем ранее я писал
Другая же форма этого слова северная (тверская, архангельская) "келить, кялить" вполне может соответствовать древнеиндийской форме kala – тихий, нежный,
Так что, суть в том, что некогда именно с Русской равнины, видимо, с разной степенью искажения, шло распространение будущих ИЕ языков. Но поиск изначальных форм, больше в ее северной части, обусловлен их определенной архаичной изолированностью, что способствовало сохранности древнего лексического неискаженного запаса. Почему с Русской равнины? И можно ли считать древний новгородский говор и его носителей пришельцами с территории западных славян, как нас в том уверяют, рассказывая о приходе племени словен? Которые, якобы могли способствовать усвоению чужеродного элемента. Ведь нельзя недооценивать при этом «единство собственного сложного целого, каким является, - по мнению. О. Трубачева, - ареал русского языка».
«Древнерусская языковая общность была огромна и тысячу лет назад, но все обычные (языковые – Б.Н.) закономерности проявились и в ней. Новообразования языка при этом, как правило, выступают в центре ареала, тогда как уцелевшие древности, архаизмы естественно оседают и сохраняются на его окраинах, перифериях. Новгородская земля была одной из периферий Древней Руси на то время, быть может, - самой дальней. Так получилось, что именно новгородская окраина отпечаталась со своим древним говором в древнерусской письменности, возможно, лучше всего, но это надлежит понимать в том смысле, что о других самобытных окраинах Древней Руси (например, о ее древнем Юго-Востоке, стертом Степью) мы просто ничего не знаем». (О. Трубачев. К истокам Руси. М. Алгоритм. 2013. С. 179) (выделено мной – Б.Н.).
Так что вести древних новгородцев от лехитов - западных славян и поляков нет оснований. Так как торговые связи, которые отрицать нельзя, – это еще не миграции целых народов. Древняя же обособленность новгородского диалекта «не мешает видеть в нем исконный, (не привнесенный), член русского организма».
И здесь уместно сказать о русском полногласии, которое некоторые лингвисты пытались представить, как приобретенное, почему-то у балтов, явление. С другой стороны, полногласие, сохранившееся в санскрите, - еще один признак глубокой архаичности этого явления в русском языке.
О. Трубачев, кстати, пишет:
«Доходит до того, что и знаменитым русским полногласием (город, молодой, береза, …) мы опять кому-то обязаны – балтам (Хабургаев Г.А. Загадка восточно-славянских редуцированных. 1984), хотя известно, что самобытное ударение этих русских слов имеет древнюю, еще индоевропейскую природу».
Стоит отметить обращение нашего лингвиста к представлению о древней ИЕ природе русского языка. Очевидно, что в момент написания своего труда (1988 г.) выдающийся русский лингвист осознавал заметное присутствие в лексике русского языка некоего общеиндоевропейского языкового пласта.
Как сама индоевропейская природа вошла в русский язык, и не могла ли она быть изначальной в нем, развиваясь за тысячелетия в своей лексикостатистической динамике до современного русского языка?
К Ф. де Соссюру и Трубачеву мы еще вернемся в следующих статьях. А пока для понимания проблемы возникновения нужно иметь информацию о реальном населении Русской равнины хотя бы со времен в 6 тысяч лет назад, которые лингвисты определили как времена расхождение индоевропейского праязыка на ветви. О людях пока не говорим, но о культуре шнуровой керамики, охватившей Центральную и Восточную Европу с дальнейшим, 5 тысяч лет назад, охватом Русской равнины – фатьяновская археологическая культура, ученым было известно. А в указанных культурах обитали уже люди, племена.
Кто они? На помощь пришла антропология ископаемых останков в древних захоронениях, которая показала, что насельники указанной культуры были типичными европеоидами. От того времени, видимо, сохранилось и большое число рек и озер с определенным арийским звучанием их названий в северной и центральной части России.
Революционным элементов всей этой истории стало использование данных ДНК-генеалогии, давших возможность узнать о родах, населявших древние земли современной России с тех архаичных времен.
И ДНК-генеалогия показала, что в то время в Европе жили носители рода (гаплогруппы) R1a-Z645, который образовался примерно 5900 лет назад, и они говорили на языке носителей этого рода – ариев, то есть на арийском. В этой древнеарийской общности через тысячу лет (4900 лет назад) нашлось место и самому старому роду наших русских предков, которые стали носителями ветви (субклада) Z280. Близкие им по «отцу» носители рода Z93, образовавшегося в одно время с русам – 4900 лет назад, стали известны после долгого пути до Индии по их самоназванию как арии.
К слову, преемственность древней гаплогруппы русов R1a-Z645-Z280 от того времени и до современности, факт известный половина современных русских мужчин имеют тот же гаплотип и нижестоящие от него снипы наиболее древнего на Русской равнине русского рода. Более молодым (3500-2000 лет назад) родом русских стали носители гаплогруппы N1a1пришедшие из-за Урала, а также род I2a (2300 лет назад).
Так или иначе примерно 6 тысячелетия назад племена обоих показанных родов еще обитали в единой древнеарийской общности с единым арийским (или древнеарийским языком), который европейцы назвали индоевропейским.
Отсюда и архаичность языка новгородской периферии, кстати, и других северных областей России. Отсюда и совпадение по базисной лексике современного русского языка и санскрита, вовсе не связанное с заимствованием, а только с былой древней общностью обитания на Русской равнине. Отсюда и многочисленные славянские языки, сформировавшиеся некоторое время спустя на основе древнего праязыка Русской равнины, который, наверное, и можно назвать праславянским, или языком русов рода Z280. Отсюда и понимание, что санскрит стоит в одном ряду с образовавшимися через определённое время славянскими языками.
Б. Новицкий
