Лейтенант Барабанов спешил на работу, но в кабинете уже горел свет, а начальник отдела сидел за столом.
- Здравствуйте, Юрий Александрович!
- Здорово! – ответил Винокуров, не поднимая глаз. – Вот, твои данные изучаю. У тебя ведь времени всё проанализировать не нашлось.
- Юрий Александрович, там…
- Всё, замяли! Сегодня сидим, пока убийцу ни вычислим. Хорошо бы и взять.
- Может, его и в списке нет, - попытался возразить Артём.
- Здесь столько интересных личностей. Дима на каждого кое-что добавил. Начнём по порядку поступления данных от тебя, - он повернулся в сторону открываемой двери. – Вот и Дмитрий пришел. Начнем. Дима, читай!
Дмитрий быстро сел за свой стол, надел очки. Разбор подозреваемых начался.
- Столяр, Давиденко Борис Андреевич, сорок два года. Рост метр восемьдесят. Женат, детей нет, в колледже работает одиннадцать лет. Две благодарности, грамота.
- Давайте так! – предложил Винокуров. – Рост и возраст берем за основу. Ломоносов может ошибиться, но ненамного. Далее. Мы решили, перед его глазами должны постоянно мелькать девушки, для него недоступные, то есть, он их постоянно видит, но не имеет никаких шансов на взаимность. Здесь, Артём, полагаемся лишь на тебя. Может, что ещё вспомнишь. Как я понимаю, этот Давиденко большую часть рабочего времени проводит в своей мастерской, приходит в восемь, когда занятия не начались, уходит в четыре, когда студентов нет.
- Да, - подтвердил лейтенант. – Мужик он хоть и некрасивый, но опрятный – отвращения не вызывает.
- Вычеркивать, пока не будем, - твёрдо решил Винокуров. – Дима, давай следующего!
- Инструктор, Кравченко Леонид Михайлович, пятьдесят четыре года. Выглядит моложе. Разведен, в колледже работает полгода. Больше двух лет нигде не задерживался. Руководит картинг-клубом, был гонщиком, работал инструктором. Пьёт.
- Артём, что скажешь.
- Почти уверен, не он. Голос у него громкий, к тому же бывший спортсмен, а у спортсменов с женщинами проблем не бываем.
- Дельный вывод! – похвалил Юрий Александрович. – Вычёркивай, у нас и без него подозреваемых хватит. Следующий.
- Физрук, Хромов Юрий Анатольевич, пятьдесят семь лет. Очень хорошо выглядит. Бывший член сборной города по волейболу.
- Артём, вычёркиваем на том же основании? – улыбнулся начальник.
- Он с девчонками в волейбол играл и постоянно их трогал, кого за плечо, кого за талию.
- Ну и что? Поведение обычного бабника, - Юрий Александрович хитро улыбнулся и выдал. – У меня самого руки так и тянутся, обнять красивую девушку, но боюсь показаться несерьёзным, а он не боится. Дима, вычеркивай!
- Значит в политехническом у нас один подозреваемый остался, - подытожил Мошкин, доставая другой листочек. – Переходим к лицею номер тринадцать. Мастер Желтков Захар Ильич. Сорок один год, женат. Рост наш. В лицее работает тринадцать лет. Одна благодарность к юбилею профтехобразования. Артём говорит: некрасивый и на руках царапины имеются.
- У них у всех на руках царапины, - стал пояснять Артём, - но у этого, словно женщина царапнула. В мастерской у него одни парни работают, но девушки постоянно мелькают и к его парням, наверняка заходят.
- Этого оставим! – решил Винокуров и приказал. – Следующий!
- Столяр Устюжанин Яков Владимирович. Сорок два года. Выглядит старше. Женат во второй раз.
- Он был пьяный, хотя знал, что должна прийти комиссия, - дополнил Артём. – Выглядит лет на пятьдесят, на вид страшный. Думаю, девушки его не интересуют.
- Вот такие маньяками и оказываются, - тут же вставил Дмитрий.
- Оставляем. Давай следующего!
- Индустриальный колледж, - Мошкин взял следующий листок. - Мастер Маликов Григорий Викторович. Тридцать шесть лет. Дважды разведён. В колледже работает два года. Очень подходит, но красив. Запросто может соблазнить понравившуюся студентку.
- Добавлю, хоть это и не совсем важно, - тут же вступил в разговор Барабанов. – Он уменьшительно-ласкательные суффиксы употребляет и голос у него красивый.
- Пока вычёркиваем, - подумав, произнёс Юрий Александрович. – Такой сможет добиться от девушки чего угодно без всякого криминала. Дальше!
- Мастер Волов Сергей Иванович. Сорок два года. Женат. В колледже работает семь лет. Одна благодарность. На лице следы ожогов, два года назад у него в мастерской керосин загорелся.
- Был с похмелья, - продолжил Артём. – Его мастерская находится, где-то в углу здания.
- Вычёркиваем! – неожиданно махнул рукой Винокуров.
- Саныч, почему? – с удивлением спросил Дмитрий. – После ожогов рожа страшная, вот и комплексует.
- За пожар в мастерской его должны выгнать, но не выгнали, - пустился в рассуждения Юрий Александрович. – Выходит, пожар стал не минусом, а плюсом в его биографии, и шрамами на лице он скорее гордится, чем комплексует. С похмелья? Ни о чем не говорит. В техникумах и институтах пьют, практически, все, но делают это красиво и незаметно. Давай, следующего!
- Столяр Склянка Богдан Петрович. Пятьдесят один год. Женат. В колледже двенадцать лет. И грамоты, и благодарности – уважаемый человек
- Этого, зачем включил в список? – спросил Винокуров у лейтенанта.
- Со мной медичка была. Он на неё таким взглядом смотрел, словно раздевал.
- Она красивая?
- Очень.
- Видишь, она даже для тебя настоль красивая и притягательная, что ты с ней провёл два дня и, думаю, две ночи, - на лице Юрия Александровича мелькнула хитрая улыбка. – А каково смотреть на такую красоту мужчине моего возраста? Дима, вычёркивай! Давай следующего!
- Дальше – двадцать первый лицей. Столяр. Иванченко Степан Валерьевич. Тридцать девять лет. Разведён. В лицее пять лет, до этого четырнадцать лет работал на лесопилке. Больше в трудовой книжке никаких записей.
- Лицо у него какое-то неприятное хитрое, - сморщился Артём, - и весь какой-то неопрятный.
- Оставляем! – раздался приказ начальника. – Следующий!
- Последний. Слесарь. Хохмарь Денис Игоревич. Тридцать шесть лет. Выглядит старше. В лицее работает два года. До этого лет десять ничем не занимался, в молодости работал диск-жокеем. Действительно, странные перевоплощения.
- Убираем! – твёрдо произнёс Винокуров. – Диск-жокей – это на всю жизнь. До сих пор, наверное, на всех свадьбах и юбилеях тамадой подрабатывает. Мелких романов у него не счесть. Что мы там имеем?
- Четыре человека, - подытожил Дмитрий, глядя на списки.
- Время одиннадцать, - взглянув на часы, произнёс начальник отдела. – На обед сегодня не идём, попьём чай и продолжим. Артём, накрывай на стол! Дмитрий, сделай отдельный список на этих четырёх. Если среди них преступника нет – три дня работы насмарку, и мы у разбитого корыта.
***
Каждый мальчишка, связывающий свою судьбу с милицией, мечтает о погонях и перестрелках, в которых видит себя супергероем, и непременно в убойном отделе. А оказывается, здесь лишь на трупы смотрят, да бумажки перебирают. Убийц, конечно, задерживают, но без всяких перестрелок.
- Дима, кто у нас там остался? – спросил Юрий Александрович, когда с чаепитием было покончено.
- Столяр, Давиденко Борис Андреевич из политехнического колледжа. Мастер Желтков Захар Ильич из тринадцатого лицея. Столяр Устюжанин Яков Владимирович тоже из тринадцатого лицея. Иванченко Степан Валерьевич из двадцать первого лицея.
- По первым двум параметрам они все нам подходят, - задумчиво произнёс Винокуров. – Артём, представь каждого из них перед глазами и попробуй определить, кого можно вычеркнуть из списка? Можешь по порядку и вслух.
- Давиденко весь такой чистый и правильный. Голос, голос…, – лейтенант задумался, словно пытался что-то вспомнить.
- Артём, ответь мне на один вопрос, - с хитрецой спросил Юрий Александрович. – Когда вы зашли в эту мастерскую, твоя медсестра, чем занималась?
- Рядом стояла.
- Ясно. Вспоминай дальше!
- Когда мы зашли, он что-то обрабатывал на заточном станке. Слегка повернул голову в нашу сторону и продолжил работать. К нам подошел лишь, когда начальник окликнул.
- Девочки перед его глазами не мелькают? – ехидно спросил Дмитрий.
- Нет, - Артём задумался, - но что-то я упустил.
- Кто дальше? – спросил Винокуров, подождав с минуту.
- Желтков. Некрасивый. Руки поцарапаны сильнее, чем у других. Девчонки в мастерской не работают, но заходят, обнимаются с парнями, - продолжил анализировать Артём.
- На чем построены твои размышления? – с любопытством спросил Юрий Александрович.
- Рядом несколько мастерских, там готовят швей, строителей и крановщиков. Там одни девушки, которые не упустят шанс забежать в столярную мастерскую.
- Здесь одна маленькая неувязочка, - вмешался в разговор Дмитрий. – Сексуальные фантазии рождает вид девушек в откровенной одежде, а не в нелепых халатах.
- Здесь Дмитрий прав, - покачал головой Винокуров. – Если путь, которым мы идём, правилен, Желткова нужно вычеркнуть.
- Саныч, а, если неправилен? – усмехнулся капитан.
- Тогда мне пора собираться на пенсию. Это я смеюсь. Вычеркни этого, и давайте следующего!
- Устюжанин. Мастерская у него совсем маленькая. Сам Устюжанин откровенно пьяный. Кроме того, два раза женат.
- Скорее алкаш, чем маньяк, - с усмешкой вставил Дмитрий. – Хотя, одно другому не мешает.
- Вычёркивай! – вновь махнул рукой Винокуров.
- Саныч, так у нас никого не останется.
- Давайте последнего!
- Иванченко, морда лисья, весь грязный, вызывает отвращение, - представил Артём последнего подозреваемого.
- Он там кем работает? – спросил Винокуров.
- Столяром. Мастерская его в подвале находится. Там даже окошко наполовину заколочено, свет сверху падает.
- Артём, если выбирать между Давиденко и Иванченко, кого ты в маньяки запишешь? – неожиданно спросил Юрий Александрович. – Ответ принимается, пусть не совсем логичный, но с оригинальной зацепкой. Можешь подумать!
Перед глазами Артема одновременно встали две мастерские: тёмная, с заколоченными окнами - Иванченко и светлая - Давиденко с видом на спортивную площадку, где занимаются обнаженные студентки.
- Перед окнами Давиденко спортивное поле, там студентки, раздетые…, - стал задумчиво анализировать лейтенант.
- Но он же выбрал не раздетую, а откровенно одетую, - хоть и с горящими глазами, но возразил Дмитрий и продолжил анализ. – Такую всю развязанную…
- Стоп!
Перед глазами Артёма мелькнули две курящие девушки у ворот политехнического колледжа. Одна из них поправляет чулки, как раз перед окном, где стоит заточной станок столяра Давиденко.
- Стоп! – вновь повторил Барабанов. – Это Давиденко, он постоянно видит таких девиц из окна своей мастерской, они там курят и творят, что угодно. Для вида из других окон колледжа это место недоступно, со спортивной площадки, также не видно, чем они занимаются и, лишь «бедный» Борис Андреевич целыми днями любуется этой эротикой.
- Это тот самый твой, чистый и аккуратный? – ухмыльнулся Дмитрий.
- Ещё раз: Стоп! – вновь воскликнул Артём. – У него новая одежда и новые ботинки. Старые он просто уничтожил.
- Так, ребятки! - возбуждённым голосом произнёс Юрий Александрович. – Сегодня пятница. Действуем оперативно. План таков: проверить, подготовить операцию по захвату, доставить, расколоть.
***
Мастера политехнического колледжа курили у открытых ворот, наслаждаясь теплыми сентябрьскими деньками, когда к ним подъехал красивый черный «Форд» из которого вышел модно одетый мужчина средних лет.
- Мужики, как мне столяра найти? – спросил он.
- Андреевич к тебе, - хитро усмехнулся один из мастеров.
- Что надо? – грубо, но с довольной улыбкой спросил Давиденко.
- Андреевич, давай в сторонку отойдём! – попросил приезжий, дружеским голосом.
В ответ раздался смех всей компании, немного смутивший приехавшего мужчину.
- Ладно, идём! – кивнул столяр внутрь здания. – Звать-то тебя как?
- Дмитрий.
- И какие у тебя, Дмитрий, проблемы? – спросил Давиденко, когда они вошли в мастерскую.
- Две балясины нужно сделать, - заискивающе улыбнулся мужчина, протягивая нарисованный на бумаге эскиз, - но очень срочно.
- Пятьсот за каждую, - потребовал столяр, едва взглянув на бумажку.
- Андреевич, давай восемсот за две!
- Я тебе из берёзки сделаю и шкурочкой отшлифую, - с улыбкой произнёс Давиденко, чувствуя, что клиент попался. – Тысяча, Дима, тысяча.
- Ладно, - махнул рукой тот, - но мне сегодня надо.
- Часам к шести приезжай. Дима, и задаток на всякий случай оставь.
Клиент достал солидный кошелёк и подал пятьсот рублей.
***
- Ну что? - тут же прозвучал вопрос вошедшему капитану Мошкину.
- Он, - уверенно произнес Дмитрий. – И вид из окна впечатляющий и уменьшительно-ласкательные суффиксы присутствуют. Сегодня в шесть.
- Значит, так! – произнёс Винокуров голосом, охотника, чувствующего добычу. – Его нужно спровоцировать. Берёшь Ефима, пару спецназовцев и… нашу секретаршу Валентину Грушину.
- Её-то зачем? – удивлённо спросил Мошкин.
- Она как раз похожа на студентку колледжа. Выйдет из машины за тобой в мини-юбке и что-нибудь интимное поправит на себе. Сразу после тебя в мастерскую зайдёт Климов. Что он из полиции, у него должно быть написано на лбу, и ты в полицейского превращаешься, но путь к двери должен быть свободен. Дима, будь осторожен! Смотри, чтобы рядом не было никаких железок или палок. С Ефимом всё хорошенько продумай.
- Юрий Александрович! – обратился лейтенант, когда начальник закончил свой монолог. – Что мы ему предъявим?
- Артём, год назад я тебе сказал, чтобы подобный вопрос мне не задавал. Готовь диктофон. Каждое его слово должно быть записано.
***
Давиденко протирал тряпкой отшлифованные балясины, когда возле окон остановился чёрный «Форд» из него вышел Дима и, зевнув, направился к воротам. Столяр довольно улыбнулся, но улыбка тут же исчезла с лица, а сердце бешено застучало.
Из машины вышла девушка в мини юбке, она поставила ногу на подножку машины и стала поправлять застёжки на босоножках. Из-под юбки показались тонкие полоски, показывающие, что это плавочки, но таковыми не являющиеся. Разум маньяка затянуло туманом, перед глазами появились картины недавней встречи с девушкой в парке, такой приятной для него и трагичной для неё.
Пришёл он в себя через несколько минут. Перед ним стояли Дима, достающий из кармана удостоверение с красной корочкой, и крепкий парень. Их улыбки не оставляли сомнений, они из полиции и пришли за ним. Оценив обстановку, он наклонился над ящиком с опилками и, схватив пригоршню, бросил Дмитрию в глаза перепрыгнул через ящик и бросился к выходу. Перемахнуть через преграду в виде стола Ефиму хватило секунды, следующим движением он зацепил ногу убегающего маньяка, тот по инерции полетел в сторону двери, где стоял другой крепкий парень, которому хватило пары секунд, чтобы завести руки столяра за спину и защелкнуть наручники. Ещё убийца увидел подъехавший к двери полицейский газик, в который его и затолкали.
***
Через полчаса его ввели в кабинет, где сидели два сотрудника, ему кивнули на стул напротив пожилого сотрудника.
- Садитесь! – приказал пожилой. – Меня зовут Юрий Александрович Винокуров. Я начальник отдела по расследованию убийств.
- На каком основании меня задержали и привели сюда? – Давиденко пришел в себя и был готов к умственной дуэли, тем более, улик-то не осталось, чего бояться. Но он не представлял, с кем вздумал умом тягаться.
- Вы оказали сопротивление сотрудникам полиции, нанесли одному из них тяжёлую травму, - Винокуров открыл уголовный кодекс и прочитал. – Статья триста восемнадцать Уголовного кодекса Российской Федерации. Применение насилия в отношении представителя власти. Я вам её дословно читать не буду. Только окончание:
«…либо лишением свободы на срок до пяти лет».
Юрий Александрович посмотрел на задумавшегося столяра и добавил:
- Прочитаю тебе и вторую часть, вдруг у того сотрудника, что-то серьёзное со зрением. Тоже только окончание
«…наказывается лишением свободы на срок до десяти лет».
Винокуров подождал, когда до задержанного дойдет смысл этой статьи и продолжил:
- Пять лет тебе организую без труда.
- Откуда я мог знать, что он из полиции? – сдаваться тот, похоже, не собирался.
- Он вам показал удостоверение.
- Я не заметил.
- Ладно, тогда мы вот чем займёмся, - как бы неуверенным голосом произнёс Юрий Александрович. – Сейчас придёт наш криминалист, возьмёт у вас на анализ слюну, пот, грязь из-под ногтей и с ботинок.
Вошёл Ломоносов и стал производить необходимые процедуры, а преступник лихорадочно думать:
«Так, доказательств у них нет. Нападение на сотрудника едва ли мне пришьют – он пришёл как заказчик балясин. Нужно переходить в нападение».
- Юрий Александрович, - начал он с уверенной улыбкой на лице. – Вы ведь прекрасно знаете, что все ваши анализы не дадут никаких результатов. Там никаких следов не было.
- У нас очень современная аппаратура, позволяющая определять на теле любые остатки кожи или выделений постороннего человека.
- Не старайтесь! Это убийство вы на меня никаким боком не повесите.
- Борис Андреевич, я не пойму, про какое убийство вы говорите? – сделав удивлённое лицо, спросил Винокуров.
- Про это…, - преступник замолчал, поняв, что совершил огромную ошибку, возможно роковую, но по инерции продолжил сопротивляться. – У вас же отдел по расследованию убийств, и эти анализы.
- Я ни про какое убийство не знал, - пожал плечами Юрий Александрович. – Вы, как честный гражданин, просто обязаны рассказать обо всём.
- Ничего я не знаю и ничего не скажу.
- Укрывательство особо тяжких преступлений. Вот вам ещё пара лет.
- Это доказать надо.
- Слушай Давиденко! – Винокуров откровенно рассмеялся. – Когда к тебе сегодня пришёл человек и заказал балясины, ты сразу подумал: «Это мой клиент, и никуда он от меня не денется!». То же самое сейчас думаю о тебе. Мы торопимся домой – у нас рабочий день закончился, поэтому предлагаю тебе два варианта развития дальнейших событий. Первый. Ты пишешь чистосердечное признание, и тебя сажают в одиночную камеру, как особо опасного преступника. Суд в этом случае приговорит тебя к десяти годам. Второй. Ты продолжаешь упираться, и я тебя задерживаю на сорок восемь часов, на что имею полное право. Сажаю в общую камеру с «шерстяными». Кто они такие – сами объяснят, в чём тебя подозревают – сразу узнают. После этого спокойно иду домой, завтра выходной день, приглашаю своих друзей, мы копаем картошку и отмечаем это событие. В воскресенье придётся прийти сюда и предъявить тебе обвинения по очень многим статьям. Я буду с похмелья и очень зол, и сделаю всё, чтобы тебе дали, по крайней мере, «двадцатку», а ты будешь таким зашуганным, напишешь что угодно. У следователя никаких возражений не будет, он будет во всём согласен со мной, а суд с ним. Даю тебе на раздумье двадцать, нет, десять минут!
- Дайте бумагу! – попросил Давиденко после небольшого раздумья.
- Артём, дай ему бумагу и отведи в соседнюю комнату, – затем достал телефон и позвонил. – Дмитрий, как глаза?
- Нормально! Промыли, закапали, - раздался голос капитана Мошкина. – А у вас?
- Пишет чистосердечное. Дима, иди сразу домой! Завтра ко мне картошку копать.
- Приду.
Винокуров положил телефон в карман и, заложив руки за голову, стал думать о чём-то хорошем, возможно, о завтрашнем дне. От раздумий его отвлёк, вошедший лейтенант:
- Юрий Александрович, не пойму, почему вы предложили ему выбор? Таких как он, расстреливать надо.
- Артём, любой преступник должен иметь хоть небольшой шанс искупить свою вину и начать новую жизнь. Иначе, зачем вся наша исправительная система? По этой статье десять лет покажутся вечностью. Добрая половина из них кончают жизнь самоубийством, другая половина умирает от каторжного труда и не менее каторжных унижений. Шансы встретить своё пятидесятилетие у Давиденко равны нулю, - Винокуров улыбнулся. – Напишет признание, отправь его в одиночную, сложи бумаги в сейф и отправляйся домой. Завтра ко мне картошку копать.
***
Преступник пойман, картошка выкопана. Наступила новая рабочая неделя. Капитан Мошкин и лейтенант Барабанов сидят за своими столами и вспоминают выходные дни. Нет, вспоминал один Дмитрий, а его младший коллега чем-то занят.
- Артём, что ты там рассматриваешь? – не вытерпев, спросил он.
- Я уже год проработал, и за это время мы раскрыли восемь интересных дел.
- Ты всё записываешь.
- Да. Первое интересное дело - Пятаков, который два раза убил свою невесту. Второе – об убийстве водителя «газели». Всё равно, что иголку в стогу сена нашли. Третье о пицце по-русски. Вот где мы итальянскими блюдами объедались!
- Надо к этому Альберто в гости зайти, - с мечтательной улыбкой вставил Дмитрий. – Он несколько раз приглашал.
- После Нового Года зайдём, как раз год после того преступления будет.
- Ладно, что мы там ещё за этот год раскрыли?
- Кровавые гладиолусы – самое классное дело, как у Агаты Кристи. Затем про женихов. Про третьего двойника – вот где круто всё завёрнуто, если бы не наш Саныч, вовек не распутать. Фристайл – красивое дело. Ну, и последнее про маньяка.
- Артём, ты и дальше продолжай записывать. Через год опять вспомним. Думаю, их вновь будет восемь, как и в этом году. Статистика – вещь серьёзная. И будут они не менее интересными, чем эти.