26 сентября 1988 года из Горького (ныне Нижний Новгород) в Ленинград девушка по имени Елена отправила свое послание лидеру группы «КИНО».
« 191002 г. Ленинград, ул. Рубинштейна, 13 В. Цою
Здравствуй Виктор! Можно я с тобой буду разговаривать на «ты», так как разница между нами лет 8-9, я думаю не такая уж существенная. Правда, если тебе это не нравится, то могу и на «вы», только это будет неудобно. Меня зовут Лена, живу я в городе Горьком, слушаю твой голос магнитофона и хочу с тобой поближе познакомиться. Конечно, эти краткие сведения не составит никакого представления обо мне. Но в этом первым письме я не буду долго о себе распространяться, потому что это письмо для «разведки». То есть я хочу узнать: ответишь ты мне или нет. Я, естественно, понимаю, что время у тебя драгоценное и его не так много. Но все-таки найдется у тебя минут 15 свободных, чтобы написать мне ответ. Много ненадо, совсем немножко. Ну хотя бы несколько слов о том, что в Ленинграде делается, как живешь, есть ли у тебя желание со мной пообщаться и можно ли с тобой разговаривать на «ты». Только отвечай как можно быстрее, а то я буду думать, что мои письма попадают в мусорную корзину рок-клуба и опять писать, писать… Да и тебе будет неинтересно читать мои послания, потому что они будут похожи друг на друга до тех пор, пока я не получу ответ от тебя. Сквозь мучительно тянущиеся дни жду ответ по адресу: ……
До свидания. Лена Беляева».
Мучительно тянущиеся дни для Елены Беляевой закончились лишь 4 февраля 2023 года. Именно в этот день мои нижегородские подруги Ирина Огурцова и Наталья Горохова по моей просьбе разыскали Елену и сообщили ей такое долгожданное известие. И по их словам – реакция Елены была просто неописуемой. Что ж, это было вполне понятно. Иначе, наверное, и не могло быть.
Чуть позже я лично созвонился с Еленой, и она сама смогла мне рассказать свою историю.
Елена Беляева:
Сейчас и не вспомнить, откуда на катушечном магнитофоне, перешедшим мне «по наследству» от старшего брата, появились эти четыре песни: «Группа крови», «Война», «Закрой за мной дверь» и «В наших глазах». И новое для меня название группы – «КИНО». Понравилось все и сразу: и запоминающиеся мелодии, и не сложные, но задевающие за живое слова, и необычная манера исполнения. Как говорится, все сложилось и зацепило накрепко. И с этого момента моя подростковая жизнь заиграла новым звучанием и наполнилась живым интересом. В то советское еще время было очень трудно добывать информацию о своих кумирах, тем более, как ни парадоксально, об отечественных рок-музыкантах. У одноклассника, оказалось, есть пластинка группы «КИНО» - «Ночь», там фотография группы, я во все глаза смотрела на Цоя, даже не верилось, что это он поет. В программе «Взгляд» иногда можно было увидеть кого-то из ленинградских рок-музыкантов, если досмотреть передачу до конца. Так ведь и досиживали заполночь, и ждали, и надеялись. А вообще мое окружение было в курсе того, что я фанатка Цоя, и мне что-то перепадало: то значок, то плакат, то записи более ранних альбомов. Когда к нам в город приехал Алексей Учитель с фильмом «Рок» - это было просто запредельно. Увидеть Цоя в кочегарке за работой, увидеть его поюшим под гитару там же для не широкого круга - это был верх мечтаний. Наверно, тогда мне и пришла идея написать письмо кумиру, благо, адрес рок-клуба, слава Богу, передавался как заклинание. В те времена, когда отсутствовала всяческая информация о рок - музыке, мне было неведомо, что группа «КИНО» перешла уже на другой уровень, квартирники остались в прошлом, вовсю уже шло движение к стадионным форматам.
Я, конечно, жила своей бурной молодой жизнью, но в глубине души все равно надеялась на чудо, а вдруг придет ответ. Сейчас думаю и хорошо, что не ответил, я то крыша бы моя вообще уехала далеко и надолго.
Благодаря моему брату-меломану, мы знали весь питерский андеграунд, но «КИНО» - это было для меня нечто особенное. Мне казалось, что человека искреннее Цоя просто нет и быть не может. Критики отовсюду тоже сыпалось немало, типа «однодневка», но я то знала, что Цой - это навсегда. Когда вышел фильм «Асса», ходила на него раз пятнадцать, все из-за последних пяти минут, чтобы на Цоя посмотреть. А уж про «Иглу» и говорить нечего, и так все понятно.
А в августе девяностого все обрушилось, и внутри у меня появилась зияющая пустота. Периодически накрывало ощущение безысходности, как будто моя восемнадцатилетняя жизнь зашла в тупик. Чудом как-то пережила весь этот кошмар, думаю, отвлекло поступление в ВУЗ.
В общем, долгое время я не слушала Цоя, просто не могла смириться, что его нет. А потом все вернулось на круги своя. А что еще петь под гитару у костра, как не песни Цоя? Причем поем и мы, и наши дети. Пацаны на гитаре учатся играть с какой песни? Конечно с «Группы крови» или «Звезды по имени Солнце». Нет, без Цоя нам никуда, он как Пушкин, наше все. И через двадцать, и через сто лет ничего не изменится, группу «КИНО», возможно, и не каждый будет знать, а вот Цоя и его песни будут. Мы если в Питер едем, то всякий раз на «Камчатку» стараемся попасть. И всегда там люди, много людей, всех возрастов, и всегда так будет. На Богословском даже схему не нужно смотреть, просто иди туда, куда все целыми семьями идут, и придешь к могиле Цоя.
Еще меня лично удивляют люди, а среди них и музыканты имеются, которые говорят, что как он вовремя ушел, в зените, так сказать. Во-первых, Цой уже при жизни стал легендой, во-вторых, разве талант может быть лимитирован? Талант либо есть, либо его нет. Я думаю, что тогда это было только начало, и если бы он не погиб, то мы бы услышали еще немало шедевров.
Я очень благодарна Цою за наполненность моей жизни, за то, что мои дети, благодаря его песням, музыкально правильно воспитаны, не слушают всякую ерунду, а любят нашу русскую рок-музыку, все это дорогого стоит.
То, что мое письмо сохранилось, что оно было прочитано, это невероятно. То, что меня разыскали по адресу, по которому я не живу больше 30 лет, и то, что я там оказалась в нужный момент, это просто какое-то мистическое совпадение. Это ли не подтверждение моего любимого девиза: Цой жив!
Чуть позже Елена нашла в своем архиве интересные артефакты – ответ секретаря ленинградского рок-клуба Ольги Слободской, с указанием того, что письма Виктору Цою необходимо писать на адрес рок-клуба, и письмо на телевидение, с просьбой повторить программу «До 16 и старше…» с участием Виктора Цоя, которое подписало 138 человек. Вот такая вот народная любовь…