Новый поворот.
И пока Пилигрим в шоке и ужасе от произошедшего глядел на сотворённое подружками Долли, Пастух вскочил на саму Долли. Образ самого Пастуха и Долли при этом внезапно преобразился. И уже и Пастух обратился в Идальго в широкополой изящной шляпе и сама Долли превратилась, нет-нет не в Росинанта, а в мощного и прыгучего калмыцкого скакуна. Правда овечьи уши ещё не полностью стали лошадиными, но поступь и стать уже вполне оформились.
Пастух повелительным жестом указал Пилигриму следовать за собой, воскликнув при этом:
– Мой юный друг. Хватай любую из подружек Долли и садись верхом. Отсюда пора сваливать. Спасибо овечкам, сто в это раз они сработали чисто. Без свидетелей. Но всё равно, пора уходить.
– А как же, как же, – Пилигрим бормотал нечленораздельное, вращая дикими глазами на следы произошедшей с долгоногами трагедии.
– Ах это, – Пастух презрительно оглядел головы семи поверженных долгоногов и ответил, – Ну, опять их желудки не справились и выблевали их бошки. Что с того. Сейчас они их укатят под горку в ручей и поскачут за нами. Вперёд, мой друг! Нас ждут большие дела и новые приключения!
Пилигриму ничего не оставалось, как подчиниться...