- Ничего не хочешь у меня спросить? – Тоня вошла в комнату, которую отвели гостье, и удобно устроилась в кресле, испытующе глядя на нее.
Анна ответила не сразу. Она с самого начала заметила в семье странности, а по приезду на дачу появились подозрения, что в этом королевстве далеко не все ладно. Но, как человек тактичный, держала сомнения при себе.
- Лучше ты сама обо всем скажи, – наконец промолвила, тоже не отводя взгляда от приятельницы.
Они с Антониной были знакомы давно – с тех времен, когда обе были профсоюзными лидерами. На разных предприятиях, разумеется. Анна была опытным председателем профкома, Тоню только избрали. По профессии она была инженером, и все эти собрания, заседания, а в особенности протоколы для нее были головной болью.
- Поможешь? – с надеждой спросила у Анны.
- Что за вопрос? – ответила в своей манере и с готовностью всегда прийти на помощь. – Конечно!
Их отношения нельзя было назвать дружбой – скорее, приятельские. Но женщины оказались близки по духу, что притягивало друг к другу. Что было разным, так это материальное положение. Тоня была из очень состоятельной семьи. Ее отец был главой крупного концерна, сам с женой жил в достатке, о котором многие могли только мечтать, и о благосостоянии единственной дочери позаботился.
Замуж Тоня вышла еще в институте – с мужем вместе учились. Он так и остался инженером, хотя сама она делала карьеру. Что такое материальные проблемы, молодая семья не знала – благодаря отцу у них появилось всё: квартира, машина, дача со временем. Однако богатство женщину не портило – никогда им не кичилась, выставляя напоказ, и это к ней привлекало. В том числе в коллективе, недаром доверили такой ответственный пост.
Развела Тоню с Анной жизнь. Сначала развалились предприятия, потом Тоня серьезно заболела – до Анны доходили слухи, что находится на волоске между жизнью и смертью. У нее были свои проблемы, умер любимый муж и какое-то время было ни до чего и ни до кого.
Встретились после долгого перерыва дней десять назад. В банке, куда Анна зашла по личным вопросам.
- Аня, ты?! – бросилась к ней женщина, в которой, приглядевшись, узнала Тонины черты. – Прими мои соболезнования – слышала о твоем горе. Ну как ты?
- Уже лучше, – сдержанно ответила Анна.
- Давай как-нибудь встретимся, посидим, поговорим, – Тоня тарахтела так, что было понятно, – соскучилась. – У тебя есть дача?
- Есть. Но это дача мужа, и я теперь туда не езжу. Его дети меня приглашают и вообще ко мне хорошо относятся, только я отказываюсь. Просто мне там вдвойне больно – без мужа, всё напоминает о нем.
- Прости, – покаянно произнесла собеседница и тут же встрепенулась: – В пятницу будь готова к поездке. Мы с мужем тебя заберем и - на дачу. Там переночуем, поговорим и даже искупаемся – вода уже теплая, так что готовь купальник.
- Полоть что-нибудь надо? – улыбнулась напору Анна. – Я специалист по прополке, у всех подруг грядки в порядок привела.
- У меня нет грядок, – улыбнулась в ответ Антонина. – Сама всё увидишь.
Она заехала за Анной, как и обещала, в пятницу. Выйдя из подъезда, женщина увидела шикарный белый «Лексус», за рулем которого сидел Тонин муж, – он почти не изменился с того времени, когда его видела. Рядом, на переднем сиденье, устроилась женщина, на которую Анна поначалу не обратила внимания, – мало ли кого подвозят. Поздоровались, и Тоня сразу взяла ее в оборот. Уселись на заднее сиденье, и Анна только успевала отвечать на вопросы...
- Тоня... – повернулась Анна к приятельнице, увидев, что едут в другую сторону, – не туда, где, знала, находилась ее дача.
Та улыбнулась, увидев на лице смятение:
- Не волнуйся, едем правильно. Я просто не успела тебе рассказать. Мамы и папы уже нет. После их смерти уговорила мужа, и мы решили продать свою квартиру, дачу и машину, чтобы пользоваться наследством от родителей, которое досталось мне. Так что едем на их дачу, которая теперь стала моей, - женщина запнулась, но тут же поправила себя: - нашей.
Анна, успокоившись, смотрела по сторонам, гадая, какая сейчас дача у приятельницы. Понимала, что явно богатая, но чтобы до такой степени, не могла даже предположить. Это не дача в традиционном представлении, а коттедж в двух уровнях в закрытом коттеджном поселке.
- Я, как всегда, в свою комнату? – спросила женщина, что сидела на переднем сиденье, выходя из машины.
Тоня небрежно кивнула головой и подхватила Анну под руку:
- Идем, покажу тебе твою комнату. Только не спеши, после операций мне ходить тяжело.
Гостевых комнат было две – в одну направилась женщина, ее звали, как выяснилось, Натальей, во вторую Тоня проводила свою гостью.
- Наша с мужем комната на первом этаже, - пояснила она и сказала перед тем, как оставить приятельницу одну: - Располагайся, затем спускайся вниз.
Сказать, что Анна была удивлена увиденным, значит, ничего не сказать. У них самих с мужем была очень хорошая дача, но с дворцом Антонины не шла ни в какое сравнение. Зашла в санузел, удивляясь шику, – удобства были на каждом этаже, для хозяев и гостей. На выходе столкнулась с Натальей, и та посторонилась, пропуская ее.
«Как странно, – мелькнула мысль, – женщина тоже ведет себя по-хозяйски». Но когда спустилась вниз и вышла во двор – мысль уступила место восторгу. Всё было обустроено по высшему разряду, как в лучших домах Лондона, вспомнила Анна давнюю присказку.
Муж Тони возился с мангалом, Наталья ему помогала. Тоня сначала была в кухне, показалось, отдавала кому-то распоряжения. Анна отправилась в палисадник, где грядок, действительно, не было, зато было много цветов.
- Ухаживаю не я, – Тоня, подойдя незаметно, словно предвидела вопрос своей гостьи, – для этого у нас есть специальные люди. Ну что, всё посмотрела? Идем на озеро?
- Идем, – встрепенулась Анна, для которой наемные работники в доме было чем-то из области фантастики, ассоциируясь с фильмами о богатеньких.
Озеро было чудным. Даже с волнами, как на море. Устроились под навесом:
- После операций, а я перенесла их две, стараюсь избегать солнца, – сказав это, Антонина добавила: – Потом тебе расскажу обо всем, ну а сейчас – купаться.
Вечером, придя в комнату к Анне, Тоня в основном спрашивала – о жизни, общих знакомых. Ей все было интересно.
- В последние годы я не работаю – инвалид второй группы, мало с кем общаюсь, – сказала откровенно и вдруг призналась: – Очень не хватает общения.
- А с мужем? – хотелось спросить Анне, которой всегда было достаточно общества мужа и не было скучно друг с другом.
Но тактично промолчала, тем более, что глаз фиксировал странности в этом семействе, – муж Тони больше общался с Натальей, чем с женой, и вообще их, судя по всему, связывало нечто иное, чем просто дружеские отношения. Это было видно по взглядам, которые бросали друг на друга, по движениям, когда старались соприкоснуться руками.
Утром, после завтрака, каждый нашел занятие по себе. Анна попросила:
- Можно я к розам? Обожаю их и умею за ними ухаживать.
- Я только за, если тебе это не в тягость, – улыбнулась хозяйка.
- А я косить, – кинул муж, вставая из-за стола, и направляясь к газонокосилке, что стояла под навесом.
Следом за ним поднялась и Наталья, которая направилась за мужчиной. Анна, допивая кофе, вдруг перехватила взгляд Тони на парочку: на женщину она смотрела с откровенной ненавистью, на мужа – с не менее откровенным презрением. Анна почувствовала внутри холод – все это шло вразрез с вышколенностью приятельницы и неземной красотой дачи. Почувствовав себя неловко, как будто подглядела за кем-то в замочную скважину, быстрее уединилась возле роз.
День пролетел незаметно. Вечером всех ждал шикарный ужин, приготовленный наемной работницей. Разговор за столом был живой. Анна, уступив просьбам, рассказывала о поисковой работе, которой увлеклась в последнее время, и вопросов ей задавали много. Наталья вела себя корректно, спрашивая о чем-то сугубо в тему. К Антонине она обращалась на «вы», та к ней – на «ты» и, чувствовалось, довольно пренебрежительно.
- Ничего не хочешь у меня спросить? – Тоня вошла в комнату, которую отвели гостье, и удобно устроилась в кресле, испытующе глядя на нее.
Анна ответила не сразу. Немного помолчав, попросила:
- Лучше ты сама обо всем скажи.
То, что услышала, повергло в шок. Однажды в рабочей поездке у Антонины открылось кровотечение, и ее прямо с поезда доставили в больницу. Там огорошили новостью, что срочно нужна операция. Пришлось соглашаться, но операция прошла неудачно, и жизнь Антонины висела на волоске.
Отец, воспользовавшись связями, добился, чтобы дочь перевели в Москву, в кремлевскую больницу. Ей сделали вторую операцию, восстанавливалась долго и трудно. Муж переживал – к тому времени у них уже было четверо маленьких внуков.
На работе у него ситуацию знали, сочувствовали. А Наталья, которая была его коллегой, повела себя по-другому. Стала мужчину обхаживать, демонстрируя искреннее сочувствие, хотя цель у нее была определенная. Женщина давно развелась с мужем, жила с сыном, который вел асоциальный образ жизни, и мечтала изменить всё.
- Эта умрет, – однажды сказала подруге, которая тоже работала вместе с ними, не называя Антонину по имени, – и я займу ее место.
Повернуть к себе мужчину ей не составило труда, и это предательство, о котором Тоня, естественно, узнала, еще более выбило ее из колеи. Когда выписалась, поняла, что муж практически ввел в дом любовницу. Но сделать с этим ничего не могла – после операции близость с мужем была для нее мучением, отказывалась от нее под любым предлогом. Но мести нужен был выход, и спустя время его нашла.
После смерти родителей, которые ушли друг за другом, вступила в наследство как единственная дочь, и предложила мужу продать все, что было у них самих, чтобы пользоваться родительским добром. Муж клюнул – квартира и дача были шикарными, «Лексус», на котором ездил тесть, автоматически добавлял веса человеку за рулем.
- А я таким образом себя обезопасила, – призналась Антонина, – у него теперь фактически ничего нет.
- Но как с этим жить?! – вырвалось у Анны. – Не проще ли было развестись
и начать другую жизнь?
- Может, и проще, – задумчиво произнесла Тоня. – Но у нас дети, внуки, ради них хочу сохранить семью (видимость семьи, – вертелось на языке у Анны, но от замечания удержалась). А еще, признаюсь тебе, очень боюсь одиночества – у меня ведь, кроме родителей и мужа, не было и нет никого из близких. Да и жалко мне супруга, хотя тебе, может, это покажется странным, – пусть с его согласия, однако я лишила его всего.
- Не знаю, что тебе сказать, – Анна говорила, обдумывая и подбирая слова. – Да, Наталья ведет себя корректно, но сидит она на переднем сиденье рядом с мужем. С тобой советуется, как с хозяйкой, однако понятно, что она себе на уме, и лично мне было бы больно осознавать, зачем здесь эта женщина.
- У меня всё давно отболело, – неожиданно резко отреагировала Антонина и добавила чуть мягче: – Значит, такая моя судьба.
- Прости за любопытство, но как давно у вас такая семья?
- Более десяти лет.
У Анны не нашлось слов. Ее ум отказывался понимать, что происходит, – больше десяти лет терпеть в доме чужую женщину, сожительницу мужа!!! Это как надо себя не уважать, хотелось ей спросить у приятельницы, чтобы такое позволить?! Не спросила, не стала подливать масла в огонь, чтобы не усугублять состояние Анны.
Расставались как добрые друзья. И муж Антонины, и Наталья были искренними, говоря:
- Приятно было пообщаться.
А Тоня, выйдя попрощаться, сказала:
- Надеюсь, будем встречаться – с тобой легко и просто. На днях мы уезжаем к детям в Москву, а когда вернемся, тебя наберу. Придешь в гости, посмотришь мою квартиру.
В ее голосе не было бахвальства, и Анну предложение не покоробило. Антонина при всем ее богатстве не держала пальцы веером – была всё той же простой и доступной Тоней, которой знала ее много лет назад. Но сама ситуация выбивала Анну из равновесия. Прямолинейная, она понимала, что никогда бы не смогла ни допустить подобного, ни принять, и ей, если честно, продолжать общение не захотелось.
После встречи прошла неделя, однако Анна по-прежнему к ней возвращается. В мыслях. Задает себе вопросы, на которые не находит ответа. Например, а как взрослые дети относятся к необычной родительской семье, или у них все живут по принципу: моя хата с краю? Порой думает, а хотела бы она сама такого счастья в достатке, и тут же открещивается: нет, нет и еще раз нет.
- Богатые тоже плачут, – сказала себе на днях, в очередной раз рассматривая в телефоне фотографии, сделанные на роскошной даче, и добавила: – Чур его, такое богатство.
Спасибо, что были со мной и моими героями.