КИЛЬ ВОХЕ - Кильская неделя парусов начинает навигацию 1990года. «Форвард» идёт в Германию. Туда идёт основной «боевой» состав экипажа. Отгонялись неплохо. Звонят домой доложить о своей победе в регате и полученных призах.
Борис звонит мне из Германии: "Гала, привет! Я тут в кафе с немецкими друзьями...Как это рашн будет... Трудно с ними говорить, они совсем не знают правильного немецкого языка...Короче, тебе от них привет."
Двое из экипажа купили по машине. Т.к. в день покупки не было загрузки машин на пароход, поставили их на прилегающей к порту улице. Приехали на следующий день загнать машины на судно и… не нашли их на месте. Подняли весь город на уши, искали всем экипажем, обратились в полицию. Нашли. На соседней улице. Никто, как оказалось, их не угонял. Просто улицы перепутали.
У нас заявлен поход двумя яхтами: «Форвардом» и «Байкалом» в Данию на «Силверклаб». Между этими двумя походами три дня. Основной экипаж, только пришедший с гонок, в Данию не собирается. А туда идём мы с Борисом, Миша Роменский (по паспорту Яков Яковлевич, который к началу похода не успел в загранпаспорт поставить датскую визу, и прибудет на яхту позже) и неизвестный нам московский яхтсмен, которого нам дают для пополнения экипажа, Олег Гулинский.
В Германии Борис купил машину «Ауди-100» и она уже пришла пароходом. Её надо растаможить. Все сбережения, что есть в нашей семье, надо перевести в доллары. А пунктов этих по городу только три. И везде очереди надо занимать с 6 утра. За эти три дня мы должны зарядить аккумуляторы, договориться с парусным мастером зашить порванные в гонке паруса и закупить продукты. Кроме того, встретить из Москвы Олега и озадачить его подготовкой к походу.
Вот мы, как заведённые бегаем по всем этим делам. Борис в парусной и на растаможке. Я еду утром менять деньги. У нас на тот момент дохлый горбатый запорожец, у которого дверь пассажира открывается только снаружи. Со мной напросилась поехать Людмила Южанская. Она, вроде бы тоже решила поменять свои деньги. Приезжаем на Горохова. Стоим в очереди. Вот уже впереди остаётся 3 человека. К нам, к машине подходит какой-то делец и предлагает поменять деньги по Центробанку, т.е. по более низкому курсу, чем предлагает обменник. Я зная себя, что с деньгами мне лучше не производить никаких левых манипуляций, отказываюсь от этого предложения. Но Людмила наседает на меня: «да ты что, соглашайся!» Т.к. она закончила финансово-экономический, я доверяюсь ей. Людмила перебирается на заднее сидение, к Миле, уступая место этому деляге. Начинается подсчёт моих денег. Мои сосчитаны. Далее считаем доллары. У меня вкрадывается подозрение: Двадцать долларов по доллару. Делец начинает свою игру: «ой, милиционер, кажется…». Я: «да, верните мне мои деньги. Сделки не будет». Тут выступает снова Люда: «Галина, дай мне в долг, я тебе сразу отдам валютой, сколько тебе обещает магазин». Мужик начинает снова считать, но сумма уже другая потому, что Людмиле нужно поменять на 40 тыс. меньше. Делец сует мне доллары и говорит: «Мы сейчас поступим по другому: я сейчас добегу до приятеля и разменяю ваши деньги. Я вам верю: вы же не уедите с моими деньгами?» Тут он пытается открыть машину, а она не открывается. Мужик покрывается испариной, его глаза начинают бегать. Ну явно попался махинатор! Я выхожу со своей стороны и галантно открываю ему дверь. Он вылетает как ошпаренный. Людмила мне кричит: «Поехали скорей, уезжаем!» Я ей: «куда поехали? Он нас уже надул и сам умотал!» Люда: «Как это надул? С чего ты взяла? Я: «давай считать». Считаем. Вместо 260$ у нас в руках 40$. Т.е. середину всю из пачки однодолларовых он уже вытащил. До Люды, наконец, доходит и она начинает рыдать.
Конечно, мы не богаты, но смотреть, как она убивается, у меня нет сил. Я «забываю», что Люда эти деньги просила у меня в долг.
Надо сказать, что, возможно, благодаря этой истории, Людмила и Виктор Николаевич (её муж) всегда к нам хорошо относились и во многом помогали… Впрочем, и скорее всего, просто они хорошие люди, Людмила, как и я - такая же лохушка. А мошенники таких очень любят.
Борис – Святой человек! Никогда меня не ругал, если я что-то теряла или меня в очередной раз напаривали. Он всегда меня успокаивал. Да в общем, мы с ним всегда считали, что не в деньгах счастье. Пусть это будет у вора на совести. Расстраиваться и лить слёзы – себе дороже. Но идти без денег за границу - сложно. Переговариваем с родителями, и те обещают Борису дать в долг.
Встречаем Гулинского и поселяем его на яхту. Борис поручает ему зарядить аккумуляторы. Мы затаскиваем продукты в лодку. Мила помогает их укладывать по местам. Паруса зашиты, машина растаможена. Теперь осталось сгонять к родителям за деньгами. Завтра выход.
Приезжаем к родителям, и они встречают нас вопросом: «А где Мила?» Я что-то лепечу, что она у мамы. «Как у мамы??? Она только что звонила из клуба, сказала, что вы её там забыли. Просит не беспокоиться: она переночует на яхте».
Замученные приготовлениями к походу, мы действительно забыли ребёнка в клубе.
Рассказывает Мила: «Устав бегать с кошками по клубу, я удивилась: что это родители не зовут меня? Вроде уже поздно и надо ехать домой. Иду по клубу к яхте, меня встречает вахтенный: Мила, а ты почему здесь? Родители уже уехали» - «Как уехали?» Бегу на яхту. Спрашиваю Гулинского: «А где родители?» Тот: «А они уехали домой» Я на автостоянку – и правда, машины нет! Пошла звонить бабушке.»
Рассказывает Гулинский, (который нас никогда не видел, не знает, что мы за люди):
Поставив аккумуляторы на зарядку, захожу в лодку. Сидит в ней ребёнок и улыбается. «Ну, раз меня родители забыли, давайте отпразднуем мой день рождения. Доставайте что-нибудь вкусненькое!» Тут я задумался: ну и компания подбирается! С кем я иду?!!!
Вот так отпраздновала Мила свой день рождения в этом году!
Мы в море. Идём двумя яхтами. Не помню, как на «Байкале», но у нас, практически, нет двигателя. У нас 4Ч. Этот тракторный мотор, переделанный под водяное охлаждение, тарахтит так, что я оглохла уже в первую с ним навигацию. Да и работает он с большими капризами. Хорошо, если включается на отход-подход. Ставим парусину и вырубаем этого монстра. Дует умеренно. В наступившей тишине, наконец мы отдыхаем, вспоминая, что забыли взять с собой. Первый заход – Таллинн. Т.к. путь до Дании не близкий, надо держаться вместе. Во время встреч обмениваться новостями, сводками погоды, тактикой составления маршрута и т.п.
Во время первого перехода присматриваемся друг к другу: мы к Олегу, он к нам. В Таллинн приходим первыми и ждём «Байкал». Но вот и они подошли. Решаем выход назначить на утро, а сегодня проскочить в центр. Некоторые члены экипажа «Байкала» небыли здесь ни разу, они изъявляют желание пройтись по Старому Таллинну. Пробежавшись по продуктовым магазинам, подкупаем фрукты и овощи ещё за рубли.
Утром продолжаем путь в Данию. На связь с теплохода, идущего в Литву, выходит Миша. Он наконец поставил в паспорт датскую визу и просит зайти за ним в Клайпеду.
Из Клайпеды выходим 26.08.90 вчетвером.
На яхте три капитана и один матрос. У Бориса капитанские, у Гулинского тоже капитанские, а у меня почти 1 класс в кармане. Каждый норовит Мише дать задание. Но Миша не торопится их выполнять: следующий «начальник» даст новое. Вахты разбиты так: я с Борисом, Миша с Олегом. Но я ещё и на камбузе.
Идём ночью с хорошими ходами в галфвинд. Мы на подвахте. Борис спит. Мне не спится. От нечего делать, сижу за штурманским, проверяю прокладку вахты. Вдруг внезапно Борис вскакивает с койки и вылетает наверх. Гулинский клюёт носом. Мишка сидит на руле и травит байки.
Миша: Боря, не волнуйся, вот идут два судна. Мы успеваем проскочить между ними.
Борис истошно кричит: «К повороту!» выхватывает у Мишки руль, и мы крутим поворот (я на крик сразу выскочила, Олег очнулся от Бориного крика и подключился к повороту). Мишка недоумённо: «Ну и зачем? Успевали же проскочить!» Борис: «А ничего, что это буксир тянет на конце баржу?»
28.08.90 приходим в Копенгаген, в клуб Драгёр. К нам подходят власти, и выполнив все процедуры, дают лоцмана, просит перейти в другой клуб, напротив, где уже стоит «Байкал». Здесь нас встречает Игон – датчанин, председатель клуба Калуннборга, рассказывает о планах и условия гонки. Уладив все организаторские дела, идём гулять по Копенгагену.
Фото 15. Мы с Борисом в Копенгагене у статуи матери с ребёнком.
Утром 29.08.90 мы двумя яхтами направляемся в Калундборг. У нас на борту тот же лоцман. Идём вдоль берега, обозревая пляжи. Мальчики по очереди наводят бинокль на отдыхающих, высматривая юных дев, которые загорают топлес, а чаще совсем нагишом.
Обойдя Новую Зеландию вдоль восточного побережья через север и спустившись вдоль западного, к утру 30.08.90 мы заходим в Калундборг.
Здесь нас встречают с помпой. Русские яхты здесь редкие гости. На вечер запланирован банкет. Я иду в душ, чтобы привести себя в порядок, и обнаруживаю, что душ не бесплатный. 5 крон – 3 минуты. У нас нет металлических денег и Игон даёт мне три монетки по 5 крон. Быстро подсчитав, что 9 минут мне не хватит, я делаю кислую мину. Игон понимающее улыбается и выдаёт мне ещё две. Радостно улыбаясь, бегу в душ, предоставив Борису решить вопрос с возмещением долга и обменом денег. После обильного обеда – музыкальный салон. Узнав, что я играю на фортепиано, достают потрясающий инструмент – электронный синтезатор, с педалью и убирающимся звуком, как на настоящем пианино. Я сажусь за инструмент и получаю огромное удовольствие от собственной игры. Ко мне подключаются другие музыканты – яхтсмены. Один из них, как мне потом сказали, вписан в книгу Гиннеса за лучшее исполнение на кларнете.
До гонки ещё есть один свободный день. Солнце печёт нещадно. Мы с Борисом идём на пляж позагорать и искупаться. Приходим. Вокруг лежат все обнажённые. И женщины, и мужчины. Постояв в нерешительности пару минут, мы, чтобы не выглядеть белыми воронами, тоже снимаем с себя абсолютно всё. Через 10 минут я вижу, что по пляжу идёт Сергей Перфильев, с «Байкала». Я вскакиваю и, как сумасшедшая, быстро натягиваю на себя одежду, чем привлекаю к себе недоумённые взгляды соседей. Но, похоже, Сергей нас увидел только что, т.ч. мы успели зачехлиться вовремя.
С 02 по 05 августа проходят гонки по две в первые три дня и седьмая 19 миль на пятый. Мы завоёвываем по общим подсчётам III призовое место. Награждение проходит в гавани острова Агерсё.
Возвращаемся в Скальскё, откуда стартовали каждый день. На совете членов экипажа решаем куда идти после Дании. Гулинскому нужно зайти в Клайпеду. У команды возражений нет.
Я иду прогуляться по посёлку и обнаруживаю грушу, стоящую за забором. Но её ветки свесились по эту сторону, а под ними валяются опавшие спелые плоды. Т.к. фрукты у нас в большом дефиците, и тратить на них валюту мы себе позволить не можем, я начинаю собирать груши – благо моя сумка очень вместительная. Придя на яхту, я вываливаю собранное добро на стол: «Угощайтесь!»
И вдруг, из этих груш стали вылезать какие-то жуки! Они разбегались с такой скоростью, что я еле успевала их заталкивать обратно! Искать для них мешок не было времени. Выбрасывать груши с насекомыми за борт я тоже не решилась. Пришлось бежать за территорию клуба и вытряхивать там содержание всей сумки, а потом выбирать из кучи документы и нужные предметы.
Заправляемся водой, меняем газовый баллон и на следующий день, 06.08.90 г. выходим в обратный путь. Снова идём вокруг Нью Зеланд, под двумя мостами 26 и 20 метров, и прибываем в Копенгаген, в я/к Сандбё 07.08.90 утром. О наших успехах здесь уже знают и чествование возобновляется. На 08.08.90 намечен отход из Дании. В честь русских яхт хозяева клуба устраивают прощальный ужин, предварительно снабдив нашу яхту свежими продуктами.
Перед ужином Борис просит команду не увлекаться напитками, но Миха явно не рассчитал свои силы. Он, как всегда, в ударе: веселится и юморит, сыплет направо и налево анекдотами, чокаясь с каждым новым приятелем, совершенно забывает, что перед выходом должен был залить питьевой водой цистерны «Форварда». В море эта его оплошность обнаруживается, но возвращаться уже нельзя. К тому же, расшалилась система охлаждения двигателя. Через несколько минут работы, двигатель закипает. Ставим паруса, но и они перестают работать: наступает безветрие. Мы находимся в полосе туманов. Заливание воды в систему даёт возможность пройти 5 минут, и снова двигатель кипит. Парусина, болтаясь, выдаёт 1,5 узла. В таких мучениях проходят двое суток, и только у Борхольма начинает поддувать.
С первыми дуновениями ветра заходим в ближайшую гавань. До колонки с водой надо топать метров 200. Чтобы заполнить две цистерны, ёмкостью 100 литров каждая, мы начинаем носить воду бутылями в руках, периодически поминая Мишу «ласковыми» словами.
Из-за вынужденного болтания в безветрие, потеряв на этом двое суток, приходится идти в Таллинн без захода в Клайпеду.
В Таллинн прибываем 14.08.90. Борис покидает лодку – ему надо на работу. Олег едет в Москву. Мы с Мишей остаёмся на лодке одни. Звоню в Ленинград и вызываю чету Лавровских (Лена уже не Галкина, она уже Толькина, в смысле, Лавровская по мужу) и свою сестрицу, Ирину. Все приезжают на следующий день. Надежда, Иринина подруга, живущая в Таллине, (которая помогла нам с билетами на поезд во время «Игр Доброй Воли»), тоже присоединяется к нам, и мы неплохо проводим время до самого приезда Бориса.
В Ленинград уже идём новым составом из 6 человек: все приехавшие, исключая Надю.
На этом переходе я запомнила, что весь путь нас сопровождал полный фордак и большая волна, оставшаяся от только что пройденного шторма, с которым мы долетели до Таллинна. Почти двое суток яхта шла, качая бёдрами и уболтала всех вновь прибывших членов экипажа.
В Ленинград пришли 20 августа в 00.35 и остались до утра на лодке. Ведь на утро надо было всем экипажем идти к пограничникам оформлять приход, но уже не из-за границы, а просто, из другого города. (Да, Таллин тогда был нашим советским городом).
НАШИ В АМЕРИКЕ
Фото 17 Борис на коне в Америке
В 1990г Пётр Тимофеевич Толстихин, возглавляющий парусную федерацию г. Ленинграда и одновременно, являющийся директором СКК «Юбилейный», отбирает 20 лучших яхтсменов-гонщиков Ленинграда, чтобы участвовать в американских погонялках. Борис оказывается в числе них. Команда улетает туда на три недели, истощёнными от насыщенной гонками навигации в конце лета, а возвращаются с лицами, увеличившимися в ширь в 1,5 раза. Так они раздобрели на харчах полицейской академии, которая их принимала. Об этом походе повествует участник событий и старпом нашего «Форварда», Вячеслав Патраков:
«В те времена в отношениях Америки и Советов было потепление. В 1990 году американские яхтсмены были приглашены в Ленинград для участия в летних регатах в Финском заливе на советских яхтах. Одновременно им была предоставлена обширная культурная программа для знакомства с красотами Северной столицы. Организация мероприятий была поручена Петру Тимофеевичу Толстихину, яхтсмену, буеристу и директору Концертно-спортивного комплекса «Юбилейный». Великолепный организатор, он прекрасно справился с поставленной задачей, за что удостоился ответного приглашения в Штаты. Таким образом, были сформированы два экипажа, один из которых возглавлял Юрий Киселёв, а второй - Борис Хрящёв, который и пригласил меня в экипаж баковым матросом.
Оформление документов прошло быстро и вскоре, мы по служебным синим паспортам уже летели на самолёте через Атлантику. Приземлились в аэропорту Кеннеди, пересели в микроавтобус и через несколько часов были в Ньюпорте. Разместили нас в кадетской школе в комнатах по двое. На утро следующего дня мы уже были в яхт-клубе, и начали знакомиться с предоставленными нам яхтами. Особых трудностей это не вызвало, т.к. яхты по размерам и вооружению были схожи с нашими. Борис Владимирович быстро разобрался с проводкой фалов и шкотов, распределил нас по «рабочим местам» и мы вышли в акваторию.
Перед самим выходом случился некоторый инцидент. Дело в том, что Борис, ещё будучи в студенческом возрасте, занимался прыжками в воду и в один из дней получил вывих плечевого сустава. Т.к. сумка не заживала, то ему диагностировали «привычный вывих», который у него в то время случался периодически. Естественно, он об этом никому не говорил, и попав снова в эту неприятную ситуацию, он, сидя внутри яхты, осторожно позвал меня вниз. Поняв, что с ним приключилось, сначала я растерялся, не зная, чем ему помочь, даже хотел бежать за врачом. Но Борис, приложив палец к губам, подсказал, что я должен сделать, чтобы вправить сустав. Под его руководством, сустав быстро был водворён на место.
Для участия в этих гонках, американцы, кроме россиян, пригласили ещё экипажи из Европы и Японии. Таким образом, гонка имела международный статус. Дистанция: треугольник-петля-треугольник – была нам знакома и многократно отработана. А уж как хорошо брать старт – это у Бориса Владимировича, в прошлом гонщика олимпийских классов – трудностей не составляло. Стартовали мы как правило, всегда в лидирующей группе. И если в гонках где и проигрывали, то за счёт незнания местных течений и ветров. Но в целом, наш экипаж показал себя достойным, не посрамившем честь страны. Несколько гоночных дней пролетели незаметно и по окончании соревнований, нас повезли в Нью-Йорк, знакомиться с самым деловым мегаполисом страны.
Поднявшись на самый верх Эмпайр Стейт Билдинг, посетив Нью-Йоркскую торговую биржу, побродив по Бродвею и поприветствовав Статую Свободы, мы уже соскучились по родным и близким сердцу, русским берёзкам, по родным и знакомым людям, с радостью летели обратно на родину.
Спасибо Борису Владимировичу, что оказал мне честь принять участие в этой поездке!»
А у меня с П.Т.Толстихиным связаны такие воспоминания.
Как-то наш парусный центр страны решил почувствовать себя Европой и пригласить на Кубок Балтики" иностранные яхты. Заявились на участие финны и поляки. И даже, немцы пришли. Толстихин собрал актив города для создания сценария приёма иностранцев в Питере (на тот момент, в Ленинграде). Естественно, что в этот актив вошли и мы с Борисом. Культурная программа выпала на меня. Для более детальной проработки, Пётр Тимофеевич вызвал меня в СКК (спортивно-концертный комплекс), которым он руководил. Я ездила по его поручениям, договаривалась на счёт экскурсий, выбивала автобусы для членов экипажей в БМП и т.д. В качестве вознаграждения за свои труды, он давал мне контрамарки на концерты знаменитостей, выступавших у него. Дал и на Аллу Пугачёву, концерт которой пришелся на финиш регаты. Контрамарки были на весь экипаж. Но ребята вымотанные в гонке, отказались почти все. Пришлось отдать контрамарки членам их семей. Но Бориса и Юру Талалу, мне, всё же, удалось уговорить пойти.
И вот концерт. Эти двое сидят рядом, склонив головы друг к другу и мирно спят сидя. Периодически, чтобы их храп не заглушал выступление певицы, приходилось нам с Тамарой (Юриной женой) толкать их в бок. Впоследствии любимая шутка мальчишек была: "А помнишь, как мы спали на Алле?"