Фрося жила с матерью, которая была очень властной женщиной, избавившись от мужа: просто выгнала его, сказав, что пьёт и жрёт много. К этому же склоняла и Фросю.
---------------------
Фрося два года назад привела своего муженька жить в квартиру матери, так как пойти им было некуда. У матери была трёшка, в которой она, скрепя сердцем, одну самую маленькую комнатушку выделила молодожёнам.
Были они молодыми и весёлыми. Фрося работала химиком-технологом на вредном предприятии, а Сергуня - там же мастером-наладчиком. В этом вредном цехе дорожили кадрами, и после свадьбы их поставили в квартирную очередь, но надо было ждать. Они и ждали, тихо как мышки, шмыгая по материнской трёшке.
А мать к слову и без, указывала Фросе на просчёты ее мужа, а также осуждала дочь за необдуманную беременность, когда этот Сергуня ещё как муж не изучен, а что из него как отца будет - большой вопрос.
Фрося всеми силами старалась показать матери хорошие стороны своего супруга, восклицая: "Посмотри, тёща, что тебе зятёк-то принёс!", - потрясая палкой полукопчёной колбасы, которую сама же в заводском буфете "выстояла". Но мать скептически поджимала свои губки, едко комментируя дочерины слова: "Сам принёс, сам и сожрёт!"
Так и жили, пока Катенька не родилась.
Тут Сергунька вообще стал лишним: тёща его к внучке практически не подпускала. А у Ефросиньи, измученной бессонницей и "грудницей", не было сил бороться с матерью, защищая мужа.
Из этого "женского рая" Сергуня был изгнан, когда Катеньке исполнился годик, и мать допекла таки Фросю доказательствами ненужности этого лишнего элемента в их уютной квартирке, где всё посвящено младенцу, а "этот только грязь с завода тащит".
Сергей ушёл обратно в общежитие, но Фросе время от времени звонил, и алименты платил исправно. Через полгода он завербовался "на север" и уехал работать вахтовым методом.
Квартиру от завода на себя и на дочку Фрося получала одна. Она так и не решилась больше выйти замуж, посвятив себя Катеньке.
------------------------
Через двадцать пять лет Катенька тоже привела мужа в квартиру Фроси
Работая на вредном производстве, здоровье своё Фрося подорвала довольно рано: хорошо, что ей полагалась досрочная пенсия "по вредности".
Фросю мучил не только диабет, принёсший лишний вес, потливость и одышку, но и какие-то соматические изменения, дающие неуверенную шаркающую походку и своеобразную немного растянутую речь. Кроме того, следствием вредных химических испарений стало появление "целующейся" язвы, что было нередкостью у работников этого цеха. Болезни снижали качество Фросиной жизни, требуя особого питания и лечения.
Фрося итак была не уверена в себе, прожив долгое время с властной матерью, а тут ещё Катин муж, который в отличие от скромного Фросиного Сергуньки, был категоричным громилой мрачного вида и характера.
Сама Катенька, не в пример матери, к особым церемониям не была склонна. На ней-то и обожглась эта властная Фросина мамаша, то есть Катина бабушка, когда внучка подросла, и прямо стала демонстрировать своё неповиновение её воле, протестуя против бабули.
К счастью Фрося с дочкой давно жили в своей двухкомнатной квартире, а к бабушке наносили визиты изредка, когда что-то надо было по крупному помочь. Но зато бабуля частенько наведывалась к ним сама, пытаясь в дочкиной квартире всё постановить по своему. Вот в процессе этих споров и выяснилось, что на Кате она свои зубы обломает. Так и вышло!
В итоге Фрося стала ездить к матери одна, чтобы помогать той по мере сил, а Катя, выйдя замуж за своего громилу, и забеременев, совсем "забила" на вредную бабушку.
Фрося будучи не единожды битой своей матерью, на Катеньку никогда руки не поднимала, за это (и не только) дочь платила ей искренней любовью, чего не скажешь про её мужа.
Катиного мужа Валерия тёща как-то сразу стала раздражать. Ничего плохого Фрося никогда не делала и не говорила, напротив стараясь изо всех сил помочь и угодить молодожёнам, но это не помогало.
Валера доказывал жене, что им очень тесно в двухкомнатной квартире, и из-за тёщи они вынуждены ютиться в одной комнате. И это в то время, когда Фросина мать одна одинёшенька проживает в трёшке! А может ей уже особая забота близких нужна? - давил Валера на жалость внучки, забывая, что нет у неё никакой жалости к бабушке.
Выход ему виделся такой: либо Фрося переезжает к своей матери, освобождая им двухкомнатную квартиру, либо, что ещё лучше, Фросину мать перевозят сюда (зачем им на двоих такие хоромы?), а они с Катей переезжают в трёхкомнатную квартиру бабули.
ВОТ ЭТО ВАЛЕРА КАЖДЫЙ ДЕНЬ И ТВЕРДИЛ ФРОСЕ И КАТЕ!
Пока Фрося держала оборону, не желая снова попадать под материнский пресс, но видимо дни до переезда уже были сочтены.
---------------------
Однако дни были сочтены не до переезда, а, как тогда казалось, сочтены дни Фросиной матери, "вредной" Катиной бабушки.
Бабушка Вера до поры до времени вполне сама справлялась со своим нехитрым бытом, но видимо в какой-то момент никто не заметил у неё микроинсульт, следствием которого стал отказ ног и небольшая спутанность речи.
Не то чтобы она совсем не могла ходить, а как-то ослабела на ноги, не имея сил сделать больше двух-трёх шажков. Это была проблема!
Кому же за ней ухаживать? Фросе, конечно: она ведь уже на пенсии!
А стоит ли каждый день ездить с одного конца города на другой и обратно? Точно не стоит, - считал Валерий, уговаривая Фросю переселиться к матери.
- А мы пока тут в вашей квартирке ремонтик сделаем! Подлечите бабушку и вернётесь в обновлённую комнатку, - улещивал Фросю зять.
Фрося молчала, затаив обиду.
- И котика своего с собой заберите, а то недосмотрим, и Андрюшка его за хвост оттаскает: шебутной парнишка растёт, сами видите! - выкладывал свои аргументы зять.
Фрося продолжала каждый день ездить к матери и обратно, пытаясь искать поддержку у Кати. Дочь её жалела, но видя как настаивает на переезде тёщи муж, была уже готова сама справляться с сыном, хотя до болезни матери, внук полностью "висел" на Фросе.
А бабушка Вера шла вразнос, вновь почувствовав свою власть над Фросей. Она тоже требовала, чтобы дочь её и на ночь не покидала, так как именно в это время суток ей хуже всего: ноги ноют и голову кружит.
Фрося продолжала ездить, и молчаливо сносила все капризы больной старушки. Итогом такого стресса стала болезнь самой Фроси, которая итак имела целый набор недомоганий. Она залегла в своей комнатке, и все заботы о двух бабушках обрушились на плечи Катерины.
На семейном совете было решено для удобства ухаживания за бабулями перевести старую Веру в комнатку к Фросе, чтобы они все вместе с котом находились в зоне Катиной досягаемости.
В квартирке настал почти ад, так как бабушка Вера не желала ни минуты оставаться наедине с Катей или ещё хуже - с её мужем. А между тем Фросе надо было бродить по больницам, проходя обследования и сдавая многочисленные анализы. Вера в это время просто выла, не замолкая ни на минуту. Она требовала её возвращения обратно в родную квартиру, но вместе с Фросей и с её котом, которого она почти полюбила за месяц пребывания в комнате дочери.
Между тем Фрося ещё больше укрепилась в мысли, что к матери она не переедет ни за что!
--------------------
И все же Фрося согласилась на время ремонта вместе с котом переехать в квартиру матери, которой стало лучше, но уход за ней ещё был нужен.
Согласилась она на этот трудный для себя шаг, жалея дочь, которая вымоталась из-за присутствия скандальной бабушки, и нытья мужа. Ну и сынок Андрейка доставал Катю, постоянно болея и пропуская детский сад.
Физически Фросе стало получше, но психологически она чувствовала себя уставшей, и даже не из-за матери, а из-за зятя, который упёрся в свой ремонт, как в последний шанс на пути к счастью.
Обеим бабушкам ещё предлагали взять с собой внука Андрейку, пока он в очередной раз приболел, но тут Фрося встала как скала, не соглашаясь с таким вариантом. Коту Васеньке не было жизни от Андрюшки: пусть хоть отдохнёт от него!
Месяц прошёл в кошмарах от капризов Веры, которая с утра до вечера твердила, что дальнейшее своё существование она мыслит только под надзором Фроси, а не то "таблеток наглотается или удавится".
Через пару недель Фрося заметила, что многие свои недомогания мать частично симулирует. Она стала названивать Кате с просьбами вернуться назад в свою комнату, а бабушке оформить социального работника. Ещё пару недель Катя отговаривалась ремонтом, а потом позвонил Валерий и поставил условие для возвращения Фроси: "Усыпи кота! Он нам весь ремонт испортачит!"
Фрося похолодела...
ВАСЕНЬКУ! УСЫПИТЬ? ДА КАК ЖЕ ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?
Ночью, ворочаясь без сна, Фрося поняла, что иного выхода у неё нет. И то сказать, кот не был кастрирован, и по весне начинал прыскать во все углы. Кастрировать кота, она считала, это всё равно, что усыпить. И наконец, решилась на этот шаг!
Поутру, завернув котика в большое полотенце, Фрося побрела в ветклинику. Обратно к матери она вернулась одна, утирая глаза и поминутно всхлипывая. Вера устроила ей скандал, тоже страдая по коту, к которому успела привязаться. Впервые за долгие годы они вместе рыдали, обнявшись и проклиная этого Валерия. Но ради счастья Катерины обе решили смириться с потерей Васеньки.
Отступив и согласившись на такой страшный для себя шаг, Фрося уже никогда больше не смогла противиться любому желанию зятя.
Валерий перевёз её вещи в трехкомнатную квартиру бабы Веры, и Фрося смиренно терпит всю её тиранию по сей день.
------------------
Фрося, ухаживая за матерью, заболела сама. Как ни странно, бабе Вере стало лучше на фоне Фросиного ухода за ней, как будто она дочерней энергией подпитывалась: щёчки красными пятнами с прожилочками засветились, а выцветшие глазки весело засверкали из под нависших седых бровей, хотя ей было уже далеко за восемьдесят. Баба Вера "не слезала" с телефона, бодро доставая своими разговорами и внучку, и её мужа, и всех соседок, и живых ещё знакомых.
А ВОТ ФРОСЯ ПОХУДЕЛА И ПОБЛЕДНЕЛА.
Снова побрела она в больницу на обследование. Онкологический диагноз ей объявили осторожно, но твёрдо, взывая к её решимости бороться, так как этот вид рака не был очень уж агрессивным: пятьдесят на пятьдесят...
-------------------
Дочь Катя уговаривала Фросю бороться, но пустить обратно в двухкомнатную квартиру не обещала, отговариваясь хлопотами с Андрейкой и раздражительным мужем. А Фрося так страдала по своей родной квартирке!
Из Фроси будто какой-то стержень вынули: ей всё стало безразлично, серо и уныло. Баба Вера только похохатывала над передачами канала ТНТ, а Фрося затыкала уши, чтобы не слышать идиотских несмешных шуток...
---------------------
И вдруг Фрося вспомнила, что баба Вера имеет в собственности четыре сотки земли в давно заброшенном коллективно-садовом хозяйстве. Был там и домик нарошнешный, который во времена Фросиного детства называли будка: еще отец Фроси строил его. Маленькой девочкой Фрося очень любила ездить с родителями на дачу.
Потом в 90-е годы налёты на садовые участки вынудили многих забросить сельский труд: садоводства никто не охранял. Тащили буквально все: старую садовую утварь, железо, снимали провода, выкапывали урожай раньше хозяев... Эта беда и сделала такой труд нерентабельным.
На дворе стоял конец мая, и душа и тело Фроси рвались на природу, а сил у неё почти не было для такого вояжа. Но всё же объявив бабе Вере и дочери Катерине, что она больше не может ухаживать за матерью, в один вечер Фрося собрала вещи, и с утра побрела на электричку, чтобы сделать "разведку боем".
--------------------------
Фрося доехала на пригородной электричке до знакомой с детства станции, и еще два километра прошла пешком до ворот коллективного садового товарищества.
Она почти не узнавала окрестности, но надпись на воротах свидетельствовала, что пришла она куда надо. Как ни странно, ворота были аккуратно прикрыты, а не болтались оторванными створками на ветру.
В домике сторожа, который располагался на входе в садоводство, Фрося заметила какое-то движение, и на крыльцо вышел пожилой мужчина с собакой на поводке.
- Кто такая, кого ищешь? - строго спросил сторож.
Фрося показала старый-престарый пропуск в садовое товарищество, который чудом сохранился у матери в шкатулке. На пропуске был написан номер участка, и стояла фамилия бабы Веры с печатью сверху.
- Проходи, коли так! УзнАешь участок-то? Здесь ведь многие покинули свои наделы, но и вернулись многие за последние годы, и хозяйничают. Вода в общей скважине на третьей дорожке есть, электричество тоже работает на тех участках, где провода восстановили. На твоей-то дорожке вроде есть провода! - объяснил ей сторож, добрея на глазах.
Фрося побрела к своему участку, из последних сил катя сумку на колёсиках.
Многие участки были заросшими с полуразваленными домиками, но в некоторых постройках теплилась жизнь, и даже встречались новые довольно шикарные строения, которых раньше не было.
Фрося добрела до участка бабы Веры и не узнала здесь ничего: всё заросло выше человеческого роста. Однако остатки дорожки привели её к входу в домик, некогда бывший уютным и ухоженным.
На соседнем участке хлопотала семейная пара, удивлённо взглядывая на Фросю: они друг друга не узнали и возможно никогда и не видели.
- Женщина, вы кто? - спросил сосед, вглядываясь в лицо Фроси, которая подошла к забору, разделяющему участки.
Соседи были гораздо моложе Фроси, и пояснили ей, что они дети хозяев участка, которые уже давно здесь не бывают, а они вот ездят и возделывают землю, будучи супругами.
Фрося вспомнила их родителей, и в свою очередь рассказала, что она дочь Веры, которая давно забросила свои сотки, а она вот тоже решила навестить землю, и на домик посмотреть.
- Трудно вам одной будет здесь хозяйничать: заросло всё! - посочувствовал сосед.
Соседи помогли Фросе открыть покосившуюся дверь дома, ключ от которого много лет так и пролежал под крыльцом.
В доме царило полное запустение, но Фрося быстро вспомнила что где лежит, и немного отдохнув на солнечном крылечке и попив водички, решила приняться за уборку, чтобы организовать себе спальное место.
Она ещё не решила, насколько здесь останется, но уже чувствовала приятный подъем сил, оказавшись среди буйной зелени.
ТАБЛЕТКИ ОНА НЕ ЗАБЫВАЛА ПРИНИМАТЬ!
--------------------------
Через пару дней домик и участок, где хозяйничала Фрося, было не узнать.
Мать атаковала Фросю по телефону, но мобильная связь на территории садоводства была неустойчивой, и разговор заканчивался быстро. Иногда Фрося специально симулировала разрыв связи и бросала трубку: ей ни с кем не хотелось общаться, а тем более отвечать на едкие вопросы матери о житье-бытье на природе.
МАТЬ ИСТЕРИЛА ПО ПОВОДУ ОТСУТСТВИЯ ДОЧЕРИ, УКОРЯЯ ЕЁ СВОИМ ПЛОХИМ СОСТОЯНИЕМ.
Самочувствие Фроси её, видимо, меньше интересовало!
Но Ефросинья прямо нутром чувствовала, что в данный момент ей надо позаботиться о себе самой, побыв в одиночестве и на природе. Благо, что на дворе стоял жаркий май!
Она вполне комфортно устроилась в старом домике, просушив на солнышке старые матрасы и одеяла, подключив электроплитку, и перемыв имеющуюся посуду.
Баба Вера когда-то была рачительной хозяйкой, и всё необходимое в домике было припрятано. Фросе повезло, что домишко с хлипким дверным замком ни разу не был разграблен.
У Фроси с собой были консервы, а за хлебом она ходила в магазин на перроне электрички, в котором всё необходимое продавалось, в том числе ей пришлось купить кое-что из бытовых вещей.
Скважина на третьей дорожке садоводства давала возможность набрать чистой воды всем желающим. Фрося нашла в сарае старую флягу и набирала воды про запас на случай, если не будет электричества, и мотор скважины отключится.
Фрося иногда общалась с соседями, которые только рады были её присутствию, так как они приезжали лишь по выходным дням. Но чаще она проводила дни в полном одиночестве, наблюдая за насекомыми, птицами и всякой другой живностью.
Вскоре Ефросинья "навела мосты" в общении со сторожем, который будучи одиноким человеком, с удовольствием с ней разговаривал. Этот Михалыч оказался травником, с радостью снабдив женщину пучками душистых трав и показав, ЧТО уже в мае можно искать в зарослях травы у неё на собственном участке.
Фрося с удивлением нашла топинамбур, который активно стала поедать. Оказалось, что и черемша не выродилась, а заполнила собою чуть ли не весь участок. Вылез уже местами щавель, ну и крапива шла в дело: и в салат в сыром виде, и в суп.
ФРОСЯ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ НАВОДИЛА ПОРЯДОК НА СВОИХ СОТКАХ, И СОВАЛА В РОТ ВСЁ, ЧТО СЧИТАЛА СЪЕДОБНЫМ!
Ей почему-то хотелось есть много зелени, и желательно немытой сразу с земли!
ЧЕРЕЗ ПАРУ НЕДЕЛЬ ДОЧЬ С МУЖЕМ И С ВНУКОМ ПРИЕХАЛИ ЕЁ НАВЕСТИТЬ!
Дочь с зятем и внуком приехали в субботу утром на машине, не предупредив Фросю. Бабу Веру зять отказался брать с собой, так как плохо её переносил больше тридцати минут: а тут час туда, да час обратно! Но из-за отсутствия бабули им пришлось немного поплутать в поисках садоводства и самого участка, где обитала Фрося.
Жара спАла, и накрапывал мелкий дождик, который Фрося пережидала, лёжа в дачке. Перед ней стояло блюдо салата из зелени с варёными яйцами. Вдруг Фрося услышала шум подъезжающей машины, но решила, что это приехали соседи.
Дверь домика распахнули без стука, и с криком "бабуля, привет!" ворвался внук Андрюшка.
ВОТ ЭТО СЮРПРИЗ!
За ним следом ввалился зять и дочь Катя. Сразу стало тесно!
- Мама, ну ты как тут? А мы тебе продуктов решили подкинуть, ну и глянуть на твоё жильё! Ничего себе, как ты тут устроилась! Вот бы Андрейке на природе побыть! - зачастила Катерина.
- Ефросинья Ивановна, показывайте хозяйство! Может подправить что надо? Так я готов! - забубнил зять.
ФРОСЯ ПОНЯЛА, ЧТО НАДО КОСИТЬ ПОД БОЛЬНУЮ И НЕМОЩНУЮ, НО НЕ ПЕРЕУСЕРДСТВОВАТЬ!
Она рассказала, что справляется, и ей немного лучше, однако слабость, тошнота и головокружение ещё мучают, и иной раз она по полдня лежит на диване...
- Андрейка мог бы тебе помогать, да и веселее тут с ним! А то сидишь целыми днями одна, - гнула своё дочка.
- Да что ты, Катюша, я ведь могу и занемОчь внезапно. Как тогда внучек один? Испугается! Я уж отлежусь здесь, пока до приёма в поликлинике ещё есть время, - тихо, но настойчиво возражала Фрося.
Андрейка, пробежавшись по участку и по садовой дорожке, и не найдя ничего интересного, тоже запросился домой. Разочаровал его и тот факт, что мороженое здесь не продаётся, а телевизора тоже нет.
Фрося принялась наливать гостям чай с душицей, который все с удовольствием попили, заедая городским печеньем.
Вскоре гости уехали, так ничего и не поправив на участке, хотя Фрося заговаривала про прохудившуюся крышу сарая, и про завалившийся забор.
ВИДИМО ОБИДЕЛИСЬ, ЧТО ВНУКА ОНА НЕ ПРИГЛАСИЛА ПОЖИТЬ НА ДАЧЕ. НО СИЛ НА ШУМНОГО МАЛЬЧИКА У НЕЁ ЕЩЁ НЕ БЫЛО.
Фрося вздохнула с облегчением, так как уже привыкла к одиночеству и тяготилась шумной компанией по принципу "приехали - хорошо, не приехали - ещё лучше!"
На Фросином участке распустилось много каких-то лесных и полевых цветов, которые росли здесь без всякого ухода все эти годы. Фрося не стремилась привести свои сотки в образцово показательный участок без единой травинки. Напротив, она лишь протоптала себе тропинки в буйной растительности, и немного упорядочила рост полезных кустов и деревьев. Соседи поделились с Фросей пророщенным картофелем, и она посадила его полсоточки: сколько могла вскопать земли.
По вечерам на чай к Фросе всё чаще стал заходить сторож Михалыч, который учил её травничеству, и правильному лесному поведению.
Фрося заметила, что лицо её чуть порозовело, она стала есть с аппетитом и слабость немного отступила.
ТАК ПРОШЁЛ ЕЩЁ МЕСЯЦ.
-----------------------
Запас таблеток у Фроси закончился ещё в середине июня, и она не торопилась его пополнять. И без таблеток женщина чувствовала себя неплохо.
Дочь Катя ещё несколько раз звонила, интересуясь здоровьем, и навеливала ей внука хотя бы на выходные. Фрося отговаривалась!
Близилось назначенное время приёма в онкодиспансере, и Фросе пришлось ехать в город.
Баба Вера встретила её спокойно и как-то равнодушно. К ней ходила женщина, назначенная социальной службой, и помогала в отсутствии Фроси.
Приём у онколога показал, что болезнь перестала прогрессировать, приостановив разрушение Фросиного организма.
НО ФРОСЕ ПРЕДСТОЯЛО ЕЩЁ ДОЛГОЕ ЛЕЧЕНИЕ.
На даче она прожила до конца сентября, вернувшись зимовать в город довольно окрепшей.
ФРОСЯ ПОКА ЖИВА! И БАБА ВЕРА СТАЛА МЕНЕЕ ТОКСИЧНОЙ, ЧТО ПОЗВОЛЯЕТ ЕЁ ДОЧЕРИ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ МЕНЕЕ НЕСЧАСТНОЙ, ПРОЖИВАЯ ВМЕСТЕ С НЕЙ...