Начало ХХ века – период глубоких изменений в Советском Союзе. После октябрьской революции 1917 года власть в стране перешла в руки к большевикам, что полностью поменяло вектор развития российской истории. В стремлении построить социалистическое общество, основанное на марксистско-ленинской идеологии, власти пытались контролировать и направлять все аспекты жизни, включая развитие науки. Она стала подвергаться идеологизации. Это означало, что достоверность научных теорий и исследований определялась не их доказательной базой и фактами, а исходя из их соответствия политической линии страны. Много внимания уделялось тому, чтобы наука служила государственным интересам, а научные деятели поддерживали идеи индустриализации, коллективизации и другие политические цели.
Ярким примером идеологического вмешательства в научные процессы стали дело Вавилова и лысенковщина – кампания против генетики и её сторонников.
Николай Иванович Вавилов был настоящим энтузиастом своего любимого дела — науки, и посвящал ей всю свою жизнь. Он не занимал активной политической позиции. Но несмотря даже на его беспартийность, он пользовался уважением со стороны новой власти в первое десятилетие после Октябрьской революции. Так, в 1926 году его избрали членом Центрального исполнительного комитета СССР, а в 1927 году — Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. С 1929 года Вавилов стал действительным членом Академии наук СССР.
Ввиду необходимости восстановления постреволюционной России партийное руководство понимало важность науки для индустриализации и модернизации страны и всячески поощряло научные исследования. Пользуясь этой поддержкой, Николай Иванович вовсю продвигал развитие российской сельскохозяйственной и биологической науки. Например, в 1924 году под его руководством был организован Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур (позже переименованный во Всесоюзный институт растениеводства). Еще один признак высокого доверия со стороны руководства – это разрешение на многочисленные зарубежные поездки, которые он совершал в период с 1925 по 1934, выезжая на различные научные конференции и экспедиции.
В начале 30-х с приходом к власти Сталина ситуация меняется не в лучшую для Вавилова и его коллег сторону. Как было сказано ранее, политика не интересовала ученого напрямую. Являясь в целом нейтральным к коммунистической партии, он, в основном, использовал политическую поддержку как средство для финансирования своих научных исследований. Поначалу этой лояльности ученого хватало: в советском союзе все еще сильно ценились деловые и профессиональные качества, трудолюбие и талант, которых у Николая Ивановича было в достатке. Но с усилением контроля и все возрастающим стремлением Сталина к централизации власти и подчиненности всех сфер жизни, требовалось не просто выражение лояльности, но и полного безоговорочного подчинения. Разумеется, к человеку такой известности и статуса, как у Вавилова, было особо пристальное внимание. Малейшее отклонение от партийной линии во взглядах, даже касавшихся исключительно научной сферы и опирающихся на объективные факты, было непростительно.
К концу 1920-х годов Трофим Денисович Лысенко, молодой агроном из Одессы, начал публиковать свои исследования по яровизации, которые стали получать распространение. Существует мнение о том, что Вавилов сыграл значительную роль в продвижении Лысенко на ранних этапах его научной карьеры. По мнению историка С. Е. Резника, это не совсем верно. Вавилов оказывал поддержку Лысенко не больше, чем другим молодым и перспективным ученым. К тому же метод, разработанный Лысенко, действительно заинтересовал Вавилова, так как позволял преодолеть проблему с невызреванием многих семян из мировой коллекции в климатических условиях Советского Союза. Однако он добавлял, что необходимо экспериментальное подтверждение предложенного Лысенко метода. Об этом говорили все видные ученые того времени: сама идея дальнейших исследований влияния низких температур на вегетацию растений оценивалась положительно, однако внедрение метода в практику без предварительных опытов преждевременно.
А между тем темпы развития в стране все ускорялись и времени ждать результатов многолетних исследований не было.
Суть яровизации состояла в том, чтобы обработать зимние сорта зерновых так, чтобы они могли быть высажены весной и не требовали перезимовки, тем самым превращая их в более устойчивые к весенним заморозкам яровые сорта. Таким образом, Лысенко предполагал сильно повысить урожайность зерновых культур. Это хорошо вписывалось в дух того времени: утопические планы о грандиозных результатах в кратчайшие сроки. Однако, подлинная эффективность его методов оставалась недоказанной, поскольку результаты посевов не анализировались статистически, а в прессе освещались только выборочные успешные случаи урожаев.
Между тем, яровизация получила всесоюзное распространение и продвигалась уже на политическом уровне. Ее основатель начал добиваться небывалых успехов. На Втором съезде колхозников-ударников Лысенко произнес речь, где напрямую говорил о том, что нужно вовлекать колхозников в генетику и селекцию, утверждая, что это несложное дело и необязательно для этого заканчивать институт. Он также упомянул, что нужно бороться с классовыми врагами, и подчеркнул, что их много и в ученых кругах. Речь была столь умело сформулирована и настолько соответствовала духу времени и взглядам Сталина, что последний отреагировал бурными аплодисментами и восклицанием: «Браво, товарищ Лысенко, браво!»
Между тем, надо сказать пару слов о том, кто пользовался такой симпатией сталинского правительства и кто оказывал значительное влияние на генетику и биологию в СССР на протяжении 30 лет.
Как отмечают многие историки, выходец из Одессы не обладал глубокими знаниями в области биологии, и, по сути, был невеждой. А. В. Рычков приводит в своей работе следующие цитаты касаемо личности ученого: «…оценка Т. Д. Лысенко у академика А. А. Никонова: «Лысенко — не лишен даровитости и трудолюбив, напорист и энергичен, но малокультурен, малообразован, груб, нетерпим к оппонентам, хитер и конъюнктурен, крайне честолюбив, неряшлив и некорректен в исследованиях, деспотичен, утилитарист до крайности». Несложно догадаться, что последовало, когда такой человек возглавил агрономическую и биологическую науку в СССР. Упрощение науки выразилось в отрицании основ биологии и генетики, и она фактически превратилась в сбор и обобщение практического опыта из сельского хозяйства.
После чрезвычайного успеха яровизации Лысенко полностью убеждается в правильности своих взглядов и начинает активно продвигать ещё более спорные теории, известные как «лысенковщина». По сути, она представляет собой возрождение идей французского биолога Ламарка и его теории ламаркизма, которая утверждала, что приобретенные в течение жизни под действием условий среды признаки передаются по наследству. Лысенко адаптировал эти идеи под аграрную политику СССР, ведь они были очень удобны для обоснования эффективности его сельскохозяйственных методов, в том числе яровизации. Однако эти теории не имели под собой достаточной научной основы и противоречили законам наследственности Менделя и теории естественного отбора Дарвина, которые в то время завоевывали доверие в научном сообществе и подтверждались многочисленными экспериментами.
Вавилов также во многом критиковал лысенковщину. Как настоящий ученый, руководствующийся принципами научной этики, он считал, что критика, открытый диалог и обсуждение различных научных теорий – неотъемлемая часть естественного процесса развития научной мысли, который наблюдается уже много веков во всех ее областях. Как и многие другие видные ученые той эпохи, Вавилов жестоко поплатился за свою приверженность научной правде. В 1940 году он был арестован и осужден по сфабрикованным обвинениям, и в 1943 умер от истощения в тюремной камере.
Пример Николая Вавилова — лишь один из многих в истории, когда научное сообщество теряло великие умы и потенциальные открытия из-за политического террора и идеологического вмешательства. И хотя все сферы жизни неразрывно связаны, а их влияние друг на друга нам зачастую неподвластно, нужно избегать прямого разрушительного воздействия идеологических догм и политического давления на науку. Так как создание благоприятной среды, основанной на уважении, доверии и честности, является ключевым фактором для развития и прогресса в научном сообществе.
Источники:
1. В. А. Драгавцев. Николай Иванович Вавилов — один из великих ученых Земли в области генетических ресурсов растений // Известия ТСХА, выпуск 4, 2012. С. 82-95.
2. Я. Г. Рокитянский. Сталин — инициатор, Лысенко — главный подстрекатель убийства академика Н. И. Вавилова // Известия ТСХА, выпуск 4, 2012. С. 150-163.
3. С. Е. Резник. Снова о Вавилове и Лысенко // Природа. 1992. № 11. С. 88–98.
4. А. В. Рычков. Причины возникновения лысенковщины: историко-научные аспекты // Омский научный вестник. 2003. № 2. С. 20–23.
5. В. М. Баутин, В. И. Глазко. Н. И. Вавилов и научное «киллерство» // Известия ТСХА. 2007. Вып. 4. С. 4–15.