На долю Татарстана приходится 4,5 процента всего российского IT-рынка.
Центробанк России на заседании 7 июня сохранил ключевую ставку на уровне 16 процентов. Столь высокий показатель держится с 15 декабря прошлого года. Текущая ставка — третья по величине за всю историю и впервые действует такое продолжительное время. Финансовые аналитики не исключают, что ситуация не изменится вплоть до начала следующего года.
— Инфляция складывается выше прогнозов Центробанка. То, что она будет высокой и что регулятор не достигнет цели по инфляции в этом году, не было секретом. Больше всего вызывает опасение то, что она застыла на уровне 6% SAAR, т. е. реальная ставка остается достаточно высокой — 10% при 16-процентной ставке, что побуждает население сберегать. Рост ставки на 100 б. п. кардинально не повлияет на инфляцию и тем более не приведет к цели в 4 процента в этом году. Скорее показатель будет ближе к 6 процентам. Чтобы начать резкую посадку, ставка должна вырасти быстро и сильно. Например, два шага — до 200 б. п., но для этого нет серьезных оснований. А переход к сценарию постепенного поднятия дополнительно спровоцирует спрос на кредиты, перераспределив его во времени, и спровоцирует дополнительный рост инфляции в краткосрочном периоде, — поясняет главный экономист «БКС Мир инвестиций» Илья Федоров.
По его прогнозам, вероятнее всего, Банк России предпочтет подождать еще одно заседание для получения полной картины происходящего за 2 квартала 2024 года.
— Если инфляция усилится и/или будет продолжать держаться на текущих уровнях, регулятор может повысить ставку на 200 б. п. летом. ЦБ может удлинить горизонт действия текущей ставки до конца года и на часть следующего. Кроме того, вербальные интервенции в мае уже сработали, рынок перестроился на более жесткий сценарий без реальных действий регулятора, — отмечает эксперт.
Дорожащие кредиты и стоимость их обслуживания, а также высокая волатильность поставили на паузу многие бизнес-проекты. К примеру, снижение темпов запуска проектов государственно-частного партнерства (ГЧП) зафиксировали в АНО «Национальный центр ГЧП».
— Рост ставки, конечно, не может не вызывать вопросы и влияет на мотивацию участников рынка ГЧП при запуске новых проектов. Учитывая, что проекты долгосрочны, они будут испытывать влияние волатильности процентной ставки как на инвестиционной стадии, так и в период эксплуатации. Если сравнивать динамику начала 2024 года и аналогичного периода 2023 года, то мы видим снижение темпов запуска проектов ГЧП, в том числе в 2 раза сократился объем публикуемых лотов и частных инициатив, размещаемых органами власти в ГИС «Торги», — рассказали «Вечерней Казани» в центре.
Свои опасения в начале года высказывали и IT-компании, работающие в Татарстане.
— Год сложный, объективно говоря. Прибыль нашего бизнеса не очень большая. У нас нет маржи в 50-70%. При текущей ставке рефинансирования тяжело выполнять контракты и сложно в целом прогнозировать что будет. На текущий момент комплектующие, как бы мы не хотели импортозаместиться, покупаются в Китае, в Азии. Конечно, не все. Платы мы собираем на российском заводе. Думаем о том, чтобы увеличивать другие процессы и делать это у нас в Татарстане, в Иннополисе. Но мы не можем пока заменить чипы, процессоры российскими, — рассказывал коммерческий директор ICL Ильдар Вагизов.
Впрочем, похоже, что на данный момент дела все же обстоят неплохо.
— Ставка, тарифы на контейнеры и рост стоимости комплектующих могут влиять на прибыль отечественных компаний, занимающихся разработкой ПО, лишь косвенно (программистам нужны компьютеры, мониторы, системы хранения данных и т. п.) и со значительной задержкой. Все эти факторы сперва влияют на конечных покупателей, которые приобретают аппаратное обеспечение («железо»), а потом уже — на само программное обеспечение, а также на системных интеграторов. Лишь через колебания их спроса перечисленные факторы отразятся на разработчиках. Поэтому сейчас публичные компании IT-сектора вообще предпочитают представлять состояние своего бизнеса при помощи «отгрузок», то есть заключенных контрактов на поставку программного обеспечения. На прибыль текущего квартала влияет выручка, которая получена за продукты, поставленные, возможно, несколько кварталов назад — в зависимости от схемы оплаты. Соответственно, определить влияние текущих внешних факторов на выручку производителей «софта» сложно, и можно считать это влияние очень слабым, — говорит аналитик ФГ «Финам» Леонид Делицын.
Директор по информационным технологиям (CIO) АО «Свой Банк» Александр Мезенцев, в свою очередь также считает, что серьезно на прибыли компаний вышеперечисленные факторы не отразятся.
— В связи с импортозамещением у ИТ-компаний открылось новое дыхание. Если сейчас взглянуть на рынок, можно выделить огромное количество компаний, занимающихся заказной разработкой, создающих коробочные технологические решения «под ключ». Что касается прогнозов, я думаю, рынок отечественных компаний будет становиться увереннее, а решения – более адаптированы и масштабируемы. Кроме того, компании получили большой клиентский опыт, что также будет укреплять их активность на рынке, — уверен Мезенцев.
При этом эксперты считают, что российский софт резко дорожать не будет.
— Если посмотреть на рынок бытовой техники, то можно заметить, что произошел значимый рост стоимости. Например, ноутбуки – самый ходовой товар – в среднем подорожали на 60%. Это говорит о том, что стоимость комплектующих также выросла. Но вот рост стоимости ПО не будет линейным. Безусловно, оно подорожает, так как то же самое ПО пишутся на тех же самых компьютерах. Но не стоит забывать о том, что отечественное ПО еще несколько сырое, и именно в связи с этим ИТ-компании, продающие его, будут гибко строить ценообразование, — объясняет Мезенцев.
Делицин же отмечает и роль конкуренции.
— В случае программного обеспечения для бизнеса конкуренция усиливается, и лидеры будут бороться за сохранение доли рынка. Удорожание продуктов и услуг сохранить долю рынка не поможет, а наоборот. Менее крупные конкуренты могут даже вынудить снижать цены. Что же касается потребителей-физлиц, то за исключением антивирусных программ, они с российским программным обеспечением пока слабо знакомы. Главный покупатель российского программного обеспечения — российское государство. Но даже когда физлица начнут устанавливать российский софт — он зачастую бесплатен, поскольку базируется на бесплатном open-source. Разве что продавец компьютера сумеет продать операционную систему и офисный пакет вместе с компьютером. Замедление темпов произойдёт лишь в случае отказа государства от политики импортозамещения, а оно кажется сейчас маловероятным. Напротив, закон обязывает госорганизации перейти на российский софт, а пока далеко не все это сделали. И наконец, опубликованные прогнозы темпов прироста российского ИТ-рынка — такие скромные (+9 процентов в год), что замедляться им просто некуда. Вероятно, они будут выше и составят 15—20 процентов, —прогнозирует аналитик «Финам».
А это значит, что татарстанским IT-компаниям сильно переживать за свое благополучие не стоит. К слову, их выручка в 2023 году составила 177 миллиардов рублей, то есть 4,5% от объема этого рынка в России (3,9 триллиона рублей без учета услуг связи).
— Это повышенный вклад, если учесть, что в республике проживает 2,8% населения страны, — акцентировал внимание Делицин.
Отечественный ИТ-рынок будет развиваться, а темпы – ускоряться, уверены аналитики. К примеру, аудиторско-консалтинговая группа «Деловой профиль» прогнозирует, что при содействии и поддержке государства российские вендоры смогут занять 90% отечественного рынка к 2030 году. Сам же рынок к тому времени может увеличиться в два раза. На февраль 2024 года Реестр российского ПО включает 19 136 наименований, а в 2023 году, по данным реестра, список пополнился на 4724 тысячи ПО.
Автор материала: Галия Шакирова