Религия имеет в своей основе имманентно заложенное в (примитивном или «продвинутом», но никак не в «среднем») человеке чувство (наверное, шестое) взаимосвязи с духами природных стихий, безусловно являющихся эманациями сверхчувственных начал более высокого порядка.
Ранний человек всем своим внутренним существом ощущал тонкие вибрации леса или реки и невидимую глазу энергию ветра. Красота заката, беспредельность океана и бездонное звездное небо до краев наполняли его чувством высшей сопричастности душе мира и ощущением ее ритма.
Желание использовать эти силы и чувства в своих интересах (обеспечить помощь в охоте, а потом и содействие в сборе урожая), «приручить» их, породило у людей неолита магические ритуалы первых шаманов и их анемические представления о мире духов, силе тотемов и табу.
В дальнейшем, шаманы, будучи людьми, все более живущими за счет приношений за свой «магический» труд, обнаружили, что приношения эти можно получать не сдельно, за каждое «изгнание» духа болезни, например, а в качестве ренты за обладание конкретным тотемом и обеспечение «эксклюзивного» доступа к его ресурсам для соплеменников. Духовная сила шамана-волхва обеспечивала при этом уровень инициации, живущей в тотеме или связанной с ним силы.
Также, в дальнейшем и первые правители, будучи изначально главами разбойничьих шаек (пафосно называемых академическими историками «военной аристократией»), «крышевавших» над отдельными районами в местах расположения своего племени, со временем стали применять для усиления своей власти и получения непрерывной статусной ренты, методы регулирования для своих соплеменников доступа к природным (пастбища, водоемы и т.п.) и общественным (правосудие, система коммуникаций и т.д.) ресурсам.
Однако, жречество, как каста, сменившая шаманов-лекарей-волхвов-друидов, и культы возникли все же позднее. Уже когда племенные тотемы, усилиями своих особо дальновидных хозяев, вобрали в себя столько, социально реализуемых, возможностей, что это потребовало введения ритуалов постоянного поклонения и приношения. Строительства уже не капищ, а храмов. И, наконец, эти хозяева культов стали играть роль высшей санкции права и источниками легитимации правителей и правящей системы. Так появились официальные государственные культы.
Очень показательно, как этот процесс развивался в условиях древнего, еще до династического, Египта и продолжился, вплоть до своего полного завершения в эпоху Древнего Царства с его, уже сформировавшимся, культом фараона как земного бога.
Тут прекрасно видно, как племенные боги вырастали из поклонения стихиям и природным циклам, когда бог-крокодил олицетворял собой силу Нила, кошкообразная Иммутфру – таинственные силы, скрывающиеся в темноте ночи. В Горе персонифицировалась идея власти в ее созидательном аспекте, а в Сете – в разрушительном.
Изис (Изида) отвечала за женское начало в божественно мире и символизировала плодородие земли, Хаттор (Хатхор), за всю совокупность романтических и эротических отношений, а в Осирисе воплощались природные циклы. За вполне конкретные аспекты человеческого «пост-бытия» отвечали (почему-то шакалоголовый, видимо так из тотема шакала, пожиравшего трупы и пришел) Анубис и все тот же птицеголовый (видно по той же тотемической причине) Осирис.
Следующим этапом в становлении этого «стихиального» пантеона стало восхождение двух, во многом уже синтетических и сугубо государственных культов «верховных богов». Амона, как покровителя Нижнего Египта и Ра, как покровителя Верхнего Египта.
Еще одну замечательную возможность предоставляет нам древний Египет, как первый, пожалуй, пример создания (во всяком случае, вполне серьезной попытки создания) монотеистической модели. И, достаточно хорошо зная историю Среднего Царства, не надо быть Марксом, чтобы вполне логично прийти к выводу о вполне земных истоках этой концепции.
Дело в том, что раздираемое в постгиксосную эпоху внутри-династическим и феодальными противоречиями (в основном по оси Север-Юг) египетское царство в этот период 17- 15 века до н.э. (время династии менхотепов) все менее могло позволить себе содержание значительного количества официальных культов (а это прежде всего храмы и их содержание), каждый из которых при всяком удобном случае провозглашал себя официальным и требовал финансовой поддержки от фараона.
И, наконец, Аменхотепа IV осенило, что даже из чисто меркантильных соображений лучше свести многобожие к единобожию. А чтобы и в этой ситуации не плодить армии прожорливых жрецов, и при том укрепить трон, еще и провозгласить себя его верховным служителем и даже земным воплощением солнечного бога Атона.
Последнее, с государственной точки зрения, представлялось гораздо предпочтительнее порядком обветшавшего со времен Хеопса титула сына Ра (Амона-Ра в модификации Нового Царства). Так родился проект «Атон», и Аменхотеп IV превратился в Эхнатона.
Далее, уже во времена сына Эхнатона, болезненного Тутанхамона, в результате реакции все еще крайне сильного традиционного жречества, воспользовавшегося, как всегда в таких случая, внутренними (неурожаи) и внешними (вторжение хеттов и племен Западной пустыни) неурядицами, поддержанного недовольными феодалами и зомбированным населением (тут сказалось слабость новой системы, заключавшаяся в основном в отсутствии собственной жреческой касты и замкнутости всего проекта на единственную персону – самого фараона), все вернулось на круги своя.
То есть к несколько подновленному государственному культу Амона-Ра и традиционному народному политеизму. Амарна Эхнатона была покинута, проклята и погребена под песками.
Тут можно добавить что подобные проекты введения единобожия знала и Индия в эпоху появления арийских религий примерно в тот же период, что и культ Атона в Египте, и позднее в форме буддизма (хотя сам Будда всю жизнь противился своему обожествлению) и Китай, с его системой Дао, возникшей во многом тоже как реакция на междоусобицы эпохи Борющихся Царств («Разделяющихся Царств») в 7-3 веках до н.э. В этот же ряд можно отнести и систему Зороастра, возникшую в 7-6 веках до н.э. на территории современного Ирана.
Но, однажды зародившись, монотеистический импульс уже не угас. Идея единобожия оказалось крайне притягательной для мистически одаренных личностей. Сначала из числа диссидентов в среде египетского жречества. А потом, с помощью одного из этих сектантов, была привита и среди других народов. Сначала на Ближнем Востоке. Этого одарённейшего человека звали Моисей.
Будучи вождем разрозненной группы родов и племен, по-видимому, даже разного этнического происхождения и стремясь объединить их в единый народ он в качестве основы для такого единства избрал единого бога. При этом данный бог безусловно должен был качественно отличаться от известных участникам Исхода телесных богов Древнего Египта.
Поэтому была выбрана бестелесная форма (тем более, что любая телесная могла быть подвергнута как минимум эстетической критике). Такое божество могло являться, и то лишь поначалу, только избранным в абстрактно визуальной форме (как потом было записано в виде огненного куста - «куст неопалимый» - или в виде огненного столпа, движущегося впереди иудеев по дороге из Египта и указывающего им путь), а в дальнейшем уже в эпоху пророков в виде особого «голоса» в их голове.
Наглядно проявлял же себя этот мощный племенной бог-защитник и помощник своими чудесами как-то расступившиеся воды моря пред Моисеем, «манна небесная» для пропитания народа в пустыне, остановившееся солнце по призыву Иисуса Навина и т.п.
На этапе объединения племен (по-видимому, и ставших в дальнейшем «Коленами Израилевыми») в единый народ сначала в ходе его скитаний по пустыне, а потом и в процессе завоевания Палестины в борьбе с уже жившими там народами этот бог был безусловно мощным покровителем и сугубо племенным божеством.
По мере формирования древне-еврейского народа, возглавившие его после ухода его первых духовных (Моисей) и военных (Иисус Навин) вождей, вставшее у кормила власти в до царский период жречество, называвшее себя судьями, добавило к его свойству невидимости и свойство вездесущности в противовес с конкурирующим с ним сирийско-финикийским Ваалом (Баалом – Баальбек это кстати в честь него), традиционно обитавшем в своих храмах.
При этом постепенно в народное сознание вводилась идея о том, что им заключен с этим богом вечный завет (позднее он был оформлен как 5 первых книг Ветхого Завета – в иудаизме их называют Торой) и заключившему его с ним народу предписаны определенные строгие правила поведения и обрядности основанные на его почитании.
Но и без хамовой «надстройки» жречество того времени конечно тоже не могло обойтись и потому первый Храм Соломона со Скинией с Ковчегом Завета в его сердцевине под охраной потомков Левия (привилегированное колено/сословие жрецов-левитов) стал домом этого бога.
И при том позиционировался этот храм в Иерусалиме как его единственный законный дом (жертвоприношения допускались только там) в отличие от множественности храмов других «конкурирующих» богов и прежде всего Ваала. Что тоже подчеркивало уникальность этого божества.
Серьезным кризисом в понимании народом могущества своего бога, получившего имя Яхве (Ягве), стало падение сначала Израильского царства (в VIII веке до н.э. от рук ассирийцев) а потом и Иудейского царства, разгромленного в 596 г. до н.э. Навуходоносором с последующим пленением евреев «на реках вавилонских».
Народ стал сомневаться в силе своего бога, допустившего такое унижение «его народа» и это конечно же угрожало сохранившемуся и в изгнании жречеству. И это жречество не без причин было уверено, что без своего бога не сохранится и сам народ, а значит и их каста.
И по всей видимости именно тогда, для объяснения постигших народ бедствий, и поднятия религиозных чувств была применена изощренная теологическая интерпретация. Бог Яхве был объявлен не побежденным, а как раз верховным, всеобщим и единственно подлинным Богом (все прочие просто демоны), повелевающим всеми народами.
И это всемогущее божество наказало избранный им народ Израильского и Иудейского царств. Отправив жителей первого в рассеянье (колена Израильского царства так в основном и не были потом собраны) руками ассирийцев, а народ Иудейского царства в изгнание руками вавилонян. И тех и других за нарушение Завета с ним. Таким образом народное божество превратилось во всемогущего и единственного вселенского (универсального) Бога-вседержителя.
Ну а дальнейшее поступательное развитие монотеистической идеи в форме как собственно иудаизма, вынужденно эволюционировавшего из храмового формата саддукеев и поклонения фарисеев в синагогальный (на основе талмудического богословия), так и в ее христианской и исламской интерпретациях (все три конфессии считаются однокоренными, берущими свое начало от праотца Авраама и потому называются авраамическими) хорошо известно.
Данный текст носит исключительно информационный (ознакомительный) характер и является личным мнением ее автора.