Насилие над детьми происходит чаще, чем попадает в статистику или сводку криминальных новостей. О многих случаях жертвы просто не рассказывают близким. А тех, кто готов открыто говорить об этом, зачастую обвиняют в педоистерии, пишет Леди mail. Но три девушки решили откровенно рассказать о том, что с ними произошло в детстве, какой вид насилия они пережили и как это повлияло на их жизнь.
История Татьяны
Татьяна начинает свой рассказа с того, что насилие – это необязательно изнасилование. И она тоже так думала и считала, что ей повезло, ведь она не столкнулась ни с чем подобным в детстве. Но уже будучи взрослой, Таня осознала: то, что с ней делал дедушка – это тоже «действия сексуального характера», говоря юридическим языком.
Дедушка хорошо помнит этого дедушку. Он катал ее на велосипеде, они ходили на рыбалку, он разрешал использовать наушники и слушать в них музыку, ведь он был страстным меломаном, а еще мастерски переплетал книги. А еще - целовал девочку «взасос».
«Мне было тогда лет 11—12. Помню запах чеснока и его язык у себя во рту. Он делал это как бы невзначай, как бы в шутку, когда, например, бабушка была на кухне, а он выходил провожать меня в прихожую. Говорил, что мне надо учиться целоваться. Невзначай водил рукой по всему телу и в промежности, когда мы лежа смотрели вместе телевизор. Я отбрыкивалась, говорила, что мне щекотно. Ему нравилось со мной барахтаться, укладывать меня себе на живот, тереться об меня», - рассказывает Татьяна.
Она сама не понимает, почему ничего не говорила бабушке или маме. Возможно, она стыдилась: то, что делал дед, было любопытно, непонятно, иногда весело и порой приятно. ПО словам Татьяны, она была послушной и стеснительной, и не понимала, как о таком говорить.
Оглядываясь в прошлое, женщина уверена, что ее мама растерзала была деда, а бабушка навряд ли бы пережила такие новости: она очень берегла внучку и не подозревала, что опасность так близка.
«У нас, что называется, благополучная, интеллигентная семья. Можно сказать, педагогическая династия. Никто не подозревал, никто не мог бы предположить такое, меня спокойно оставляли с дедушкой наедине», - делится Татьяна.
Ей долгое время казалось , что ничего ужасного с ней не произошло: нет никакой травмы, ведь не было ничего такого, что заставило бы испытывать боль или страх, насилия не было в общепринятом смысле. Однако сейчас она стала понимать, что дед использовал ее, чтобы удовлетворить свои интимные потребности. Женщина считает, что это на нее безусловно повлияло: на отношение к телу, на связь с мужчинами.
Татьяна считает, если ты не думаешь об этом каждый день, совершенно не значит, что это забылось. Долгие годы он отшучивалась и смеялась, была послушной и прогибалась в угоду чужим интересам, вместо того, чтобы прямо сказать «Нет!» Сейчас женщина ходить к психотерапевту, который помогает ей справиться с опытом очень давних лет.
История Алена
Девушку насиловал отчим. Но все вокруг считали, что он был идеальным отцом. Он учил падчерицу плавать, ходил с ней на каток занимался математикой, водил на танцы и рисование, учил готовить. Девочка ни в чем не нуждалась: у нее были самые лучшие игрушки и даже свой компьютер. И все это в 2006 году.
При всей идеальной картинке на людях, он насиловал девочку практически каждый раз, когда они оставались наедине: на полу, в лесу, где и как ему удобно. Снимал это на видео. Фотографировал девочку в ванной, запирал в собачьем вольере.
Девочка считала, что все это – вид благодарности за его любовь и способ сохранять здоровье. Ведь «папа» говорил, что если с ним «этим» не заниматься, можно тяжело заболеть. Девочка думала, что это было способом сделать приятное близкому и сказать «нет» заботливому и любящему отцу она не могла.
Но однажды она решилась и рассказал маме. Не все. Только то, что он ее трогал. Об остальном было слишком страшно говорить. На кону - хорошее самочувствие мамочки и любовь отца. Но все случилось именно так, как говорил насильник.
«Я просто испортила всем жизнь. Мама долго рыдала (она не могла сбежать со мной из-за финансового шантажа со стороны отчима), отчим ненавидел меня, в семье больше не было радости и улыбок. Это был самый худший месяц моей жизни», - делится Алена.
Девушка вспоминает, что вымолила прощение у отчима и больше ничего и никогда не говорила матери:
«Как же хочется, чтобы она хотя бы сейчас, спустя почти десять лет, обняла меня и сказала: «Ты не виновата. Папа плохой». Если бы она сказала это тогда, возможно, было бы четыре года насилия, а не пять»
История Марии
Мария подвергалась многолетнему насилию со стороны друга семьи. Родители часто оставляли его с ней как бебиситтера. При этом в семье шутили, что «нянь» любит юных девочек, но родители считали, что в виду имеются какие-то аморальные девицы, которым больше 14 лет.
«Я долгие годы считала, что если меня не лишили невинности, а лишь использовали руки и предметы, сажали голую на колени, то это вообще не является насилием. В обществе очень низкий уровень информированности о том, что такое насилие над детьми», - поделилась Мария.
О том, что с ней происходило, она решила рассказаать матери лишь в 26 лет. Но разговора не получилось – мать восприняла это как дурацкую шутку. Второй раз она заговорила об этом, когда ей было 30 лет. Готовилась к разговору полтора месяца.
«Мама посочувствовала, даже поплакала, а потом пыталась оправдаться. Говорила, что в ее советском детстве за каждым деревом стоял педофил, нечего об этом вспоминать», - рассказала Мария.
Алена рассказывает, что боялась раньше рассказывать родителям, считая, что родители убьют насильника и сядут в тюрьму. А еще был страх, что ты сделал что-то гадкое и родители тебя разлюбят, если узнают об этом.
То, что происходило со Аленой в детстве, только к 29 годам привело ее к неизлечимому диагнозу — системной красной волчанке. Этиология этого заболевания неизвестна, однако важнейшими триггерами являются стресс, стремление к саморазрушению. Например, работа по 16 часов в день, лишь бы забыться, неразрешимые проблемы с исполнением супружеского долга и желание избавиться от своего тела, постоянное чувство страха.
«Я была обычным ребенком, мои родители за десять лет так ничего и не заподозрили», - поделилась женщина.
Стоит ли прорабатывать травму
Светлана Маркова, кандидат психологических наук, клинический психолог проекта «Тебе поверят» говорит, что насилие над детьми чаще всего строится через постепенное сближение с ребенком, пошаговое нарушение его личных границ, а в дальнейшем — через все более неприятные прикосновения.
Психолог отмечает, что речь идет не только про изнасилование как таковое, но и любые действия интимного характера.
«Все эти действия могут повлечь серьезные последствия для эмоциональной сферы ребенка, ведь они являются травмирующими. Например, на долгие годы может сформироваться страх и недоверие к окружающим людям, могут возникнуть суицидальные мысли, повышенная тревожность, нарушения пищевого поведения или сна, агрессивность, глубокое чувство вины», - поясянет специалист.
В дальнейшем, при отсутствии профессиональной помощи, все может усугубиться и перерасти в хроническую депрессию, тревожность, хроническое посттравматическое стрессовое расстройство, говорит эксперт.
Психолог подчеркивает, что любой, даже кажущийся незначительным, эпизод насилия необходимо проработать, ничего не оставляя непроговоренным. Даже если это было давно, когда человек был маленьким и беспомощным, он может получить помощь сейчас.