Дорогие друзья, читатели канала, всех приветствую!
Статью написала по вашим просьбам. Вопросы в комментариях подсказывают мне уже не первый раз, какой информации вам не хватило в моих предыдущих статьях.
Сегодня я просто расскажу о составе и композициях Гентского алтаря. Он состоит из 24 живописных частей, включает изображения 258 человеческих фигур и сразу довольно сложно разобрать, кто на них изображён.
В одной статье описать его целиком совершенно невозможно, он огромен. Алтарь имеет центральную часть и боковые створки (они расписаны с обеих сторон), представляет собой огромный складень. Когда он закрыт, мы видим внешнюю сторону боковых створок.
Вот и начну рассказ о внешней его стороне, её сюжетах, изображённых на ней лицах. Ниже на фото - Гентский алтарь в закрытом виде, до реставрации.
6 мая 1432 года жители города Гента впервые увидели это "восьмое чудо света" — алтарь "Поклонение мистическому агнцу" в церкви святого Иоанна Крестителя (ныне это собор святого Бавона). Такого реализма, такой материальности в живописи пораженные горожане до сих пор не видели.
Гениальный автор отошёл от весьма декоративных, аллегорических и идеализированных форм Средневековья в пользу изображения наблюдаемой природы, её простоты и естественности.
Ян Ван Эйк был воистину гениальным художником, опередившим своё время. Его творчество задало направление развитию нидерландской живописи на много десятилетий вперед. Эпитафия неизвестного автора на его могиле гласит: "Здесь покоится славный необыкновенными добродетелями Иоанн, в котором любовь к живописи была изумительной; он писал и дышащие жизнью изображения людей, и землю с цветущими травами и все живое прославлял своим искусством".
Алтарь до наших дней сохраняет сверкающее очарование красок, наполнен огромным духовным смыслом. На протяжении последних 12 лет части алтаря по очереди реставрируют, открывая из-под плотных поверхностных загрязнений, потемневшего лака и многослойных записей подлинную авторскую живопись.
Нам с вами, нескольким поколениям, живущим на рубеже 20-21 веков, в этом смысле повезло. Алтарю почти 600 лет, но в таком, собранном и цельном виде он пребывал лет двести, если не меньше. Вместе с "чудом света" ему также подошло бы определение "птицы Феникса, восставшей из пепла". Второе чудо - то, что он дошел до наших дней практически в полном своем составе.
О всех злоключениях, шести кражах, пожарах, вывозе в качестве военного трофея, о потерях, о том, какая из панелей до сих пор не найдена и заменена копией - когда-нибудь расскажу в отдельной статье.
Самое поразительное, о чём надо упомянуть в первую очередь - алтарь расписан с учетом падающего на него внешнего, дневного света.
Просто помните об этом, когда будете рассматривать композиции, обратите внимание, что этот приём делал на тот момент объемы ещё глубже, материальнее, ещё убедительнее и реалистичнее.
Место, где будет размещен алтарь в храме, художнику было известно с самого начала. Свет через витражное окно должен был падать на алтарь справа, и Ян ван Эйк учёл это — мы видим эффекты внешнего освещения на предметах, фигурах, на многочисленных складках их одежд и также видим падающие тени от них.
В обычные дни алтарь был сложен, прихожанам были видны только его внешние створки, они видели его вот таким. Ниже размещаю фото после реставрации - да, это авторская, уникальная, открытая реставраторами живопись и именно её видели первые зрители, прихожане церкви в первой половине пятнадцатого века.
Традиционно внешние створки алтаря расписывали одним цветом в технике гризайль. Ван Эйк отошел от устоявшихся канонов, чтобы передать ощущение реального пространства. И всё таки здесь художник использовал ограниченное количество цветов. Все композиции решены им в сдержанных серых, коричневых, белых, охристых цветах и спокойных оттенках. Они настраивают зрителя на серьезный лад, не мешают молитвенной сосредоточенности.
На внешних створках, в нижнем ярусе художник поместил четыре фигуры на четырех отдельных панно.
В центре мы видим Иоанна Крестителя, Иоанна Богослова, а по бокам чету донаторов: Йоса Вейдта и его жену Элизабет. Йос Вейдт был дворянином и богатым землевладельцем, по документам он проживал в Генте с 1395 года. Также он являлся церковным старостой и однажды его избирали мэром Гента.
Донаторы были одними из самых богатых, состоятельных горожан. Они выступили заказчиками этого грандиозного алтаря и оплатили всю работу, чтобы подтвердить свой высокий статус и оставить о себе память.
Художник поместил фигуры донатора и его жены по краям, они заняли самые скромные места. Он и изобразил их без идеализации - их уже немолодой возраст, мешки под глазами Йоса, морщины, родинки, бородавки на его лице, присутствует даже однодневная щетина на щеке, наполовину седая...
Посмотрите и на фрагмент лица Элизабет. Второй подбородок, тяжи на шее, замявшийся уголок воротника... Никогда ещё до того не писали так реалистично.
Художник подчеркивает их сдержанность и благообразность, но указывает и на высокий статус — у Йоса Вейдта на поясе висит большой кошелек.
Головной убор Элизабет заколот золотой миниатюрной булавкой...
Своими размерами донаторы приближаются к габаритам реального человека, они как бы находятся среди прихожан, молятся вместе с ними. Их руки сложены в молитвенных жестах.
Глаз Элизабет написан гиперреалистично, ресницы, брови - различим каждый волосок.
Их взгляды обращены к двум Святым, которые находятся между ними.
Торговец обращается к святому Иоанну Крестителю, а его супруга — к святому Иоанну Евангелисту.
Святые написаны в технике гризайли (имитация скульптуры, лепнины, барельефов). Они благоволят коленопреклоненным Вейдтам и склонили головы в сторону каждого:
Изображения донаторов в те времена часто вписывали в иконные образы и в алтарные композиции, это было связано с идеей Чистилища. В него после смерти попадали те, кто недостоин рая, и ждали, пока их души очистятся. Одним из способов помочь им были молитвы об умерших. Таким образом, заказчик получал гарантии, что за него будут молиться многие люди. У Йоса Вейдта и его жены не было детей, поэтому вопрос о том, кто будет молиться за них после смерти, был особенно актуальным.
Иоанна Крестителя и Иоанна Богослова художник изобразил в виде каменных статуй. Иоанн Креститель держит на руках ягненка, это должно было напоминать молящимся о его порочестве о жертве Христа.
Ягненок на его руках чудо как хорош, с тонкими ножками и миниатюрной мордочкой. Мы понимаем, что Ян ван Эйк прекрасно умел рисовать обычных маленьких ягнят. Насладимся ещё одним фрагментом, лёгкие и упругие завитки его волос написаны мастерски, при этом "каменность" не перестаёт ощущаться.
У Иоанна Богослова в руках кубок со змеями — это отсылает к легенде о том, как его хотели отравить язычники, но яд чудесным образом не подействовал.
Среди змей в кубке сидит ещё кто-то, даже не представляю, кто бы это мог быть? Любопытный персонаж!
Обе фигуры изображены стоящими в нишах, где и положено было находиться статуям. Поскольку Ян ван Эйк хотел показать и передать, что они сделаны из белого бургундского камня, фигуры изначально были белыми.
Однако на протяжении последних 500 лет зрители видели их темно-желтыми, потемневший лак скрывал уникальную живопись. Лак и загрязнения реставраторы удалили, скульптуры святых вновь обрели белизну и детализацию.
Теперь рассмотрим средний ярус внешних створок Гентского алтаря.
На четырех панелях изображена традиционная сцена Благовещения. Благовещение — момент, когда архангел Гавриил объявляет Марии, что она станет матерью Спасителя. У нас создаётся ощущение, что мы можем буквально шагнуть внутрь помещения, такой реалистичности и глубины достиг художник, изобразив потолок и пол комнаты в перспективе. Ряды плиток на полу, и деревянные балки на потолке, сокращаясь, уходят вдаль.
Что интересно, инфракрасная рефлектограмма показывает нам работу художника над композицией и изменение первоначального замысла.
Сначала во втором ярусе Ян Ван Эйк наметил точно такие же арки с прилистниками, как и в нижнем ярусе. Но потом, по какой-то причине, изменил рисунок, сделал потолок комнаты другим.
Слева — архангел Гавриил, он держит в руках белую лилию, символ чистоты Богородицы, и произносит фразу "Ave gratia plena D[omi]n[u]s tecum[m]" ("Радуйся, Благодатная, Господь с тобой"). Покажу вам фрагмент его крыльев, как легко и красочно они написаны:
Справа Дева Мария и Святой Дух в виде голубя над ее головой. Есть версия, что эти фигуры писал Губерт ван Эйк — настолько они близки готической традиции с ее плоскостностью и условностью. Она, стоя на коленях и положив руки на грудь, отвечает "Ecce ancilla Domini" ("Се, раба Господня"). Эта надпись сделана вверх ногами, она обращена к Богу и ему так удобнее её прочесть.
Оба они одеты в белые одежды и занимают одно пространство, разделенное двумя центральными панелями, на которых изображены детали комнаты.
Интерьер комнаты смотрится объемно. Благодаря этому мы видим перспективу, появляется ощущение воздуха, реальности происходящего действия.
Перед нами комната обычного бюргерского дома 15 столетия. В подобном доме жил заказчик, в таких же домах жили его современники, из окна видно улицу — видимо, это Гент, может быть, даже вид из окна самого Йоса Вейдта.
Инфракрасная рефлектограмма открыла нам ещё один секрет. В окне, справа от колонны, на фоне неба, в инфракрасных лучах стало видно какое-то лицо.
Откуда оно там и когда художник нарисовал его, пока осталось неясным.
Простота интерьера делает композицию и ее сюжет ближе, понятнее молящимся. Комната полна бытовыми деталями. На стене мы видим изысканную готическую нишу, увенчанную шпилем с аркой-трилистником. Рядом с нишей висит льняное полотенце с синей полосой — символ чистоты и в то же время совершенно земной предмет.
В глубине ниши — маленький серебряный кувшин над тазом. В иконографии того периода эти предметы домашнего обихода также символизировали чистоту Девы.
В этих металлических предметах отражается свет — это тот свет, который падает на алтарь из реального окна в капелле.
На самом верху расположены четыре люнета, их по замыслу художника занимают четыре фигуры.
Это два пророка по краям (Захария слева и Михей справа), и две сивиллы в центре (Сивилла Эрифрейская слева, Сивилла Кумская справа): каждая из них несет свиток (их ещё называют бандеролями).
Захарию сопровождает надпись, взятая из его книги, которая гласит: "Радуйся весьма, дочь Сиона, радуйся [...], вот, тебе твоя король придет".
Михей также приносит с собой отрывок из своей книги: "От тебя произойдет тот, кто будет правителем в Израиле".
Эритрейская Сивилла (слева) ассоциируется с фразой, которая повторяет стих из "Энеиды" Вергилия и гласит: "Не поя ничего смертного, вы вдохновляетесь высоким духом". В "Энеиде" слова относятся к Сивилле, но здесь их можно прочитать как отсылку к Благовещению.
То же самое касается и картуша Кумской Сивиллы (справа), где фраза "Приидет Царь Всевышний и станет плотью на все века" относится к пришествию Христа. Пророки и сивиллы предсказали рождение Иисуса: затем история приводит к сцене Благовещения, на которую они взирают сверху вниз так реалистично, что, кажется, сейчас высунутся из люнетов. Художник облачил их в современную (на момент создания алтаря) одежду, чтобы подтвердить их действительное, а не легендарное существование в далеком библейском прошлом.
На Гентском алтаре сохранились даже оригинальные рамы. Они также были тщательно исследованы, расчищены, отреставрированы.
В пятнадцатом веке они считались визуально неотъемлемой частью картины. Благодаря им алтарь смотрится особенно гармонично и цельно.
На этом прощаюсь до скорой встречи, до новых тем.
Всем добра!
