Как-то раз Женя с приехавшей нарочно для этого Татьяной договорились, что их свозят по ягоду на телеге. Ранним-преранним летним ясным, а значит, росистым-преросистым утром они отправились из деревни до ближайших сопочек с одиноко либо небольшими группками стоящими березами – надежная примета ягодного места.
Собирать клубнику луговую – это одно из занятий – а какое еще-то, кстати? – что всегда реально доставляло ей экстатическое наслаждение.
Босыми ногами, то и дело напарываясь на прошлогодний сушняк или нововызревшую колючку, пробираешься сквозь целый лес густых-прегустых трав, упруго ласкающих своими макушками и, изрядно промокшая, облитая их росой обильнее любого дождя, добираешься до сопки. Наклоняешься, разгребая пальцами траву – тянешься к призывно набухшей сизо-багровой грозди, сгребаешь ее, набираешь полную ладонь – срываешь и засовываешь в рот. Прижимая языком к небу налитую пунцовую сладость, выдавливая сок, растворяешься в душисто-приторно сладком слегка горьковатом вкусе. И так – всем телом в поклоне, вздрагивая порой от укусов тех отчаянных комаров, что преодолели барьер из защитного крема – медленно-медленно взбираешься наверх.
Блаженно растекаясь во времени и пространстве, прогреваясь ярким, сверкающим везде вокруг – с неба и в росе – солнцем, слушаешь гул бурлящей жизни земли и тишину отсутствия кипучей человеческой деятельности.
Поглощая горсть за горстью приторно-сладкую пунцовую массу, в высокомотивированном одиночестве – ибо набранное в таких трудах ведро, а то и больше, честно принесешь семейству – поднимаешь взор от слепящего, гудящего подножья к торжественному изумрудно-синему поднебесью дальних гор и ближних лесов, и выше, к голубой бездонности… И окунаешься в редкостное сочетание воли, души и тела, согревающую целостность… И сознание на какое-то время обретает умиротворенное равновесие.
Солнце поднимается в зенит и полирует зноем траву, отражаясь от нее, уже сухой и блестящей как стекло. Тогда ползешь по этой зеркальной траве или садишься на колени, на четвереньки, на корточки, на попу – она завела специальные «клубничные штаны», помеченные теперь бордово-лиловыми пятнами. Или можно поедать клубнику лежа – перед тем как лечь, объев всю территорию под собой – время от времени, изнемогая, переворачиваясь на спину, чтобы передохнуть, глядя в золотисто ликующую лазурь.
Когда уже мокрая и липкая от пота и ягоды – по самую макушку и от самых ног и вся насквозь, изнываешь на грани наслаждения и терпения, – тут на достойную смену комарам прилетают слепни-оводы-осы и прочее такое, которое со звуком реактивного самолета намотав вокруг кругов -дцать, найдет-таки, куда врезаться своим отрезвляющим уколом. И тогда мерно гудящее томное марево пронизывает вопль, озвучивая сопричастность, слитность, обратную связь и взаимопроникновение человека и Бытия.
Вот прошлое лето было неягодным, и жалко даже не самой ягоды – этих клубничных походов, со вкусом и запахом, настоянном на травах и цветах, земле и солнце, смолах деревьев и россе, ибо ни прогулки по лесу просто так, ни сбор грибов и прочее не даруют ту долготерпеливо достигнутую сладость и щедрость разнеженного разморенного труда.
Вернемся, все же, к той поездке. Они еще только выехали, раным-рано, и еще только предвкушали ягоду, сонно сидя в повозке. А та повозка была не телега о 4-х колесах, а двуколка. А лошадка-то была молодая, норовистая, нерожавшая еще, только-только жизнь вкушать начавшая. С ней и так едешь – она возьмет и попрет поперек луга, хоть по кочкам, хоть как, съедет с дороги и мчит, и дела ей нет, что телега на ней, а в ней люди. А тут горка – так лошадка встала: не хочу ехать и все – горка крутовата, да. Хозяин их, человек ума неторопливого, возьми, да и встань с этой повозки, которая двуколка, – в результате чего, Женя с Татьяной, сидевшие сзади, лишились шаткого равновесия, и решительно закачались, – да еще давай свою лошадку понукать, а та не будь дурой, встала на дыбы. А в месте том обочина оказалась оврагом 2,5 метра глубиной, куда их с Татьяной и вытряхнуло. Женя сидела заднее, или оттого, что весом полегче, ее первую сдуло с двуколки – и только успела подумать про свой позвоночник, как наперекрест нее грохнулась Таня, а весила она кг на 15-20 побольше.
Когда же Татьяна сползла с Жании, она встала на три кости, чтобы одной рукой ощ...пать себе рёбра и т...з, пытаясь определить, целы ли её кости. Слегка подняв глаза, Женя увидела в 5-см от того места, где только что была её голова – лежала… литовка – коса, то есть, её ле...вие.
Хозяин их, безоговорочно доверяющий, что «на все воля Божья», положил её просто так в эту самую двуколку, ничем не закрепив - о чем он им с улыбкой просветлённого и сообщил теперь, - в результате чего она вослед за подругами и полетела.
Так вот, обнаружив это р...жущее взор зрелище над своей головой, Женя внутренне глубоко и очень ясно прочувствовала и поняла, что жить она будет и будет жить долго, вопреки её ожиданиям и не смотря на то и дело истерически-виноватое чувство, что колеблет равновесие мира своим присутствием…
И в это лето Женя ждала и предвкушала эти походы по ягоду.
Но не получилось побывать на клубнике.
Дальше будет дальше)
Дорогие друзья, ваш лайк и подписка очень помогут развитию канала. Благодарю вас!