Глава семнадцатая.
‒ Ой, да ради Бога! – только всплеснула руками Мальвина. – Защищайте, кого хотите, это же Ваша работа – защищать обвиняемых в суде! Я всё прекрасно понимаю! Я же не какая-то там примитивная обывательница, ничего не смыслящая в законе! Я прекрасно знаю и признаю, что каждый обвиняемый имеет право на защиту от обвинений. Но скажите мне, от меня-то Вы что хотите? Только не говорите мне, что я должна проявить какое-то снисхождение к Вашей Кармен Гонсалес и всё такое прочее! Если она, действительно, виновна, то должна понести заслуженное наказание. Это хорошо, что никто не погиб, и все остались живы! А представьте, если бы мы не смогли спастись, выпрыгнув из окна второго этажа? Все бы погибли! И уж тогда бы на совести Вашей подопечной было бы более тяжкое преступление!
‒ Я понимаю Ваше возмущение, сеньора Мальвина! – уверял куклу адвокат. – Но ведь её вина ещё не доказана, Кармен Фелипина только обвиняется в совершении инкриминируемого ей преступления. Ещё не факт, что именно она виновна в поджоге Вашего дома.
‒ Ну, вообще-то, больше некому, сеньор Лопес. У меня за последнее время больше ни с кем не было ни конфликтов, ни ссор. А с Кармен был конфликт! Только это было у вас, в вашем мире.
‒ Понятно! А из-за чего же у Вас с Кармен Гонсалес возник конфликт?
‒ Повела себя по-хамски по отношению ко мне. Ещё она очень не хотела, чтобы Пилар общалась со мной и проводила время у меня в гостях. Она даже заперла свою сестрёнку в её же комнате, чтобы Пилар не смогла ко мне прийти в тот день. Нам с моей подругой Ольгой Мартинес пришлось выручать малышку! А вот, что делала в тот момент Кармен и где была, никто не знает.
‒ Было чрезвычайно интересно это узнать, сеньора Мальвина! А Вы видели кого-нибудь неподалёку от Вашего дома, когда выпрыгнули из окна? – поинтересовался адвокат.
‒ Ха! До того ли нам тогда было, сеньор Лопес?
‒ Ну, может быть, всё-таки вспомните?
‒ Нет, мы с Пилар никого не видели. На счёт моей подруги, не могу точно Вам сказать. Возможно, она кого-то да видела. Мы с ней это пока не обсуждали.
‒ А Ваша подруга... Ольга Мартинес, она лежит с вами, в этой же больнице? – поинтересовался Хосе Игнасио.
‒ Да, сеньор, она в соседней палате.
‒ Спасибо Вам, сеньора Мальвина, что согласились со мной побеседовать! Искренне желаю Вам выздоровления!
Откланявшись и поблагодарив Мальвину Виолетту за ответы на его вопросы, Хосе Игнасио Лопес поспешил в соседнюю палату, где лежала Ольга – подруга Мальвины. Её пока не собирались выписывать, состояние пациентки было ещё не очень удовлетворительным. Маленькая женщина по-прежнему лежала на своей койке и что-то читала. Адвокат тихим шагом вошёл к ней в палату и поздоровался:
‒ Прошу меня простить великодушно за беспокойство, сеньора!
‒ Да ничего! – ответила Ольга Мартинес. – А Вы, собственно, кто?
‒ Меня зовут Хосе Игнасио Лопес, я – адвокат семьи Гонсалес.
‒ Адвокат Мальвины и Армандо? – уточнила Ольга.
‒ Нет, сеньора, я представляю интересы другой семьи из династии Гонсалес. Мои клиенты – это Фернандо Гонсалес и его жена Фелипина.
‒ А ко мне с чем пожаловали? Я таких не знаю! Мальвину знаю, Армандо – её мужа знаю и дочку их Пилар – тоже знаю. А вот про кого Вы сейчас сказали – я таких не знаю.
‒ Да Вам их и не обязательно знать, сеньора. Я просто представился Вам, чтобы Вы понимали, кто я такой.
‒ Ну, спасибо, что представились! Теперь буду знать, кто Вы такой. А что хотели-то, сеньор Лопес? – по-прежнему недоумевала Ольга.
‒ Я хотел задать Вам буквально несколько вопросов по поводу того дня, когда сгорел дом Вашей подруги.
‒ Ай, сеньор, это такое несчастье! Бедная наша донья Мальвина! – сказала Ольга и заплакала. – Ей ведь так дорог был этот кукольный домик! Он ведь ей от бабушки её достался, такой уютный и красивый был домик!
‒ Мне искренне жаль, сеньора, донью Мальвину! Но ведь она же архитектор, насколько мне известно, владеет крупной строительной корпорацией. Значит, может построить себе новый дом, точно такой же. Не так ли?
‒ Так-то оно так, только ведь на это время нужно! А где они сейчас будут жить? Сеньора говорит, что она временно живёт в своём огромном кабинете в корпорации, пока строится её новый дом.
‒ Ну, вот и отлично! – обрадовался адвокат, хотя ему, на самом деле, не было сейчас никакого дела до проблем какой-то там куклы. – Стало быть, Вашей сеньоре есть, где жить!
‒ Вроде бы, как есть... – весьма смущённо ответила Ольга. – Так, Вам к ней по этому вопросу надобно, сеньор! Я-то, вообще-то, не при делах, как бы...
‒ Ну, почему же, сеньора, Вы же тоже проходите по делу как потерпевшая. Не так ли?
‒ А! Ну, да-да-да! Я-то тоже потерпевшая! Лежу тут, понимаешь, как клушка на яйцах! Развлечений тут вообще нет никаких, тоска зелёная!
‒ Вообще-то, сеньора, клушка на яйцах не лежит, а сидит! – поправил Хосе Игнасио Ольгу. – Я, собственно, вот, какие вопросы хотел бы Вам задать. Вы готовы ответить мне на них? Только соберитесь, донья Ольга, прошу Вас, это крайне важно для дела, и давайте больше не будем отвлекаться! Хорошо?
‒ Ну, хорошо, хорошо, сеньор адвокат! Я собралася, вся во внимании и готова отвечать на все ваши вопросы! Задавайте!
‒ Вот и прекрасно! Давайте вернёмся к тому моменту, когда начался пожар в доме Вашей подруги! Вы все стали прыгать в окно со второго этажа, верно?
‒ Верно, верно, до сих пор эта сцена у меня перед глазами! Мы все так перепугались, что заживо сгорим!
‒ Так вот! Вы выпрыгнули в какую очередь, первой или последней?
‒ Я-то после всех выпрыгнула, значится, последней.
‒ А когда Вы оказались снаружи дома, кроме Мальвины и её дочери Пилар, около дома ещё кто-нибудь был, может быть, вертелся?
‒ Смешные Вы вопросики задаёте, сеньор адвокат! – расхохоталась вдруг весёлая по своей натуре Ольга. – Кто же около полыхающего ярким пламенем дома вертеться станет? Гори-гори ясно, чтобы не погасло, что ли? Ну, ладно, ладно! Что сразу насупились-то? Не было больше никого.
‒ А где-нибудь подальше от дома, видели кого-нибудь?
‒ А где-нибудь подальше, кажись, видела, но не уверена...
‒ А по очертаниям, можете на скидку сказать, это была женщина или мужчина?
‒ Ну, женщина – может, и не женщина, а девчушка какая-то была.
‒ И... что она делала?
‒ А я, думаете, помню? Вроде, просто стояла и наблюдала, как кукольный домик горит.
‒ Но опознать Вы её, конечно, не сможете, если увидите? – разочарованно почти подытожил адвокат.
‒ Вы, сеньор адвокат, прямо как следователь, вопросы задаёте! Он тоже, кстати, ко мне сегодня приходил и то же самое спрашивал.
‒ У Вас сегодня был следователь? – насторожился почему-то Хосе Игнасио.
‒ Вернее сказать, была, ведь следователь – женщина. Ну, как женщина... роботесса, киборгша. Понимаете, всё то же самое, что и Вы сейчас, меня расспрашивала. Что да где, да когда во время пожара происходило.
‒ Значит, дело Кармен Гонсалес ведёт киборг-следователь? – произнёс адвокат весьма задумчиво. – Час от часу не легче!
‒ Ой, куда там?! Вроде следовательница, а осанка-то – футы-нуты! Явно киборгша в прокуроры метит! А там, глядишь, если повезёт, и до судьи дослужится!
‒ Да уж, они такие – эти киборги! – согласился адвокат, всё больше и больше удивляясь устройству мира, хотя уже однажды бывал в нём. – А она представилась Вам как-нибудь?
‒ Да-да, сеньор адвокат, я даже записала к себе в блокнотик, он родимый у меня всегда с собой под рукой!
Тут Ольга начала рыскать у себя в тумбочке, то и дело приговаривая:
‒ Куда же я его зафиговала?! А, вот он! Сейчас прочту: Марсела Лорена Ногейра Ромболан. Ну, или просто Марсела Ногейра.
‒ Марсела Ногейра! – записал адвокат в «Заметки» своего мобильного телефона. – Отлично! Непременно пообщаюсь с ней!
‒ Что-нибудь ещё Вас интересует, сеньор адвокат? Между прочим, Пилар прямо перед пожаром в кукольном домике говорила, что Кармен что-то очень плохое замыслила против Мальвины и хотела с ней разобраться. Но как именно разобраться – не говорила.
‒ Вы об этом следователю говорили?
‒ Конечно, сеньор! А что? Разве не надо было? Я всё сказала, что знала. А что не знала, того и не говорила.
‒ Ну, хоть на этом спасибо! Честь имею, сеньора! – грустно и весьма разочарованно откланялся Ольге адвокат и спешно покинул её палату.
Теперь Хосе Игнасио спешил снова в следственное управление, чтобы пообщаться со следователем – с той самой Марселой Ногейра, которая вела дело Кармен Гонсалес. Ему необходимо было знать, что уже известно следствию, и как вообще продвигается дело.
Тем временем Кармен уже была на допросе у Марселы Ногейра, на который сама же и напросилась. И теперь следователь-киборгиня внимательно слушала признательные показания подследственной. Кармен подробно рассказывала о событиях того злосчастного дня, когда она решила совершить поджог кукольного дома Мальвины Виолетты, заведомо зная о том, что в тот момент в доме были его хозяйка, Пилар и Ольга. Рассказывала Кармен и о том, с какой злостью она это делала, какая обида на сестру и на кукол кипела в ней в день совершения преступления. Она рассказывала, и на её глазах теперь проступали слёзы раскаяния за содеянное. Она отлично понимала, что совершила, и была готова принять любое наказание.
Марсела Ногейра, хоть и была следователем по особо важным делам в Рейамо, несмотря на всю свою суровую киборгскую осанку прокурорши, всё же была терпима и снисходительна по отношению к подросткам, впервые совершившим преступление. Она никогда не спешила осудить и определить наказание, которое по её мнению заслуживал обвиняемый. Она всегда старалась разобраться в причинах, подобно тому, как это делают психологи. Собственно, Марсела и была опытным психологом, каким и подобает быть любому следователю. Ведь, помимо всех юридических дисциплин, следователям положено изучать и психологию. И они терпеливо грызут гранит этой науки, успешно сдавая по ней экзамены.
‒ Скажите мне, Кармен, Вы раскаиваетесь в содеянном? – спокойно, тихим голосом спросила девушку Марсела.
‒ Да, сеньора! Если бы можно было повернуть время вспять и всё вернуть назад, я бы этого не совершала и остановила бы себя! Не понимаю, что за бес вселился в меня в тот день! Поверьте мне!
‒ Я верю Вам, Кармен! Но за совершённое преступление Вам придётся ответить.