На любой войне важно не только соотношение дивизий или таланты военачальников. Разумеется, без надлежащего уровня экономики и без организации воевать можно разве что «по-партизански». Как это было в той же Югославии или в Китае.
Советский Союз был крайне силен экономически и организационно, в этом нет сомнения. Были в СССР и люди, готовые защищать страну с оружием в руках, безусловно.
Однако, воевать пришлось с врагом, проведшим до того серию успешных кампаний, завоевавшим пол-Европы, имевшим репутацию «непобедимого» и непревзойденный к тому времени боевой опыт «войны нового типа». Ах да, так ещё и напал этот враг внезапно.
Что было к 1941 году «в активе» у Советского Союза? Хасан и Халхин-Гол на Дальнем Востоке, сражения, по масштабам все-таки несопоставимые даже с Польской кампанией вермахта.
Советско-финская, крайне специфический и тяжелый конфликт, ведь даже высшее руководство устроило «разбор полетов» и признало факт недооценки финского противника.
Что ещё? Походы 1939 — 1940 гг., протекавшие фактически без боевых действий, но при этом обнаружившие организационные проблемы Красной Армии.
На фоне всего этого — новости о победах вермахта. Польша, Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия, Франция, Греция, Югославия... практически везде один сценарий: молниеносная кампания, «игра в одну калитку».
Но я бы хотел сделать акцент именно на поражении Франции, как солидной европейской державы. Все-таки крах Польши не вызвал у современников такого шока.
Есть ли какие-то данные о том, как падение Франции повлияло на моральное состояние не советского руководства (а оно тоже несколько удивилось такому развитию событий), а простых бойцов и командиров?
Да, такие данные есть. Это — сообщения Особого отдела, касавшиеся резких высказываний советских военнослужащих. Рост подобных высказываний наблюдался в период Советско-финской и... летом 1940 года.
В статье А. В. Ревякина «Вооруженные силы СССР и поражение Франции в 1940 году» (Вестник МГИМО-Университета. 2009) с ссылками на РГВА указываются примеры «пораженческих высказываний», некоторые из которых считаю нужным привести:
«Советский Союз только топчется на одном месте, а Германия без всякого топтания захватывает территории...
Вот немцы разделаются с англичанами и французами, потом повернут на нас и тоже успешно закончат операции...
Да, Гитлер имеет в настоящее время самую сильную армию в мире. Это новый Наполеон...
Германская армия сильна, у нее техника самая лучшая, куда нам до нее, и если она на нас пойдет, крепко помнет нам бока...
Немцы захватили Париж, у них дело обстоит лучше. Говорят, что у них армия сильная, хорошая и одетая, вот они и воюют крепко, а наша Красная Армия с Румынией не справится, и нам могут набить...» (с) А. В. Ревякин. Упомянутая статья.
К осени 1940 года подобные «пораженческие настроения» (присущие и какой-то части комсостава) поутихли.
Но... вот прошло менее года (а весной 1941 года немцы «провернули» ещё несколько успешных операций на Балканах) и началась Великая Отечественная война.
Моральный фактор невозможно посчитать математически. Но он в любой войне играет явно не самую последнюю роль. Неожиданное нападение, да ещё такого врага... что могли почувствовать в тот момент многие бойцы и командиры?
Удивляться тому, что имели место панические настроения, невыполнения приказов, страх окружения и много чего ещё... как-то не приходиться.
Удивляться стоит тому, что летом сорок первого у немцев рухнули планы молниеносной войны, что уже тогда даже окруженные советские части оказывали ожесточенное сопротивление.
Чисто логически могу предположить, что драться против армии, которая ещё не терпела поражений (авиационная Битва за Британию тут явно не в счет)... задача нетривиальная.
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!