Мы с сестрой соревновались, и на Дениса просто поспорили»
Сколько я себя помнила, мы с сестрой соревновались: у чьей куклы платье красивее, у кого бантики пышнее, кто закончит четверть с лучшими оценками.
Вера была всего на полтора года старше меня, а при удивительном внешнем сходстве, - обе худенькие, светловолосые, голубоглазые, - мы и вовсе сходили едва ли не за близняшек.
Когда мы стали старше, наше вечное соперничество перешло в более серьезную плоскость: к кого первой вырастет грудь, кто первая лишиться девственности.
На Дениса мы просто поспорили.
Поступили мы в один институт, на один филологический факультет, только Вера училась на курс старше. Родители надеялись, что, став студентками и переехав в другой город, мы наконец начнем испытывать друг к другу сестринскую любовь, но этого не произошло. Для Веры я так и осталась человеком второго сорта, ее «неудачной копией», как она с детства называла меня. Для меня же она была помехой, кем-то, кто с самого детства портил мне жизнь.
Денис учился на физико-математическом. Наши факультеты располагались в одном здании, и он, высокий, темноволосый и голубоглазый, был мечтой всех девчонок.
Вера к тому моменту уже жила с Данилой, парнем милым, заботливым, но до зубной боли правильным. В автопарке, где работал водителем, он проводил больше времени, чем дома, и уж точно не был таким красавчиком, как Денис.
- Я вот не пойму, тебе-то он зачем? – подтрунивала я над сестрой.
- Просто для удовольствия, - пожимала та плечами.
Денис же встречался с Машей – фантастически красивой брюнеткой с четвертого курса. Их не смущала ни разница в возрасте в два года, ни то, что Машкин папа был директором крупнейшего в городе предприятия, а мама Дениса мыла полы в аптеке.
Смотреть на них было странно и завидно, отчасти поэтому наш выбор пал на Дениса.
Для того, чтобы привлечь его внимание, я делала все: ярко красилась, надевала короткие юбки, не упускала ни одной возможности поговорить с ним. Денис же не проявлял ко мне ни малейшего интереса. Отвечал вежливо, но не вовлекался, под безупречным предлогом, но всякий раз отказывался «помочь с компьютером».
Я злилась от собственных неудач, но тихо радовалась тому, что и с Веркой была та же история – Денис был точно так же предельно вежлив с ней, но не более.
Когда сестра позвонила мне и сообщила, что переспала с ним, я едва не уронила телефон.
- Врешь! Как?!
- Момент ловить надо! – засмеялась Вера, а потом бросила трубку.
Всю ночь я не могла найти себе места, ходила туда-сюда по коридору общежития, а утром поехала в автопарк.
- Витка, привет! Случилось чего? – Данила обрадовался мне как родной.
- Да вот, приехала тебе сказать, что у Верки любовник, - выпалила я, боясь передумать.
Данила хмыкнул странно, повернулся и просто ушел.
В следующий час в автобусе, по дороге в институт, я чувствовала себя последней дрянью, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот. Данила – хороший парень, а я сказала ему правду, открыла на измену глаза.
«Что-то ты не сильно рвалась к нему с этой правдой, когда затевала этот спор», - шептал мне гаденький внутренний голосок.
Дениса и Машу я увидела, едва подойдя ко входу в наш корпус. Они сидели на скамейке и так мило шептались между собой, что у меня потемнело в глазах.
- Приветик! Сидите? – я подошла к ним. - Что, Денис, совесть не мучает?
Я не думала о том, что причиню Маше боль и опозорю его. В тот момент мне хотелось только уничтожить Верку.
- Вита, слушай, - Денис поднялся, неловко посмотрел себе под ноги. – Я Веру искал и не нашел. Она не пришла сегодня. Ты передай ей, пожалуйста, что я извиняюсь. Я не хотел ее так сильно толкать, а потом она убежала…
Я почувствовала, что у меня пересыхает во рту.
- Толкать?
- Ну да, - Маша тоже поднялась. – У Наташки из третьей группы вчера день рождения был. Верка с шампанским перебрала, повисла на Дэне, и он себя повел не как джентльмен. Все утро мучается.
- Да я правда не понял, как все произошло! – Денис посмотрел на нее, ища поддержки, потом перевел взгляд на меня.
Вот только я уже не слушала. Отходя от них как можно дальше, я слышала несущиеся из трубки длинные гудки – Данила не отвечал.
Тогда я позвонила сестре.
- Вер, прости! Я…
- Я знаю. Данька уже дома, - ее голос звучал глухо, будто из-под подушки.
Я опустилась на скамейку, не чувствуя под собой ног, но Вера и не ждала, что я заговорю.
- Сказал, что даже если это правда, он меня прощает, представляешь? Что если меня потянуло на сторону, значит он мало внимания мне давал. Я такая тварь, Витка!
Она заплакала, а я прижала ладонь к лицу, понимая, что сейчас заплачу тоже.
- И я.
- И ты! – Верка странно рассмеялась. – Обе хороши. Ты это… вечером приезжай давай. Будем решать, как станем жить дальше.