СЮЖЕТ.
Карыч решил начать писать Летопись, но Бараш забраковал написанное -- вздорному барану не понравилось, что Карыч в своей Летописи отметил боязнь Бараша кататься с горки, и Бараш решил начать свою Летопись.
Вскоре эпидемия написания истории охватывает всех Смешариков, каждый пишет ее кто во что горазд.
Читателем своих летописей все желают видеть Копатыча, который, в силу того, что пребывает в зимней спячке, не поддался всеобщей эпидемии.
Крош и Ёжик выкрали спящего Копатыча и повезли его на санках в дом Ежика, остальные Смешарики узнали об этом и погнались за похитителями.
В результате похитители потерпели аварию, все попадали, перемешались в общую кучу и оказались засыпанными снегом.
Затем ребята приняли решение: писать историю сообща, и побежали совещаться к Совунье, забыв про Копатыча, который, вдруг проснувшись в одиночестве, начал читать разбросанные обрывки летописей и решил, что произошла катастрофа и в живых остался он один. После чего Копатыч начинает писать Летопись для потомков.
АНТУРАЖ.
Вновь события происходят зимой, поэтому я и назвала серию Горный хрусталь, к тому же, куски льда, на которых Крош и Ежик выбивают свои наскальные рисунки для потомков, как нельзя более походят на этот минерал.
Бесподобный антураж создал Карыч, дабы иметь соответствующий настрой для писания Летописи: Карыч сидит в кресле перед старинным столиком-бюро, на котором мерцают свечи в канделябре и стоит чернильница, макая в которую гусиное перо, Карыч повествует, стилизуясь под древнерусский язык: "Осьмнадцатого числа декабря месяца явилось снегу велика, что вызвало радость немалую среди народу. Водили хоровод и учиняли другие потехи полезные. А потом решили, что уже и спать пора, да токмо не чаевничали...".
От языка этого да от музыки, сопровождающей текст -- обрядовой, народной, под старинные инструменты -- повеяло седой древностью!
ДИАЛОГИ.
Как всегда ярчайшие, уморительные, концептуальные!
Когда Бараш читает о себе: "Народ катался с горки, и только Бараш стоял в сторонке, ибо боязно ему было", у него начинается истерика, сопровождающаяся нервным тиком глаза:— Мне не было боязно! Ибо... Ибо я просто не хотел кататься!
А когда завистливый к чужому творчеству Бараш увидел, что Карыч что-то пишет, он скривился и пренебрежительно проскрипел:— Что это ты тут... хэх!- сочиняешь?
Лосяш, узнав о похищении: — Наше историческое будущее в опасности!
Он же, кричащий похитителям:— Господа историки, Копатыч наш единственный читатель!
Вторящая ему Нюша:— Это нечестно!
И отвечающий им Крош:— История нас рассудит!
А предположения Кроша относительно того, как может измениться смысл слов в будущем:— Я напишу, что Ежик был настоящий друг, а через тыщу лет слово "настоящий" может означать совсем другое, а под "Ежиком" вообще будет подразумеваться что-то неприличное!
А сами летописи, которые пишут Смешарики каждый на свой манер!
МОРАЛЬ.
Сюжет актуален как никогда. Переписывание истории на свой лад -- больная тема нашего времени, очень опасная и чреватая. И предложение Лосяша: "Все пишут историю и все - на свой манер. Нужно выбрать одну, а все остальные подстроить под нее либо объявить недействительными", произнесенное с хитрым прищуром, звучит совсем не смешно.
Вызвал уважение Копатыч, который поначалу впал в панику и ужас, но затем смог собраться и мужественно сказать себе:— Спокойно. Я выжил. История нашей цивилизации кончилась. Я должен начать новую историю.
Среди белого безмолвия, рядом с ледяной пирамидой с наскальными рисунками, разбросанными листками с летописями, магнитофоном Пина, на который Пин надиктовывал свою историю, под застывшим от холода звездным небом с горящим северным сиянием, мужественный Копатыч начал свою Летопись: "В начале было Слово..."
"... и Слово было у Бога, и Слово было -- Бог".
Вам понравился разбор серии?
Пишите в комментариях!