«Линия Сталина», ДОТы и БОТы Великой Отечественной войны
Еще в школе я столкнулся с тем, что рассказы о неготовности Советского Союза к войне не подтверждались ветеранами, непосредственными участниками боевых действий. Так, одна из участниц торжественного собрания 1 сентября (в СССР это был «Урок мира»), представительница ветеранского движения в ответ на утверждение о недостаточном качестве наших танков перед войной (речь шла о легком танке Т-26, который, кстати, поставлялся СССР в Испанию, Китай, Монголию, за главную функциональную основу танка в бою бралась маневренность и скорость, а не огневые возможности пушки) высказала противоположную точку зрения и о танках, и, в целом, о подготовке СССР к войне.
И в общем-то она была права. Тем не менее, некоторые современные данные, приводимые в сети, о наличии у Сталина 25000 машин в предвоенный период не выдерживают никакой критики и, самое главное, не снабжены соответствующими ссылками. Мы будем опираться на данные статистических сборников и научные статьи, в основу которых положены те же статистические сборники и архивные данные. Статью о советском танкостроении и использовании танков в годы ВОВ опубликую чуть позже.
Ярким подтверждением серьезной подготовки СССР к войне является создание укрепленных районов. Подобные оборонительные сооружения представляли собой новое слово военной мысли. Одними из первых такую линию обороны выстроили французы. Это была «Линия Мажино», названная по имени военного министра Франции Андре Мажино, который смог выбить на ее постройку 3 млрд. франков за 4 года. Будучи рядовым французской армии, Андре Мажино получил серьезное ранение. После войны он активно заботился о правах ветеранов Первой мировой войны. Идея строительства «линии Мажино» пришла к нему после того, как он увидел, какое количество молодых французов отдали жизнь на войне, не имея укрепленных позиций.
Другой причиной строительства укрепленных линий в Германии, Финляндии, Польше, Швеции стал полученный в ходе Первой мировой опыт. Стало ясно, что успех обороны с помощью крепостей (в которых и были сосредоточены значительные огневые ресурсы) возможен только если крепость была встроена в широкую линию полевых укреплений. В противном случае огневые возможности наступающих приводили к разрушению крепости и к нехватке снарядов у обороняющихся. Укрепленные линии или в последующем целые укрепрайоны могли прикрыть промышленные центры, где ковалась победа для всей страны.
В СССР к созданию фортификационных линий приступили в 1928 году, когда Реввоенсовет принял Программу фортификационной подготовки границ к войне (приказ №90). В Белорусском военном округе началось строительство Полоцкого, в Ленинградском — Карельского, а в Украинском (УВО) — Киевского укрепрайонов (УРов). К 1941 году, по данным Рамблера, от Карелии до Чёрного моря их было уже двадцать один.
Так появилась «линия Сталина». Строительство оборонительных сооружений в СССР было связано с тем, что укрепления дореволюционной постройки теперь были расположены на территории независимых государств, когда являвшихся частями империи. Советскому Союзы было необходимо обезопасить свои западные границы. В скором времени стало ясно, что строить линии из кирпича невозможно, так как кирпичную кладку пробивали крупнокалиберные пулеметы. Ясным было и то, что поскольку наиболее губительным для защитников фортификационных сооружений является артиллерия (как уже отмечалось, из-за этого и отказались от крепостей), необходимо было построить малозаметные сооружения для обороны. Так появились ДОТы, долговременные огневые точки, а с началом Великой Отечественной войны, БОТы, бронированные огневые точки, которые и делали посредством установки танков на укрепленных позициях.
Подготовка БОТов объяснялась тем, что вследствие перенесения части линий вглубь страны, постройка новых сооружений сопровождалась экономией и велась ускоренными темпами. Поэтому, например, по сравнению с линией Мажино, наполняемость советских линий ДОТами и вооружением была примерно в половину меньше. Не добавляла эффективности оборонительным сооружениям и неразбериха в оснащении ДОТов орудиями, когда один тип орудия заменялся другим.
Кроме того, война показала ограниченность моторесурса советских танков (как уже отмечалось, эту тему мы рассмотрим позже). Согласно официальным данным, танк должен был преодолеть 2000 километров прежде чего его двигатель мог выйти из строя. На деле же танки проходили 1200-1300 километров и двигатели приходили в негодность.
Дело было не в недостатках двигателя. Он как раз-таки получился очень эффективным (настолько, что уже в послевоенный период, сравнивая на полигоне немецкие и советские танки с американскими, специалисты из США пришли к выводу, что советский двигатель был лучшим. Двигатель портился вследствие фильтров малой эффективности. Проблем добавляла и коробка передач. Поэтому часть танков заглубляли в землю. Баши было малозаметны, выдерживали попадание артиллерии. Если точку уничтожали, но враг не мог продвинуться дальше, БОТ превращали в место разведки и наблюдения.
К сожалению, не все ДОТы были достроены, имели место недостатки, связанные с не верным расположением и выбором секторов обстрела. В Псковской области ДОТы оказались частично затопленными грунтовыми водами. Имели место и халатность. Однако главным было то, что линии были выстроены не в полном объеме. По данным А.А. Крупенникова (Аркадий Анисимович Крупенников, Гвардии полковник ракетных войск и артиллерии, ветеран Великой Отечественной войны, один из создателей и первый директор музея Брестской крепости), количестве боеспособных ДОТов в 4-х укрепрайонах Западного ОВО состовляло:
Гродненском 68-м - 107 ДОТов;
Осовецком 66-м - 57 ДОТов;
Замбровском 64-м - 54 ДОТа;
Брестском 62-м - 92 ДОТа.
Таким образом, в полосе Западного фронта в боевой готовности должно было находиться 310 ДОТов. В 4-х укрепрайонах Киевского военного округа было:
Владимир-Волынском 2-м - 97 ДОТов;
Каменка-Струмиловском 4-м - 84 ДОТа;
Рава-Русском 6-м - 91 ДОТ;
Перемышльском 8-м - 99 ДОТов.
По мнению доктора исторических наук, участника ВОВ В.А. Анфилова, а также уже упомянутого А.А. Крупенникова, реально в боях участвовало значительно меньшее количество ДОТов. По данным же гитлеровцев укрепления вдоль новой границы СССР составляли 1113 ДОТов, а вдоль старой границы 3096 ДОТов (речь идет об изменениях в территории СССР после начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 года). В феврале 1942 года, после обстоятельного изучения советских укреплений штаб верховного командования сухопутных войск вермахта выпустил книгу «Denkschrift uber die russische Landesbefestigung», в которой были помещены эти данные, а также сравнение советских оборонительных сооружений с «линией Мажино» (в составе последней ДОТов было более 6000, а плотность сооружений составляла 7,7 единиц против 2,6 единицы советских сооружений). Предпринятое немецкими специалистами исследование должно было объяснить командованию причины больших потерь на Восточном фронте. Большое значение имел массовый героизм тех бойцов Красной Армии, которые успели занять укрепрайоны. Участник боев в 59 ДОТе, курсант Учебной роты Андрей Данилович Шмелев вспоминает, что его комендант, младший лейтенант П.Н. Чусь остался одним из последних защитников. Он до последнего вел огонь из пулемета, а когда гитлеровцы ворвались в ДОТ, подорвал себя гранатой, уничтожив двух унтер-офицеров. А.Д. Шмелев продолжал: «В ДОТе 59 нас осталось раненых четверо курсантов и сержант Воронин. Их фамилии: Кузьминых, Петров, а четвертого не помню. Биться было нечем, и 27 июня мы затихли. А на следующий день в ДОТ ворвались фашисты, и посадив нас к стене (стоять мы не могли), расстреляли. Я с простреленной грудью остался жить» (цит. по Крупенников А.А. «В первых боях». Сборник статей и очерков о начальном периоде Великой Отечественной войны. Красногорск, 1998. [Электронный ресурс] / URL/ https://www.vn-parabellum.com/fort/krupennikov.html)