К 225-летнему юбилею А.С. Пушкина
Невозможно перечислить всё то, что сделал великий поэт для нашего языка, русской и мировой культуры в целом… Да и не надо: гений его уже общепризнан!
«ПУШКИН — НЕРУШИМЫЙ ПРИЧАЛ РУССКОГО ЯЗЫКА!»
Почти бегу минувшим летом по Петербургу от переполняемых душу чувств, что сейчас увижу его, и у женщины, на мой взгляд местной, спрашиваю: — Где свернуть к Александру Сергеевичу? Та, даже не спрашивая фамилии, быстро отвечает: — Прямо за этим углом повернёте и встретитесь с ним…
Это я мчалась к памятнику поэта, что перед Русским музеем. Давняя мечта — постоять рядом с ним. Много лет тому назад здесь была, в самом музее тоже, только всё с экскурсией, наскоро… И вот я снова здесь. Ликованию моей души нет предела, как и радости тех людей, что оказались там же и сфотографировали и меня, и себя, и всё вокруг на фоне, где главная фигура — наш гений. И гений мировой культуры.
Разве мог он когда-то подумать, проходя мимо Михайловского дворца (нынешнего Русского музея), что здесь через 60 лет после его гибели учредят национальный музей, а центром всей этой широкой площади перед дворцом станет он сам!
В Русский музей его нога не ступала, зато Пушкин много и не раз восхищался теми шедеврами, что потом сюда будут перенесены из мастерских творцов или Академии художеств, в том числе потому, что их высоко оценил он.
Поэт был поражён картиной Карла Брюллова «Последний день Помпеи», привезённой в Петербург из Парижа, где она произвела фурор, и просил художника на коленях (!) отдать ему один из маленьких рисунков. Брюллов не отдал, объяснив, что продал его уже, и пообещал в конце января 1837-го нарисовать портрет самого поэта…
«Приедешь?» — спросил он у Александра Сергеевича. — «Пожалуй, да» — согласился тот.
… Только он не смог приехать. Лежал смертельно раненный на диване в своём кабинете на набережной реки Мойки, 12. Там, в особняке Волконских, он с семьёй снимал жильё.
«К НЕМУ НЕ ЗАРАСТЁТ НАРОДНАЯ ТРОПА»
И вот я уже мчусь туда, где всё овеяно грустью, куда в те дни шли и шли сотни людей, чтоб узнать о состоянии любимого поэта. К нелюбимому столько поклонников никогда не придёт!
Вещи гения, мебель, например, рабочий стол, за которым завершил «Капитанскую дочку», фотографии, в том числе прямо над его рабочим столом портрет В.А. Жуковского с дарственной надписью: «Победителю ученику от побеждённого учителя».
В кабинете — 4000 книг! Меня же удивил тот факт, что теперь доподлинно известно (ранее в этом сомневались биографы поэта — сейчас современные научные технологии позволили это подтвердить): диван со следами крови на нём принадлежал именно Александру Сергеевичу, на нём Пушкин после дуэли с Жоржем Дантесом провёл свои последние минуты…
Наука тогда не знала ни рентгена, ни антисептика, ни антибиотиков. Тяжело находиться в этом месте…
Но выходишь во двор здания — там жизнь кипит. У памятника с лаконичной надписью: «Пушкину» одни фотографируются, другие стихи читают. Тут радостные лица кругом. Все счастливы от того, что попали в это место. Откуда только ни приехали гости, чтобы почтить память великого поэта. Пока ждала своей очереди, практически всю географию страны услышала: Севастополь, Краснодар, Екатеринбург, Иркутск… И, конечно, Москва. Лето — много детских групп.
Вам, уважаемые читатели, наверняка, как и мне когда-то, интересно, что из себя представляет этот адрес поэта на Мойке в масштабах Петербурга.
Так вот Александр Сергеевич лишь вышел из дома с Натали, повернул налево, где рядом дом №14 (тут прошли детские годы его ближайшего друга Ивана Пущина, именно в 14-м доме друзья отмечали окончание лицея, но в 1837-м г. друг поэта был на каторге), перешли Пушкины по небольшому Певческому мосту через Мойку (при них он был деревянным и назывался Жёлтым — по цвету) — вот уже их взору открывается Дворцовая площадь с воспетым им же «Александрийским столпом», выше которого его личный памятник «с главою непокорной» — поэзией. Чуть дальше чете видны Исаакиевский собор и «Адмиралтейская игла». Вся красота центра Петербурга — перед их взором.
«КРУЖИТСЯ ВАЛЬСА ВИХОРЬ ШУМНЫЙ…»
Они идут на бал, но поэта этот факт не веселит, наоборот, сильно раздражает. Незадолго до того (в 34 года) царь ему «пожаловал» звание камер-юнкера. Мундир при этом звании был своеобразным пропуском во дворец. Но этот мундир носили 17-19-летние юнцы.
«Такое приобщение Пушкина ко двору имело целью сделать его предметом насмешек всего Петербурга», — писали библиографы поэта… И если ранее камер-юнкеры имели поручения от самого императора, то в период нашего гения в их обязанности входило лишь посещение придворных балов. Пушкин взбешён был своим положением, ненавидел этот «наряд», приходил во фраке, за что получал порицания. (И потом попросил похоронить его тоже не в мундире). Сам поэт считал, что царь был влюблён в Натали, и сделал так, чтоб чаще видеть предмет своего обожания. Но на публике Александр Сергеевич держался достойно: «По мне хоть в камер-пажи, только б не заставили учиться арифметике». Тем не менее решил уйти со службы.
Был период, когда Николай I предложил ему полугодовой отпуск с 10 тысячами рублей «на вспоможение». Поэт попросил отпуск на 3-4 года и гонорар в три раза выше. Договорились на отпуске в 4 месяца и предоставлением 30 тысяч, но с последующим возвратом этих денег из жалованья. Таким образом, Пушкин был буквально связан обязательством продолжать службу в качестве камер-юнкера, чтобы отработать «аванс».
Поэт после полного издания «Евгения Онегина» думал разбогатеть, чтоб покончить с долгом, взял большой кредит на издание журнала «Современник», но тот до конца не окупил себя… Долг рос. Так что избавиться от ненавистного ему звания поэт так и не сумел до самой смерти. Царя тоже не простил. А на похоронах, как и подобало тогда, на крышку гроба ему всё-таки положили камер-юнкерскую фуражку…
Считалось, что Николай I ценил талант поэта и после его кончины назначил вдове и детям Пушкина постоянную ежегодную пенсию, освободил семью от всех долгов, а сыновей поэта приказал принять в Пажеский корпус с правом бесплатного обучения. (У поэта было четверо детей, которых он рифмовал: «Машка, Сашка, Гришка, Наташка»).
ВНУКИ ВЕЛИКОГО ПОЭТА БЕГАЛИ ПО СРЕДНЕЙ МАТРЁНКЕ
Так вот последний момент для нас, жителей Добринского района, очень интересен. Как известно, никто из детей не продолжил дело отца в поэзии. Да это и невозможно. Зато его сыновья отличились на государственной службе. Более того — первый сын Александр Александрович (1833 г.р.) стал генералом от кавалерии. Отважно сражался в Крымской войне. Во время освобождения Балкан за мужество и героизм был награждён высокими орденами и именным золотым оружием.
Однако семейная жизнь его не была такой блестящей. Первая жена Софья, с которой счастливо жили, рано умерла, оставив его с 9-ю детьми, старшей было 16, младшему — менее годика (всего ж родилось 11, двое умерли).
Через 8 лет А.А. Пушкин снова женился на Марии Александровне Павловой — своенравной девушке, которая никогда и не собиралась становиться ни матерью этим детям, ни даже мачехой…
Она интересна тем, что является нашей землячкой. Имение её бабушки, властной помещицы Варвары Анатольевны Павловой, где Мария воспитывалась и часто бывала, находилось на территории нынешней Средней Матрёнки. Факт и ранее был известным, но наш краевед В.К. Искорнев в своей книге «Среднематрёнское притяжение» это подтверждает документально, приводя в пример архивные документы. Благодаря Вячеславу Кузьмичу мы теперь доподлинно знаем, что внуки великого поэта, родившиеся у его сына-генерала от нашей землячки, бегали по нашей земле. При этом наверняка читали стихи великого деда.
В канун юбилея поэта глава поселения Нина Александровна Гущина организовала для своих односельчан экскурсию в это место под названием «Барский сад», что у них там находится за деревней Никольское Второе. Под сводами беседки прозвучала поэзия великого поэта. Читали «Сказку о золотом петушке» (были взрослые и дети). Все с упоением стали слушать. Казалось, и птицы замолкли на это время. Да уж, воистину Пушкин «победил время и пространство», как говорила о нём Анна Ахматова. Ведь кого мы вспоминаем при одном только слове «поэзия»? Конечно, Пушкина. Его стихи не просто мастерство, а настоящее волшебство, где тонко соединились форма и содержание.
МОЙ ПУШКИН
Я среди коллег и знакомых провела эксперимент: просила слёту вспомнить хоть одну строчку из его стихов. И, разумеется, никто не запнулся. Каждый прочитал то, что первое пришло на ум (согласитесь, уважаемые читатели, не со всеми поэтами, мягко говоря, такой «номер» пройдёт; да хоть ту же Ахматову не все без подготовки вспомнят). Это я не для того, чтоб умалить достоинства других поэтов, а, наоборот, подчеркнуть в который раз гениальность А.С. Пушкина. И вот ещё какая закономерность проявилась: женщины много вспоминали «Мой дядя самых честных правил…», «Подруга дней моих суровых», «Мороз и солнце; день чудесный!», а вот мужчины другие его творения приводили в пример: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей», «Я помню чудное мгновенье…», «Я Вас любил: любовь, ещё быть может…», «Ах, обмануть меня не трудно: я сам обманываться рад!». Ребятишки почти поголовно вспомнили «У луко-морья дуб зелёный», «Жил-был поп, толоконный лоб»…
Одним словом, у каждого из нас — хоть большого, хоть маленького — есть свой Пушкин. Он вошёл в нашу душу в детстве и остаётся в ней до последних дней. Спасибо, Александр Сергеевич, тебе за это.