…ты за ключиком иди и замочек отомкни!
Хорошо ли быть освободившимся? На первый взгляд, вроде бы, да. Но попробуйте надуть воздушный шарик, или ещё каким-нибудь способом нагнесть воздух в иную, возможно, более твёрдую форму, типа металлического баллона. Попробовали? Нагнели? Надули? Сформировали эфемерному эфиру его тело посредством замкнутого пространства? Да, конечно, вот он — шарик. Его можно увидеть, можно осязать, можно куда-нибудь даже переместить. А, возможно, он даже и сам — если воздух, который его заполоняет, был изначально нагретым, он и сам вырвется из рук и умчится в поднебесную даль… Так вот. А что будет, если из надутого шарика одним махом выпустить воздух? Правильно: он сделает «пшик!» и оставит после себя сморщенную шкурку оболочки.
Так хорошо ли быть освободившимся? Этот вопрос, как раз, и задавали наши друзья свободному нашему Икару, задавали каждый на свой лад. Отвечал он сдержанно. Видать, действительно, основная польза от этого освобождения ушла в выхлоп — тот самый «пшик».
— Вы поймите, — в очередной раз с жаром воскликнул иллюзионист, — я же не думал, что вы, друзья мои, пострадаете!
Собеседники смотрели на него то ли с участным пониманием, то ли с обалдением в той крайней степени, которая тревожно, опасным образом тихонько приближалась к циничному и равнодушному безразличию.
Дело происходило на одном из речных островов, размером, наверное, сопоставимым с другим, с морским — со знаменитым «Сундуком мертвеца». Короче говоря, остров был маленьким. Но он находился «посреди текучих вод», и оттого являлся, практически, постоянным обиталищем нашего беглеца — благо он умел «доставать из воздуха» всякую снедь для своего пропитания (и прочих нужд), а потому, вести какое-либо хозяйство ему совершенно не было нужды. И вот, глядя вокруг глазами тех же лавочника с цирюльником… «в задаче спрашивается»: получил ли ты, дорогой наш иллюзионист, то чего хотел?
Оу, на этот вопрос ответ у фокусника, как раз, был: «Конечно! А как же моя Сапфо!». Её все уже видели, все уже успели с ней познакомиться. Да если бы не она, освобождённый из клетки Медведь так и разорвал бы нашего фокусника по инерции… Но при девушке инерция эта, отчего-то, стопорнулась. Наш белый клоун, наш Пьеро отчего-то, вдруг, засмущался, и гнев его сошёл на нет. Оттого и стал возможен вот этот бесконечный диалог про то, что иллюзионист не хотел, а оно само как-то…
Возражения Медведя и Енота в стиле: «Да ты на нас посмотри! И что нам делать теперь?». Они неизменно натыкались на возражение, что это всё иллюзия, это не беспокойтесь, это её можно развеять! Только, пока что, не понятно как…
Справедливость штука интересная. Она одинакова для всех, казалось бы, но она не одинаково всех бьёт — то есть, кажется, воздаётся всем не по той, не по настоящей справедливости (которую каждый для себя представляет по-своему), а по какой-то… другой? Да нет же — по ней, по одной. То есть, по той, которой, парадоксальным образом, не существует.
Очень просто, ага. Никакой справедливости в том, чтобы связать лавочника и цирюльника словом, заставив пуститься их в путешествие, не было. А изначально, не было никакой справедливости и в том, чтобы оборотить людей в животных и отправить их за беглым этим магом… И я не говорю уж вовсе о наличии той справедливости, которая породила на свет этого самого их общего Хозяина. А потому что толку говорить об этом… маловато будет.
А сказать стОит лишь о том, что именно так, доподлинно, и зародилась легенда о Шестерых и Седьмом. О Шестерых, стремящихся вернуться в наш мир, и о Седьмом — о Демоне, который их в наш мир не пускает. И до сих пор в Ойкумене молятся о возвращении Шестерых. О торжестве справедливости молятся. Но до сих пор там царит лишь Равновесие: ни Шестерым освободиться, ни Демону до них добраться как не получалось, так и не получается…
Что характерно, Демону в наш мир тоже никак не просочиться. Иллюзионист ведь тоже не дремлет, и, появись Хозяин, они с Сапфо его тут же обнаружат. И тут же, мгновенно набросятся на него Медведь с Енотом. А Цирюльник с Лавочником, в свою очередь, запечатают Демону путь к отступлению. По крайней мере, так сказано в Книге Последних Дней. Причём, описание этого противоборства эти самые Последние Дни и предваряет…
Как бы это ни было грустно, но это, увы, всё, о чём я хотел рассказать на этот раз.