Ранним утром, Василий ехал на работу в поле. Солнце еще не поднялось из-за горизонта, утренняя прохлада приятно освежала. Дорога пролегала через поля, мимо старого хутора, на котором уже лет двадцать никто не жил. Место пользовалось дурной славой среди местного населения.
Вдруг, мужчина заметил на краю поля какой-то светлый мешок. Опять мусор кто-то выкинул! Ругаясь от души, Василий свернул с основной дороги, остановил машину и пошел посмотреть. Но, едва приблизившись, мужчина перепугался до смерти. Это был не мешок с мусором, а девушка в светлом сарафане. Он осторожно приблизился к телу, чтобы проверить пульс. Он только стал переворачивать ее, как раздался тихий стон. Девушка оказалась жива! Только кто она? Лицо смутно знакомо, да и не пропадал у них никто.
Василий достал телефон и позвонил в скорую, через десять минут они примчались. Удивительно, но их колымага оказалась на ходу. Девушку увезли, участковый прибывший одновременно со скорой, бродил с умным видом.
— Кто она? Лицо больно знакомое? – спросил Василий, садясь за руль, он и так знатно опоздал на работу, но надеялся, что ему простят, все таки человека спас.
— Разберемся Вась, разберемся, — сказал участковый, провожая Василия взглядом.
***
Зина читала очередной роман при свете настольной лампы. В их маленькой сельской больнице был стационар, где сейчас пребывало на лечении пятеро пациентов. Всех она знала, в одной станице живет всю жизнь. А вот утром привезли девушку без документов, да еще и без сознания. Везти в город почему-то не решились, врач запретил ее трогать, мол, не довезем. Поставили капельницу по назначению врача, девчонка в себя пришла ненадолго, потом уснула. Только вот не успела сказать, что с ней случилось и вообще кто такая.
Женщине хотелось спать, но прилечь в сестринской она побоялась, вдруг с девчонкой что случится. Остальных она знала, да и у них ничего серьезного, по ее мнению, не было. А утром еще придется топать на похороны, умерла соседка, баба Тоня. В станице про старуху разное болтали, кто-то ведьмой звал и хаял за глаза, а кто-то добрым словом вспоминал за помощь. Антонине было далеко за восемьдесят, когда преставилась. Из родственников только внучка осталась, да и та много лет не показывалась в станице. Бабка словно предчувствовала свою смерть и дала четкие указания, что и как делать с похоронами. В последние годы ей помогали соседи – Зина с мужем с одной стороны, да Фаина с Лешкой, с другой стороны. Фае то бабка и дала все наставления. Зина так, на подхвате.
Утром, Зинаида сдала смену и поплелась домой, дел по горло, а еще и похороны. Домой она заскочила буквально на десять минут, умыться и переодеться, и пошла на соседний двор, где уже собрались люди. Фаина выполнила все пожелания Антонины, вплоть до места на кладбище.
Похоронили бабку в старой части кладбища, как она и хотела. После справили поминки, прибрались в бабкином доме и разошлись. Зина без сил рухнула в кровать, и проспала до следующего утра. Дома закрутилась с делами и лишь придя на смену в больницу узнала все новости.
— Зинк, представляешь, девка то пришла в себя, сначала мычала, как будто немая. Потом заговорила. Митрич все таки хочет в город ее отправить, не так с ней что-то. Не помнит ничего. – тараторила напарница Зины, Светка. Она работала медсестрой и была первой сплетницей в станице.
— Ну и что? Мне к чему это знать? Пришла в себя? И хорошо, нам забот меньше, пусть и правда ее в город свезут, — отмахнулась Зина.
Днем женщина зашла в палату к этой неизвестной девушке. Та шла на поправку очень быстро. Сейчас девушка стояла у окна, больничная ночная сорочка на ней болталась, как на палке. Длинные волосы девушки спутались, лицо осунулось, под глазами залегли синяки.
— Проснулась? – поинтересовалась Зина, — сейчас укол и капельница, а потом обед и отдых.
Зина говорила на автомате, руки машинально готовили укол и систему, а сама она пристально смотрела на девушку. В ее облике ей чудилось что-то очень знакомое.
Только вечером медсестра заглянула в палату к девушке. Та сидела в темноте снова уставившись в окно. Девушка внезапно заговорила, чем напугала Зину.
— Я кое-что вспомнила. – сказала она, — я приехала к кому-то, меня тут ждали. Автобус помню, запах скошенной травы и грозу.
— Была гроза несколько дней назад, — согласилась Зина. Она присела на кровать. — а еще что помнишь? Участковый вроде подал сведения о тебе, но пока тихо. Может у тебя родственников нет?
— Я не знаю, — жалобно проговорила девушка. – мне страшно.
— Эх, горемыка, — тихо ответила Зина, гладя по волосам девушку. – чем смогу – помогу.
— Спасибо.
***
Через неделю врач должен был выписать девушку. Только вот как? Митрич, врач, ходил мрачный, думы свои думал. Зина приносила домашнюю еду девушке, за что та была благодарна. К девушке многие прониклись сочувствием. Один раз приходила даже Фаина, приносила блины с вареньем.
В тот вечер на улице случилась сильная гроза, ливень. Зина дежурила в тот день, кроме неизвестной в больнице никого не было, всех уже выписали. Очередной раскат грома разорвал небо, а из палаты девушки раздался жуткий крик. Испуганная Зина бросилась туда и застала бьющуюся в непонятном припадке больную. Ее трясло, глаза закатились, губы что-то шептали, Зина никак не могла разобрать что. Внезапно погас свет, медсестра выругалась на погоду и плохую проводку. Девушка затихла, и пока Зина приводила ее в чувство, ей показалось, что они в палате не одни. Как будто кто-то третий, невидимый, наблюдал за ними. Зине стало не по себе.
— Меня зовут Глаша, — раздался голос девушки. Зина едва не подпрыгнула от неожиданности и испуга. – кажется я вспомнила.
— Как ты?
— Хорошо.
— Тогда рассказывай.
Глафира выросла с мамой в городе, отца не помнила, а других родственников у них не было. Мама иногда уезжала в какую то деревню к дальней родственнице, но Глаше было запрещено расспрашивать о родне. Мать умерла через день после восемнадцатилетия девушки, попала под машину. Девушке досталась крохотная квартирка, копейки на сберкнижке и неопределенное будущее. Об учебе теперь речь не шла, нужно было выживать и работать.
Только спустя полгода после похорон матери, Глафира нашла в себе силы разобрать ее вещи, в том числе и те, которые были спрятаны в сундуке. Этот сундук был всегда, но мать запрещала ей туда заглядывать.
В сундуке, помимо вещей, были письма, фотографии и документы. Так, Глаша узнала о своей прабабке Антонине, которая еще жива. Там же, среди писем и документов, был адрес этой бабушки. Девушка долго колебалась, ее одолевали сомнения и страхи, хотя в то же время ее очень тянуло к этой неизвестной бабушке. У нее то не было бабушек и дедушек. Как то, Глаша проснулась в полной решимости ехать. В тот же день, она собрала вещи, купила билет и выехала в неизвестность.
Автобус остановился у старого здания вокзала, девушке подсказали, где найти нужную улицу. Погода сильно испортилась, намечался дождь и Глаша поспешила найти нужный двор. Антонина как будто ждала ее, сидела на крыльце.
— Проходи внучка! Уж заждалась тебя, девочка, — баба Тоня встретила девушка лаской.
Они толком не успели поговорить, бабушке стало худо, а потом начался страшный ураган, гроза. Вот в этот момент Глафира почти ничего не помнила. Очнулась на полу в доме, на руке непонятный шрам, как от ожога. Бабушка на кровати лежала, мертвая. И снова провал в памяти.
Как она очутилась за станицей в поле, без сознания, девушка не могла объяснить.
— Ну, хоть знаем кто ты, а дальше пусть власти решают, что делать. – сказала Зина, когда Глаша замолчала. – вот что странно.
— О чем вы?
— Я помогала на похоронах бабы Тони, и чужих вещей в доме не было. – протянула Зина.
— Думаете я вру? – обиделась Глаша, — мне тоже хотелось бы знать, как я оказалась в поле.
— Узнаем. Ты ведь знаешь, кем была твоя прабабка? – осторожно спросила Зина
— Не успела, поняла только, что она вроде знахарки местной. У нее травы в доме всякие, книги, свечи. – перечисляла Глаша.
— Верно. Некоторые, считали ее ведьмой. Я помню ее доброту, — сказала Зина, — сильная она была очень, может потому и позвала тебя. Силу передать.
— Ой, сказки это все.
— Сказки не сказки, а думаю, бабка о себе еще напомнит.
***
До выписки, с Глашей поговорил участковый и врач. Участковый проверил данные о Глаше и все совпало. Для жителей станицы стало неожиданностью весть о правнучке Антонины. Все считали старуху одинокой, а кое-кто уже засматривался на ее дом с участком. Пока будут разбираться с документами, участковый разрешил жить Глаше в доме своей бабушки.
Зина принесла вещи дочки, продукты, за что девушка сердечно благодарила ее. На удивление, Глаша чувствовала себя превосходно, энергия и какой-то душевный подъем. Такого она никогда в жизни не ощущала. Девушка сразу навела порядок в доме, помыла полы, приготовила не хитрый обед и легла спать.
Проснулась она среди ночи, как будто бы ее кто-то не сильно толкнул. За окном темень, хоть глаз выколи. В углу комнаты, что-то шуршало и ...чавкало. Глаша испуганно сжалась на диване, ее окутало волной страха. Кто-то чужой пробрался в дом? Грабитель?
Глафира тихо встала и хотела было выйти из комнаты, но не смогла, ноги от страха приросли к месту. Внезапно из-за туч, вышла луна и осветила всю комнату, а девушка едва не лишилась рассудка. В углу комнаты стояло отвратительное существо, напоминающее маленькую старуху. У нее были редки волосы, белые глаза, почти сгнившая кожа на лице и теле. А чавкала она, обгладывая свои пальцы.
— Вкусно... — прошелестело чудище.
Глаша бросилась на улицу, забыв обо всем на свете. С криком она колотилась в дверь к соседям, только вот Зина на смене была, а муж ее тоже на сутках. Так и просидела девушка во дворе до рассвета.
Она с опаской зашла в дом, везде было тихо, но запах мертвечины висел в воздухе. Распахнув окна настежь и открыв дверь, Глаша вытащила все подушки, одеяла и занавески проветривать.
— Ты генеральную уборку затеяла? – весело спросила Зина. – помочь?
— Если бы уборку. – Глаша в подробностях рассказала соседке о событиях ночи и даже пригласила в дом. Женщина едва вошла в дом, выскочила зажав нос.
— Ну и ну! Может крыса где сдохла? – спросила Зина.
— Ага, стадо крыс. – скривилась Глаша.
— Давай помогу.
— Мне кажется, это как то с бабушкой связано. – тихо сказала девушка, как будто их мог кто-то подслушать.
— А ты поищи, может записи какие есть – предложила Зина.
— Верно!
Глаша надев медицинскую маску рылась в документах бабушки и кое-что нашла. Несколько толстых тетрадей, причем в двух записи сделаны чернилами, слегка расплывшимися от времени. До позднего вечера девушка разбиралась в записях, потом Зина позвала ее к себе ужинать, так как в доме у Глаши находится было нельзя. Когда дело подошло к чаю, заглянула другая соседка – Фаина.
— Проходи! Чай будешь? – пригласила ее Зина.
— Буду! – Фая не мигая уставилась на Глафиру. – ты что ль бабкина правнучка? Наследница значит?
— Я. – с каким то спокойствием ответила девушка. Эта женщина ей нравилась, у нее почему-то стали покалывать кончики пальцев.
— Ну, ну, наследница – как то не понятно протянула Фая.
Весь вечер Фаина рассматривала. Глашу, не стараясь этого даже скрыть. Зине стало не удобно, за поведение соседки. Глаша же старалась не обращать внимания. Она кое-что вычитала в бабкиных записях.
— Я тебе на диване постелю, — сказала Зина.
— Ой, можно я на веранде лягу? – спросила гостья.
— Конечно, но, если тебя сожрут комары не жалуйся, — рассмеялась хозяйка.
Глафира надеялась, что за сутки, запах выветрится и она вернется. Ей было не удобно стеснять соседей, которые и так для нее много сделали. Так, в размышлениях, девушка незаметно уснула и проснулась ночью от толчка в бок. Все повторялось, как и прошлой ночью. С разницей в том, что Глафира была готова – она вскочила и быстро набрала соли в заранее приготовленной чашки. Обычная грубая соль, которая есть на каждой кухне, имела оглушительный успех, в прямом смысле. Существо заверещало в каком то немыслимом диапазоне, а на местах, куда попала соль, плоть распадалась на глазах.
На визги прибежала Зина с мужем и остолбенело смотрели на существо. Муж Зины резко щелкнул выключателем, однако свет не загорелся. Но тварь сама вдруг пропала.
— Что это было? – чуть ли не шепотом спросил мужчина.
— Не знаю, — ответила Зина.
— Кто-то хочет меня извести. Я в тетрадях вычитала.
— Ну ка рассказывай. – потребовала Зина, — не хватало еще, чтоб и у нас все трупами провоняло.
В бабушкиных записях подробно описан ритуал передачи Силы. Когда ведьма точно знает, что ее конец близок, она ищет приемника. Чаще всего из кровников, реже посторонние. Посторонние скорее станут не вольными носителями Силы и быстро погибнут. Именно поэтому все события в жизни Глафиры так сложились, она приехала в станицу. По всей видимости бабушка провела обряд передачи Силы. Но вот до конца ли провели этот обряд? Или им помешали?
Глаша думала, им помешали и Силы перешла к ней, но как то неправильно. Она и сама чувствовала, как эта Сила в ней бурлит, кровь от нее закипает и словно жаждет вырваться наружу и спалить все вокруг. Эта Сила не светлая и не темная, ее сторону определяет намерение Глаши. Куда она свернет – на темную или светлую сторону?
— А что за тварь мы только что видели? – осведомился муж Зины.
— Это существо поглощает энергию ведьмы, она питается страхом и эмоциями. Я нашла в записях и об. А еще там есть обряд, как узнать имя того, то желает мне зла. – тихо договорила Глаша.
— Надо узнать, надо. Как жить будешь, если так будет продолжаться! – воскликнула Зина, — если нужна помощь, только скажи.
— Благодарю! – Глаша обняла Зину.
До утра они не спали, устроились на летней кухне. Позже муж Зины уехал на работу, Зина занималась хозяйством, а Глаша отправилась на новое кладбище. С Зиной они условились встретиться вечером за станицей, на месте старого кладбища. Оба кладбища располагались на горе, сразу за станицей.
Простоволосые, в рубахах, женщины стояли перед огромным костром. Зина робко повторяла за Глашей слова призыва. Казалось, девушка перерождалась на глазах – из простой девчонки она становилась сильной ведьмой, менялся взгляд, лицо, даже фигура.
Когда пламя взметнулось вверх, напротив Глаши появилась Антонина. Выглядела она молодо, глаза с любовью смотрели на внучку. Глафира смотрела на бабушку и понимала – им не нужны слова, они и так понимают друг друга. Зина смотрела на покойную, но страха не было.
Вдруг, налетел сильный ветер, пламя костра затрепетало. На поляну перед костром кто-то вышел.
— Все в сборе! – со злостью сказала Фаина. – пришла таки старая!
— Это все вы! – воскликнула Глаша.
— Как ты могла? – едва слышно проговорила Зина,
— Да запросто. Сколько я за старухой ухаживала? А итог? Девке без роду и племени дар отдала. Карга старая! – бесилась Фаина, — я ведь просила, по-хорошему. Но нет! Прогнала меня старая ведьма!
— Тебя накажут! – раздался голос Антонины.
— Ну и пусть! Кто накажет? Ты? – хохотала как безумная Фая, — или ты?
Она ткнула пальцем в сторону Глаши.
— Ты ведь тоже что-то умеешь! – сказала девушка.
— Умею, но это все не то! Нет этой Силы! Нет могущества! Ты просто дурочка, не понимаешь еще этого. И знаю, сама Силу ты не отдашь. Вот и пришлось прибегать к крайним мерам. И ведь почти удалось!
— Так это ты меня ударила и в поле вывезла? – внезапно догадалась Глаша, — но Сила о все равно передалась, хоть связь и была разорвана.
— Это уже не важно! Теперь уже поздно. Твоя взяла!
С этими словами, Фаина вдруг бросилась на Глашу и повалила ее на землю, пытаясь дотянуться до шеи. Зина в первые секунды растерялась, но быстро взяв себя в руки, она схватила палку, которая удачно подвернулась под руку и со всей силы ударила Фаину. Женщина обмякла и потеряла создание.
Глаша с бабушкой взялись за руки и закончили обряд передачи Силы. Теперь все было сделано правильно. Зина оторопело молчала.
— Жутко было, но интересно, — сказала она потом. Интересно, баба Тоня еще придет?
— Придет, когда будет нужна. Теперь давай эту как то доставим домой, — кивнула Глаша на Фаину.
***
Глафира привела бабкин домик в приличный вид, сделала ремонт, поменяла крышу, разбила клумбы во дворе и в огороде поставили теплицу. Девушка влилась в простую сельскую, но жила как то сама по себе, обособленно. Да к ней особо не лезли, ее словно окружал некий барьер. Она была приветлива, но и только. Общалась основном только с соседями, в город ездила всего-то пару раз, за документами и сдать квартиру.
Фаина поплатилась за свои деяния здоровьем. У нее обнаружили тяжелое заболевание, и она быстро угасла, хотя и просила впоследствии у Глаши прощения. Глафира простила, но не ей решать, кого и как будут наказывать Силы.
Глафира со временем заняла место своей прабабки, связав свою жизнь с магией.
