Владыка мира, Бог Всесильный,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов —
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
Стихотворение, сочиненное в Тобольске Александрой Фёдоровной Романовой
2 марта 1917 года Николай II отрекается от престола за себя и за сына (при этом за другого человека отрекаться было нельзя). Императорское семейство было заключено под стражу в Царском селе. В августе 1917 года Николай II и его семья по решению Временного правительства были высланы в Тобольск.
Положение Царской Семьи в Тобольске в первые месяцы в общем было довольно сносным. Им разрешалось ходить каждую обедню в церковь, а всенощные всегда служили дома, и служил причт Благовещенской церкви с певчими; свите не делалось никакого стеснения, и она свободно входила и выходила, когда хотела; отношение жителей города было более чем благожелательное, и Царская Семья получала постоянно к столу различные посылки из съестного и сладкого, присланные разными доброжелателями из местного населения. Солдаты охраны того времени не обращали на все это никакого внимания, и многие из них высказывали свою любовь и верные чувства Государю и членам его Семьи - пишет о промежутке между августом и сентябрём 1917 года Михаил Дитерихс.
В Тобольске Николаю и Александре приходит предложение от Вильгельма II, кайзера Германии. Им предлагают эвакуироваться всей семьёй или, хотя бы, переместить в Германию Александру Фёдоровну с дочерьми. К сожалению, в глазах императора и императрицы это предложение выглядело как предательство русского народа, они отказываются.
Там же, в Тобольске, дела начинают принимать скверный оборот. Охранявший императорскую чету гарнизон постепенно начинает поддаваться большевистской пропаганде. Условия содержания постепенно портятся, вход в церковь запрещён, посещения строго ограничиваются. К началу 1918 года к власти в столицах приходят большевики, крайне решительно настроенные по отношению к царской семье. План простой, свести всех Романовых на Урал, который находится далеко от фронтов, и там всех уничтожить. Для этого необходима провокация, ведь общественность всё ещё следит за судьбой императора.
Провокация находится достаточно быстро, советский "историк" Павел Быков приводит следующее: "Ряд провокационных сообщений о бегстве и о похищении бывшего царя заставил насторожиться Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, местные советы и особенно Уральский Областной Совет. Отрывочные сведения, доходившие из глуши Тобольска, невольно заставляли думать, что как русские, так и, главным образом, заграничные контр-революционные круги подготовляют бегство Николая Романова и его семьи и реставрацию его кровавой власти с помощью европейских коронованных родственников и сторонников старого режима."
Конечно, ничего кроме ненависти к царской фамилии и оправдания того страшного злодеяния, которое произойдёт в подвале Ипатьевского дома, в текстах Быкова найти не получится.
26 апреля 1918 года Романовы под охраной пулемётчиков покинули Тобольск, 27 апреля вечером прибыли в Тюмень. 30 апреля поезд из Тюмени прибыл в Екатеринбург.
Может возникнуть закономерный вопрос, а как же свита, сопровождавшая царскую фамилию, куда делись все эти люди (около 10-15 человек)? Тут всё не менее кровожадно, их то ли советская центральная, то ли уже местная уральская власть разделила на "нужных", очевидно подлежащих расстрелу, и "ненужных", тех, кого буквально не пустили на поезд до Екатеринбурга и попросили удалиться из Пермской губернии.
Имеются основания полагать, что были планы казнить Николая и его семью прямо во время переезда:
Мы считали, что, пожалуй, нет даже надобности доставлять Николая в Екатеринбург, что если представятся благоприятные условия во время его перевода, он должен быть расстрелян по дороге.
Руководитель Уралсовета А. Г. Белобородов, занимавшийся транспортировкой заключённых, в своих воспоминаниях
Екатеринбургское заключение
«Я бы поехал куда угодно, только не на Урал…», — сказал 30 апреля 1918 года, подъезжая к станции Екатеринбург, бывший император начальнику охраны литерного поезда № 42 Петру Матвееву.
В два часа пополудни арестованные прибудут в дом инженера Ипатьева. Дом обнесен двойным глухим забором. С ними: лейб-медик Боткин, лейб-повар Харитонов, горничная Демидова, поварёнок Седнёв и камердинер полковник Трупп, также была свита царских детей.
Сразу по прибытии в Екатеринбург чекисты арестовали четырёх человек из числа лиц, сопровождавших царских детей: адъютанта царя князя И. Л. Татищева, камердинера Александры Фёдоровны А. А. Волкова, её камер-фрейлину княгиню А. В. Гендрикову и придворную лектрису Е. А. Шнейдер. Все они, за исключением Волкова, который сбежит прямо с места казни, будут расстреляны. Был ещё царский камердинер Т. И. Чемодуров, которого посадили в тюрьму в Екатеринбурге и просто забыли о нём, это спасло ему жизнь.
Условия содержания царской семьи в этот момент представляется ужасным. Приведу несколько цитат выжившего Чемодурова о последних тяжёлых днях семейства Романовых.
По свидетельству вышеназванного, сразу по прибытии Николая II и Александры Фёдоровны в дом Ипатьева они подверглись обыску, причём «один из производивших обыск выхватил ридикюль из рук Государыни и вызвал замечание Государя: „До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми“»
Со слов Чемодурова: «ставилась на стол миска; ложек, ножей, вилок не хватало; участвовали в обеде и красноармейцы; придёт какой-нибудь и лезет в миску: „Ну, с вас довольно“. Княжны спали на полу, так как кроватей у них не было. Устраивалась перекличка. Когда княжны шли в уборную, красноармейцы, якобы для караула, шли за ними…». Свидетель Якимов (во время событий — разводящий караула) рассказывал, что караульные пели песни, «которые, конечно, не были приятны для царя»: «Дружно, товарищи, в ногу», «Отречёмся от старого мира».
Имеются также сообщения о воровстве царских вещей охраной. Караульные разворовывали и продукты, присылавшиеся арестованным монахинями женского Ново-Тихвинского монастыря.
Так прошло 78 дней. Уже в июне тучи над всеми Романовыми, собранными на Урале, начинают сгущаться.
Первым из Романовых погиб великий князь Михаил Александрович. Он и его личный секретарь были убиты в Перми. Далее, за полгода будут также убиты четыре великих князя и одна великая княжна в Алапаевске (200 километров от Екатеринбурга) и содержащиеся в Петропавловской крепости великие князья (тоже четверо).
В июле 1918 года пришла очередь Романовых в Ипатьевском доме.
Расстрел царской семьи
В нижнем этаже дома Ипатьева, в самом отдаленном и глухом его углу, есть полуподвальная комната с одним заделанным решеткой окном, выходящим на Вознесенский переулок. Комната полутемная, потому что два ряда высоких деревянных заборов, доходивших до самой крыши, не допускали дневного света до окна.
В отличие от всех прочих комнат дома здесь не было ни мусора, ни разбросанных вещей и вещиц, не было даже пылинки: видно было, что комнату недавно мыли, и мыли даже обои. Но все же на полу, особенно вдоль карнизов, ясно виднелись следы бывшей здесь крови, а на обоях сохранились многочисленные мелкие брызги крови. В стенах и в полу, в косяке двери и верхних карнизах – много пулевых пробоин, с застрявшими в некоторых из них пулями. В правом углу комнаты заметны были царапины – следы какого-то плоского, узкого оружия.
Крови, видимо, было много, очень много; ее вымывали, затирали опилками, глиной, песком, но она, растекаясь, омочила и карниз внизу левой стены, и карниз стены, находившейся прямо против входной двери. В этой же стене было особенно много пулевых пробоин.
Михаил Дитерихс, "Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале"
14 июля в восемь часов вечера в третьем номере «Американской гостиницы», где размещалась ЧК, состоится совещание, на котором присутствуют будущие цареубийцы: Голощёкин, Юровский, Белобородов, Ермаков, Лукьянов, Сахаров, Горин. Председательствует комендант Юровский. Они распределяют роли и порядок осуществления казни. План такой же, как в Алапаевске. Убить а затем сбросить в шахту недалеко от города. Конечно, всё с санкции Москвы.
В ночь на 17 июля 1918 года происходит страшная трагедия. Романовых просят спуститься в подвал. С ними: лейб-медик Боткин, лейб-повар Харитонов, горничная Демидова и камердинер полковник Трупп.
Алексей, наследник, не может идти, Николай II несёт его на руках. В полуподвале не оказалось стульев, затем по просьбе Александры Фёдоровны были принесены два стула. На них сели императрица и цесаревич. Остальные разместились вдоль стены. Юровский ввёл расстрельную команду и зачитал приговор, Николай не расслышал и переспросил, Александра Фёдоровна и старшая из дочерей перекрестились, но уже дали команду, началась беспорядочная стрельба. Николай и Алексей были застрелены сразу выстрелами в голову. Уцелевших узников, по данным следствия, добивали штыками и прикладами. Бойня продолжалась около получаса, на некоторых трупах было обнаружено до 30 ранений.
Затем трупы сложили в подъехавший грузовик и увезли останки по Коптяковской дороге к старой шахте, там останки сожгли, расчленили и бросили в шахту. Сразу выявилась проблема, шахта была заполнена ледяной водой, обрушить стены шахты гранатами не вышло. Убийцам приходится достать их обратно и закопать останки прямо на дороге, чтобы их было сложнее найти.
Через 8 дней в Екатеринбург войдут белогвардейцы, сразу же начнётся расследование, которое, с перерывами, продолжается и по сей день.
Российскому народу же остаётся только жить и помнить об ужасном преступлении большевиков. Распределится вина за этот ужасный поступок должна равномерно на уральских большевиков, исполнителей, и центральную власть в Москве, спланировавшую казни большинства членов семейства Романовых в России. Спасибо за внимание!