Семь лет назад мы собрались в просторном кабинете Третьяковки и придумали сделать новый фестиваль. Окна выходили во внутренний двор, и мы не включали свет. Сидели за большим столом и сочиняли концепцию. Я почти уверена, что придумала название. И вот у него есть сайт и своя уже почти история https://pointofdisplacement.ru/
В "мы" тогда входили Музей Москвы, музей Гараж, Третьяковка и 3 организации, помогающие беженцам и мигрантам - УВКБ ООН, Такие же дети и Школа языков соседей. Ну конечно, это были не сами вот эти все гбуки, а конкретные люди, друзья и единомышленники.
Теперь многое поменялось. В этом году, например, не участвует Третьяковка (но участвует моя подруга Полина, хотя не работает там больше и, вообще, живет пока что в Болонье). Зато теперь участвуют Пушкинский, Музей Востока, Музей истории Гулага, Армянский музей. И программа на всю неделю просто фантастическая. Я немного жалею, что у меня нет моховика времени и нельзя одновременно быть и у себя, и в Пушкинском, например. И еще желательно в Сочи - там тоже происходит от Гаража кое-что интересное.
Сегодня был первый день. К счастью, у нас все начинается только завтра, будет отличный концерт в семь часов. Я с трудом, но все-таки смогла выбрать. Мы с сыном Эрнесто пошли в Музей истории Гулага, в мой любимый Сад памяти, про который я уже писала. Костя Андреев провел очень хорошую экскурсию о том, как в сад переместились из сибирских лесов и среднеазиатских степей, из других дальних мест цветы и травы, кусты и деревья.
У меня была почетная роль фотографа. Я сама себя на нее назначила, поэтому и фотографии не очень профессиональные, зато очень много цветочков!
Вот, например, ирисы, волжанки и вероникаструм:
Большие баданы, маленькие барвинки, роскошные вейгелы, любимые герани и аквилегии
Какие милые и нежные колокольчики!
Поспевает земляника. Целые микрополяны.
Камнеломки, ясколки, очитки, молодила.
А еще, конечно, злаки, на которые глаз никогда не утомится смотреть. И лук Моли. И яркие, полупрозрачные листочки горянки. И мирикария - вот странное название... И тоже напоминает о печальных местах, о лагерях в Казахстане.
Ну и деревья, конечно. Листики остролистного клена светятся так, будто скоро осень, а не середина июня. Кедр, лиственница, береза - все они немосквичи. Но все они рассказывают историю москвичей конца 30-х и их потомков, хранящих память о погибших, замученных и выживших родственниках.
А потом мы рисовали на камнях. И еще писали цитаты. Это было такое удовольствие. Мой любимый сад, любимый музей.
Потом мы с Эрни погуляли по Москве, дошли до Патриков. И там какая-то другая, очень веселая и богатая жизнь. Разухабистая и безудержная. Эрни оторопел от машин, разнообразных субкультур, всевозможной музыки, грохочущей со всех сторон.
Я ему показывала особняк Тарасова, а он глаз не мог оторвать от проезжающих машин - поршей, майбахов, феррари. Но уж это я снимать не стала. Только один смешной разноцветный забор с колючей проволокой во Вспольном переулке. Ну и немного московской классики: розы вперемешку с крапивой и кленами. И герани. И тысячелистники. И чубушники: без них Москва в июне - не Москва. А ведь тоже пришлые, из Америки и из Азии завезенные...
Ну и приходите в Музей Москвы, если у вас вдруг есть такая возможность.