Мелания шла быстрым шагом, она знала дорогу наизусть, не один год ходила в лес по этой тропе. Она знала, что сын где-то сзади прет на пролом как молодой лось.
-- Эх, молодо зелено, еще учить да учить надо. Ну вот почему ему в голову не придет, что идти надо тихо, бесшумно? Чтобы те кто не должен знать, что ты в лесу, не услышали даже вздоха твоего. А теперь весь лес знает, что Мелания с сыном идет, -- злилась она. В подтверждение ее мыслей сонная ворона испугавшись громкого треска сухача слетела с дерева испуганно каркая.
-- Матушка, что это? -- Сын шарахнулся к матери налетев на нее.
-- Все, моему терпению пришел конец, -- она резко развернулась и прошипела сквозь зубы:
-- Домой. Юрген стоял огорошенный таким поведением матери.
-- А что я сделал? -- Гадал он. Ему и невдомек было понять, что в лесу ночью ведут себя тихо. Мелания не говорила сыну прописных истин, это само собой подразумевалось.
Дед Юрген плохо спал ночью. Ему все чудились какие-то шорохи, звуки. А один раз послышалось будто кто в дверь скребётся. Но он помнил с детства матушкин наказ, ночью дверь не открывать. Неизвестно какая нечисть поджидает за дверью. А еще с дуру можно впустить косматую с косой.
Утро наступило пасмурное, небо затянули тучи. Рассвет все не мог пробиться через черноту дождевых туч.
Дед поднялся, кряхтя подошёл к окну и раздвинул ситцевые занавески.
-- Дождь не за горами, вона к чему спина колом стала. К дождю, -- заговорил дед увидев кота. Мрак спрыгнул с лежанки и теперь терся о ноги хозяина.
-- Ну, что котея, сметанку будешь? Вдруг кот навострил уши услышав за дверью какой-то шорох. Он выгнул спину, шерсть стала дыбом и животное таким макаром приблизился к двери.
-- Мрак ты чего? Кого ты там учуял? Ну, давай посмотрим, -- старик тихонько снял засов, которым он на ночь запирал двери. Со скрипом дверь отворилась и старик онемел от увиденного. На крылечке свернувшись комочком, спал маленький мальчишек. Одет он был в серую дырявую косоворотку, когда-то имевшую белый цвет. Штанишки подранные на коленях. Ноги босые все в цыпках и ссадинах. На вид ребенку было лет шесть-семь. Дед наклонился над ним:
-- Живой-ли? Чей же ты хлопчик и сколь ты тут уже лежишь? -- Прошептал старик поднимая на руки легкое детское тельце. Мальчишка открыл глаза, и тут же от испуга они расширились.
-- Не боись, не обижу, -- ласково сказал дед Юрген. Мальчишка настороженно следил за каждым движением старика. Дед подошёл к лежанке и аккуратно положил мальчонку.
-- Ну-ка, расскажи мне, дитятко, откуль ты здесь взялся? -- Спросил ласково дед. Мальчик продолжал испуганно смотреть на деда. Кот Мрак почувствовав, что мальчик опасности не представляет, тихо запрыгнул на лежанку и стал тереться о шею ребенка.
-- Ой, котик, -- воскликнул малыш и с радостью стал поглаживать кота.
-- Так может давай познакомимся? -- Сменил дед тактику.
-- Это вот кот Мрак, а я дед Юрген, а ты кто? Как тебя зовут? -- Ласково спрашивал дед.
-- Ванька я, -- ответил малыш нежным голосом.
-- А как же ты, Ваня, здесь оказался? Мальчик нахмурился, ему явно не хотелось вспоминать то, что произошло ночью.
-- Ну ладно, потом как-нибудь расскажешь, а сейчас пойдем завтракать. Ты наверное голодный? -- Спросил старик. Мальчишка замотал головой, мол голодный.
-- Ладно, ты полежи, а я печь растоплю да чайник согрею, чаю нам заварю с травок душистых, да на стол соберу. -- Дед ушел суетиться в теплушку, а сам изредка поглядывал в щель от занавески, что там мальчик делает? Ванька лежал обняв кота и казалось, спал. Мрак не двигаясь, громко мурчал свои котовские песенки.
-- Вона как оно, будто всю жизнь вместе прожили -- подумал дед глядя на ребенка и кота.
-- Ну, что Мрак, иди, ешь свою сметанку и друга поднимай, ему тоже поесть надо. Кот будто поняв деда, полизал щеку ребенку. Ваня открыл глаза:
-- Пойдем есть, -- позвал дед. Ребенок встал с лежанки и стесняясь деда подошёл к столу.
-- Садись мил человек куда хочешь, -- повел дед рукой указывая на любой стул. Мальчик выбрал тот, что ближе к двери. Дед Юрген просек этот маневр:
-- Не доверяешь еще мне, ну ладно, -- подумал дед, а вслух сказал:
-- Вона на столе сало с яйцами, бери, ешь да чаем запивай. На столе стояла отварная картошка в чугунке, яйца в железной чашке, лук зеленый с толстыми перьями аппетитной горкой лежал рядом с ароматным салом. В небольшом туеске на столе стоял мед.
-- Вот ешь, пей с медком, а хочешь так мед ложкой лопай, тебе едино все полезно, вона ты какой костлявый -- дед с жалостью посмотрел на дитя.
-- Видно тебе плохо живется? -- Сказал дед поглядывая на Ваньку. Ребенок с опаской взял ломоть хлеба, положил на него порезанного сала и оторвал перо лука, принялся жадно есть, искоса поглядывая на деда. Старик пил чай, стараясь не смотреть на ребенка.
-- Не буду смущать хлопца, а то не дай бог испугается и бросит есть, еще и удрать может, так хоть сытый будет. Но Ванька с жадностью поглощал еду и о побеге, казалось, не помышлял. Когда он сытно отвалился от стола, лед повернулся к нему.
-- Так ты надолго к нам, али как? Старик испытывающе смотрел на мальчишку из-под кустистых бровей.
-- А можно я к вам надолго -- спросил он.
-- Отчего же нельзя, можно, только я вот опасаюсь, что мамка твои с папкой искать тебя будут, волноваться.
-- Не, не будут, мамка моя померла, давно померла, я ее плохо даже помню, а батя мой, -- мальчик опустил голову и тихие слезы покатились из его глаз.
-- Ну полно, будет, будет, -- стал успокаивать ребенка дед Юрген.
-- Не надо плакать живи сколь хочешь, а захочешь уйти, скажи я провожу. Силком тебя держать не буду.
-- Я останусь, только ты дедушка чур не драться, ладно?
-- Да Господь с тобой, я сроду еще ни одного дитя не ударил, да и стар я уже начинать, так что живи, не бойся. Лицо мальчика посветлело от слов деда, он подхватился и обнял старика.
-- Спасибо дедушка, ты только меня не отдавай никому если меня забирать будут, ладно? -- Прошептал ребенок на ухо деду.
-- Ладно, -- сказал немного ошарашенный дед.
-- Так чей же ты будешь? Кому тебя не отдавать? Ванька, потупившись, сказал:
-- Акимов я, Ванька Акимов, живу в деревне с батей и мачехой, братишка у меня есть, ему два годика исполнилось. Я брата очень люблю, -- произнес Ваня.
-- Так убежал то ты чего из дому?
-- Батя дерется сильно, мочи больше нет терпеть, а мачеха ему все врет про меня, а он тогда сечет меня кнутом. Пацан, потупив голову опять расплакался.
-- А ну-ка повернись и подними рубаху, -- попросил дед. Мальчик слез с лавки, и повернувшись к деду спиной поднял рубаху от увиденного дед крякнул и поперхнулся чаем. Спина мальчика была исполосована вдоль и поперек. Старые рубцы уже зажили оставив после себя белесые шрамы, а новые засохли коричневой коркой и красными воспалёнными змеями вились по спине.
-- Ах, ты ж мать честная! -- Воскликнул дед от увиденного. Он подхватился и быстро пошел в кладовку, где у него стояли отвары и растирки. Люди потихоньку похаживали к нему со своими недугами. Вот он для них и варил всякие снадобья. Он посмотрел на пузырьки выбирая то, что ему нужно. Выбрав, вернулся к Ване.
-- Ну, что Ванятка, мужик ты али не мужик?
-- Мужик, -- как-то через чур пискляво ответил мальчишка испугавшись.
-- А коли мужик, тогда терпи, сейчас больно будет, но помазать надо, а то вон воспаление уже пошло, -- сказал дед поворачивая мальчика к окну, чтобы посветлее было. Он тихонько перышком гусиным смазывал ему кровавые борозды на спине оставленные родным отцом и думал:
-- Это ж вот какое сердце должно быть у отца каменное, чтобы так родного дитя исполосовать?
-- Не отдам я тебя этим супостатам, так сказать, родителям твоим, не отдам на мучения такие. Живи Ванятка с нами и ничего не бойся. Добро пожаловать в семью, -- сказал дед как отрезал.
Степан Акимов жениться не хотел, от слова совсем. Хаживал он по бабам, да по молодым вдовушкам, те его привечали, поили, да ублажали. Но каждая в тайне мечтала за него замуж выйти. Баб Степка менял как перчатки. Однажды как-то вечером собрались хлопцы на лавочке, сидят байки, травят, подсолнухи лузгают, с ними и Степан был. Увидели хлопцы девчат и позвали их к себе на лавочку. Тут и гармошка заиграла, танцы начались. Среди девчат была девушка скромная, она не танцевала, а как-то в сторонке стояла с улыбкой наблюдала за танцующими. Она не была красавицей, но что-то в ней было такое, что глаза сами ее искали и останавливались на симпатичном лице. Бывает девушка не красивая, а посмотришь на нее, а у нее будто свет внутри горит, она как светлячок светится в ночи. Вот так вот Степан глянул на Валентину, и глаз уже не отводил.
-- Кто такая? -- Спросил он у друга.
-- Так Валька Золотухина к бабке Нюси Золотухиной жить приехала. Внучка ее. С гулянки Степан Валентину провожать пошел. А через месяц посватался к Золотухиным. Как оказалось у Валентины родителей не было сирота она, единственная бабка у нее из родни и осталась. Свадьбу сыграли по осени. Ох, и веселая свадьба была, жених все надышаться на невесту не мог. Бабенки, да вдовушки злорадно сверкали злыми глазами, да вторили в один голос;
-- Не будет им счастья, вот пусть запомнят наши слова, не будет счастья. А молодые на загляденье всем жили тихо и счастливо. Валентина оказалась хорошей хозяйкой и любящей женой. Да и Степан остепенился, хотя ему никто не верил, в деревне поговаривали:
-- Привыкла собака за возом бежать, увидит сани и за ними побежит. Намекая на разгульный образ жизни Степана до женитьбы. Но женившись он и глазом не повел на другую.
-- Наверное приворожила эта городская нашего Степку? Ну как такое может быть, ни кожи ни рожи, а он за нею теленок за цицькой? -- Недоумевали бабы.
А молодые жили, любили друг друга, хозяйством обзаводились, одним словом вили свое гнездышко. А через год по осени мальчишку родили, Ванюшкой назвали. Степан совсем от счастья светиться стал.
-- Вот оно какое счастье? -- думал он, глядя с любовью и нежностью на жену с ребенком. А когда Ванюшке исполнилось два годочка случилось страшное горе, которое разбило в дребезги счастливую жизнь Степана....
Продолжение следует...
Дорогие друзья если вам понравилась история Подписывайтесь на канал Пишите комментарии Ставьте лайки
