Ну, вот и все... Они улетели. Ушли тихо, по-английски. Как я не сторожила их вылет, как не вставала с зарей, не уследила.
А может быть, я просто не понимала, что из гнезда выпархивают не родители, за очередной гусеницей, а уже взрослые птенцы. Они ж все на одно лицо. Поди разберись.
Но, в любом случае, сегодня тихое утро. Слишком тихое, до грусти. Все-таки привыкли к ним. Подстраивались под их ритм. Привыкли не топать по крыльцу, не хлопать дверью, не входить на крыльцо, не убедившись, что мать/отец не сидят поодаль с червяком в клюве.
И вот все закончилось. Крыльцо опустело.
Всматриваюсь в ветви яблонь, груш. Не там ли моя веселая семейка? Но, что-то кроме трясогузки я никого в саду не вижу. Наверно, родители увели детей в лес на производственную практику.
Ну, что ж, ближайшие дни планируем перевесить скворечник в более удобное место. И будем ждать второй кладки. А она очень возможна.
Я, за это время, столько начиталась о синичках, что готова если не на диссертацию, то уж на статью в Дзене -точно.
Ну, а сад мой и без синиц продолжает жить своей жизнью.
На специально обустроенных пятачках заалели капли земляники.
Мягким ковриком тысячелистника покрылась проплешина в лесном уголке.
Проглянули полевые гвоздички, занесенные в мой сад неведомым ветром. Маленькие нахалки! Знают, что где бы не выросли, хозяйка лучше спину себе сорвет, тягая газонокосилку, но их не срежет, обойдет стороной.
Готовится выстрелить лаванда.
Каждый день сад обещает что-то новое. Обещает, но не выпячивает, не выносит на блюдечке с золотой каемочкой, а припрятывает. Дескать, поди-ка, поищи и будет тебе минутка счастья.