Горби

Часть 1

Судя по всему, нынешняя Россия вновь впадает в искушение искать свое будущее в прошлом, причем в сталинском прошлом, когда страна была «великой и процветающей», пока все это не стало исчезать после смерти «отца народов». А Горбачев в этой диверсии будто бы сыграл решающую зловещую роль.

Что на это сказать? Горбачев действительно сыграл огромную роль, как тогда казалось, в окончательной десталинизации страны, за что ему благодарность, почет и уважение.

Но, видно, окончательной десталинизации Россия не желает.

Снова и снова приходится доказывать, что без демонтажа созданной Сталиным политической системы, без создания институтов политической и экономической конкуренции, без уважения к праву (в том числе и к праву на частную собственность) и гражданских свобод просто невозможно сформировать более или менее нормальное устройство человеческого общежития.

Сегодняшние сталинисты мечтают о возвращении «жесткой руки», не отдавая себе отчета в том, что такой порядок будет основан исключительно на страхе, беззаконии и равенстве в бедности. А ведь только благодаря Горбачеву теперешняя Россия, несмотря на растущий авторитаризм путинского правления, все еще заметно отличается от той страны, какой она была в доперестроечные времена, когда даже нынешнее пространство свободы казалось невозможным.

Теперь о якобы наивных намерениях Горбачева реформировать советский строй. В либерально-демократических кругах принято считать, что он стремился придать социализму «человеческое лицо», но не понимал, что соединить его с ценностями свободы, демократии и легализовать личный интерес в принципе невозможно. Стереотипное утверждение: Горбачев якобы не понимал, что социалистическая система в принципе не реформируема. Но будто бы его непонимание оказалось настолько полезным, что заслуживает самой высокой похвалы.

Мне здесь придется поспорить с моим другом, выдающимся польским экономистом Гжегожем Колодко, который в заголовок своего эссе внес слова о «великой ошибке» Горбачева. На самом деле никакой ошибки не было. Инициатор перестройки никогда не считал, что его политика — и когда она была успешна, и когда что-то не удавалось — проводилась вопреки его намерениям. Не было такого, говорил Михаил Сергеевич, чтобы он хотел одного, а получалось другое, тем более нечто такое, что оказывалось лучше желаемого.

Сторонники такого видения ситуации до сих пор находятся в плену сильно устаревшей конфронтации «измов», от которой сам Горбачев отказался еще в начале реформ. Мировоззрение Михаила Сергеевича — во многом мировоззрение Пражской весны 1968 года, когда в Чехословакии (благодаря появлению в стране лидера типа будущего Горбачева) возникли условия для трансформации бюрократического социализма в демократический. Но если бы чехословацкая трансформация удалась, и страна стала демократическим государством с социальной рыночной экономикой, разве она чем-то отличалась бы, скажем, от соседней капиталистической Австрии? И есть ли разница между «социализмом с человеческим лицом» и «капитализмом с человеческим лицом»? На самом деле никакой. Горбачев со своей перестройкой не придумал ничего, чего не было до него у Кадара, а потом у Дубчека. Все то же стремление соединить социализм с демократией, сказать правду о трагической истории строительства социализма, легализовать рыночные механизмы и восстановить частную собственность, сохранив доминирование общественной. Но ведь никому не придет в голову обвинять Кадара, Дубчека и других реформаторов соцстран в «невежестве» или в «некомпетентности».

Также нелепо говорить о слабости Горбачева, якобы благодаря которой бывшим социалистическим странам Европы удалось избавиться от московской опеки. Выдающийся и очень уважаемый мною Лех Валенса нет-нет, да и выскажется в духе — как нам повезло, что мы приступили к «бархатной революции» тогда, когда Советским Союзом правил слабый президент. Смешно и грустно. На самом деле все ровно наоборот.

Только потому, что Горбачев был сильным политиком, ему удалось убедить коллег по Политбюро отказаться от брежневской доктрины «ограниченного суверенитета» в отношениях с бывшими соцстранами.

И только тогда у них открылась дорога к реальному суверенитету и системной трансформации.

А что касается «медлительности» и «непоследовательности» Горбачева, пожалуй, лучшего ответа на этот упрек не найти, чем тот, который дал сам Михаил Сергеевич. На вопрос Колодко, почему он не пошел дальше, по крайней мере, как это сделали в Польше или в Венгрии, М. Горбачев ответил вопросом: «Вы хоть представляете численность номенклатуры в СССР?» Он хотел этим сказать, что подавляющее большинство из 20 миллионов советских начальников разного ранга были не в восторге от горбачевских начинаний. Легко представить, с какой осторожностью должен был действовать инициатор перестройки, как он вынужден был лавировать, чтобы не утратить саму возможность проведения реформ, грозящих номенклатуре утратой привычных привилегий.

При всем при том совершенно очевидно, что Михаил Сергеевич допустил большую стратегическую ошибку, сыгравшую решающую роль как в прекращении перестройки, так и в его собственном поражении как действующего политика. В силу разных причин он не смог справиться со стихией, которую сам породил. Давая всем свободу, он открыл ящик Пандоры, породив феномен «разрешенной смелости», которой мгновенно воспользовались популисты — пассионарии различного идеологического толка.

Реваншисты-сталинисты, национал-сепаратисты, радикал-либералы, все «отлично» поработали на разрушение единого государства и обнищание большинства его граждан.

Но в начале 1990-х годов казалось, что всеобщее счастье не за горами. А мешает к нему приблизиться только он, якобы переставший понимать ход истории и отставший от требований жизни. Хорошо помню, как одни и те же, причем весьма просвещенные люди либерального мировоззрения, яростно критиковавшие Горбачева за нерешительность в проведении рыночных реформ и сдерживание Ельцина и его команды младореформаторов, вскоре стали ругать его за то, что он вообще допустил их к власти. И только меньшинство понимало, что после Горбачева уже другой — в два раза уменьшенной — страной станут править фактически «слепые поводыри слепых», сильно дискредитировавшие в массовом сознании великие ценности свободы и демократии и создавшие условия для восстановления в стране привычного авторитарного режима.

Еще один красноречивый феномен. Два выдающихся ниспровергателя советского социализма и мировоззренческие противники — А. Солженицын и А. Зиновьев — сходились в одном: оба считали, что Запад будто бы навсегда проиграл «войну» русскому коммунизму. А когда случилось противоположное, оба жестко выступили против М. Горбачева, которому по логике вещей должны были быть только благодарны.

Сегодня Россия и весь мир стоят на пороге фундаментальных изменений. И если реально оценить разные варианты более-менее приличного общежития на нашей планете, станет ясно: разумной альтернативы горбачевским идеям нет.

Как для мира, так и для России пока ничего лучшего не придумано, кроме демократии и социальной рыночной экономики. Только теперь она должна уже быть не просто социальной и рыночной, но еще и экологической. Это исключительно важно, поскольку человечество сейчас во второй раз за свою историю перестало быть бессмертным. Первый раз, когда было изобретено ядерное оружие. Сейчас — из-за возможно скорого разрушения среды обитания. Ответ на эти вызовы требует от мира солидарности и общих усилий, которых, увы, почти не видно. Невелика пока надежда и на приход нового «нового мышления».

Теперь коротко об уроках, которые следовало бы, на мой взгляд, извлечь из прерванной перестройки. Судя по всему, Россия вновь движется к трагическому выбору: или снова свергать «ненавистную» власть через очередную революцию, или все же найти способ прийти к национальному согласию и осуществить демократические перемены «сверху». И здесь, на мой взгляд, просматривается очевидная для страны полезность опыта великих реформ Александра II и, конечно же, перестройки М. Горбачева, который не просто покончил с советским тоталитаризмом, но и сделал все возможное для оздоровления морально-нравственного климата в стране.

Революция же «снизу» почти гарантированно приведет к национальной катастрофе.

Итак, либо самодемократизация в духе перестройки, либо пугачевщина, исход которой — еще более жесткая диктатура.

Наш мучительный опыт желанных и разочаровывающих перемен дает основание утверждать, что только эволюционные изменения позитивны и надежны, а нетерпение и скороспелость контрпродуктивны и разрушительны. Убийство Александра II остановило реформы как раз в тот момент, когда готовились шаги по превращению абсолютной монархии в конституционную. За вынужденной отставкой Горбачева последовали «шок без терапии» и полуанархия, преодоление которой при недоразвитых демократических институтах неминуемо должно было вернуть привычную автократию.

Еще один урок заключается в том, что идеологизированному подходу к назревшим реформам, то есть абсолютизации и прямому копированию модных теоретических схем, следует противопоставить здоровый прагматизм: учесть чужое и сделать по-своему. И, конечно же, нельзя забывать, что демократические институты всегда важнее политической целесообразности,иначе — скатывание к разрушительной логике «цель оправдывает средства», а это мы уже не раз проходили в постсоветское время.

Наконец, категорический императив дня — сменяемость власти через честные выборы. В сегодняшней России нет более актуальной политической задачи. И здесь нельзя не отметить, может быть, самое бесспорное достижение Горбачева. Сегодня это кажется сказкой, но разве не является правдой тот факт, что при его правлении результаты выборов и референдумов ни разу не подвергались сомнению.

Написал все это и задумался: ведь это почти банальности. Но как однажды заметил один очень небанальный человек: «Дороже всего нам приходится платить за пренебрежение банальностями».

Журнал «Мир перемен»

Часть 2

Михаил Горбачев жил долго, и умер не особенно счастливо. Последние его высказывания на политические темы известны лишь в передаче Алексея Венедиктова, и сводятся к тому, что Путин разрушил дело его жизни.

Ну что ж, давайте поговорим о деле жизни.

Горбачев пришел к власти в Советском Союзе в роли человека, способного и желающего его обновить. К середине 80-х годов СССР подошел дряхлеющим стариком, в душе которого осень. Это не был дерзкий злой парень, грозивший планете мировой революцией, это не был суровый и мощный победитель в войне и пышущий энергией покоритель космоса. Это был старик, которому в его неполные семьдесят уже ничего не хотелось, кроме как сидеть на завалинке, потягивая через трубу нефтедоллары. СССР уже не была очарована мировая интеллигенция, не было очаровано им и мировое рабочее движение. Что куда хуже, в нем были разочарованы сами советские граждане; и митинги походили на ритуалы, где ни ораторы ни слушатели сами не верили в то, о чем говорили.

Горбачев пришел, чтобы влить новую кровь в это царство подернувшихся ржавчиной ракет и пышных похорон.

Шесть лет этот человек возглавлял Советский Союз и пытался его реформировать.

Шесть лет прошли под лозунгом «Один сломал, другой потерял».

Что бы там ни говорили, Горбачев искренне и всерьез пытался реформировать Советский Союз. Слабеющий, все хуже управляемый, погрязший в бюрократии и даже не замечающий, как он болен – Союз оставался огромной державой, с многочисленным населением, все еще передовой наукой и если не эффективной, то как минимум крупной промышленностью. Там было, что реформировать и было, что спасать.

Однако КПСС уже не могла и толком не хотела спасать собственное государство, а во главе ее стоял безответственный краснобай, которому недоставало ни решительности, ни компетентности. Все шаги Горбачева задумывались как блага, и все – сработали на распад страны. Его робкие шаги к рынку разбалансировали хозяйство СССР и привели к тому, что экономика страны стала просто неуправляемой. Его робкие шаги к демократизации привели во власть горлопанов-националистов, которые больше всего на свете хотели унести свои куски власти по собственным углам. Его робкие шаги к свободе слова обернулись свободой окончательной дискредитации его же государства.

Горбачев ухитрился шесть лет управлять погибающей сверхдержавой – и остаться человеком, который не творит историю, а присутствует при ней.

Ему не хватило ни отваги идти до конца в своих реформах, ни стойкости сохранять то, что было, ни чувства меры и предвидения, чтобы давно назревшие реформы проводить так, чтобы они не понесли страну вразнос. Потеря власти в результате заговора группы маразматиков с трясущимися руками, которые заперли его на даче – это та революция и тот терновый венец, который заслужил Михаил Сергеевич. Реклама пиццы как венец карьеры лидера ядерной державы – тот рай, который он выслужил.

При этом Горбачев парадоксальным образом ухитрился быть лично неплохим человеком. Любящий жену, не злобный, безответственный и не вредный, если не подпускать к кормилу власти – прозвище Горби сидело на нем как перчатка. В общем, не лезь он к вершинам власти, все это было бы даже мило.

Но хороший человек – не профессия.

Часть 3

Ходорковский – девяностые и «Предатели» / вДудь

Даже отсидев 10 лет, не может или не хочет разобраться в причинах.

1:04:25 "Зюганов мог привести к кризису, в результате которого к власти мог прийти диктатор..." В результате их с Ельциным действий в 1996 г., даже предполагать не надо -- диктатор пришёл.

2:03:55 "чтобы вы сегодня могли ездить по миру, заниматься бизнесом, пользоваться сетью..." Свободу ездить по миру дал в 1988 г. Горбачёв. В том году, я будучи студентом 2-го курса, узнав о том, что Горбачёв разрешил свободный выезд, получил загранпаспорт, визу во Францию и на 2 месяца на каникулы съездил туда. На следующий год уже были толпы за паспортами и визами, так как до народа не сразу дошло, что им дали свободу ездить по миру. Так что, Ельцин к этому не имеет никакого отношения. Частное предпринимательство тоже разрешил Горбачёв в конце 80-х. Он, конечно, не отдал 1-й канал кому-то, кто обеспечил бы в СМИ его переизбрание, и не отдал нефтяные компании нужным людям, чтобы профинансировали его переизбрание, но возможность вести бизнес дал. Получается, что возможность открывать и вести бизнес дал тоже не Ельцин. А про возможность пользоваться сетью, в результате действий Ельцина, чтобы удержать власть... это сильно. В стране, где запрещён инстаграм, на котором зарабатывали те же частные предприниматели, отменена монетизация ютюба, на которой зарабатывали они же, закрыт доступ к сайтам свободных СМИ... Спасибо Ельцину и К⁰, что обеспечили нам такой доступ в сеть. И, конечно же, совсем не коррупция, что и сегодня, спустя четверть века его семья получает дома и живёт на деньги от тех же "пострадавших" за наши свободы участников делёжки лучших предприятий страны. И живёт эта яростно боровшаяся за наши свободы семья, почему-то не в стране для которой они эти свободы "добывали". Нет пророков в своём отечестве. Горбачёв, который в действительности дал все эти свободы, оплёван народом, который не смог воспользоваться этими свободами. А бывший крупный партийный деятель, "царь-алкоголик", раздавший страну за возможность удержаться у власти, и, в конце концов, сдавший эту страну бандитам за гарантии своей и семьи неприкосновенности, воспевается как борец за демократию, вместе с теми, кто подсуетился на любви старика к власти. Они же хотели целых 25 миллиардов вернуть. И ни при чём здесь то, что 30-ти 40-летние не были участниками тех событий. И, что, якобы, старшее поколение в штыки приняло сериал Певчих. Разумные люди независимо от возраста одинаково понимают что такое свобода, а что воровство и коррупция. И очень хорошо, что Певчих возвращает наше зрение к норме. И жаль, и неловко за многих "оппозиционеров", неспособных, подобно Ходорковскому, признать свою вину и возвращаться к нормальности. Нет, они нас тащат в те же "понимания" ситуации, а по сути в жизнь "по понятиям".