В дверь позвонили, хозяйка посмотрела в глазок и увидела незнакомую женщину. Она выглядела как-то странно, словно помятая слегка. Подозрительная женщина.
Спросила: «Что вам надо»? И услышала: «Откройте, я первая жена Миши».
Послать бы подальше незваную гостью, но что-то было жалкое в ней, что-то больное.
Открыла. Та смело прошла в прихожую, выдавила улыбку: «Не бойся, я на несколько минут».
Хозяйка ответила, что не боится, только очень странно, и повторила: «Что вам надо»?
Гостья подняла рукав видавшей виды кофты, показала огромный синяк выше локтя и сказала: «Это тот, второй. Убежала от него».
Промелькнула мысль: не собирается ли она искать здесь убежища? Страшно стало, вдруг психически больная? И Миша не поможет – в командировке.
Растерялась и неожиданно для себя сказала: «Проходи». И повела на кухню чай пить.
Пока шли, думала: «Я совсем рехнулась».
Первая жена поднесла чашку к губам: «Бьет меня, гад. Напьется и начинает. Выбежала на улицу и пошла. А я знала, где Миша с тобой живет, решила заглянуть. Вот и зашла».
Посмотрела так, будто ждала, чтобы ее похвалили. Осмотрелась: «Чисто у вас, а мы как в хлеву жили».
Надо покончить с этой нелепой сценой, но как?
Сказала: «Допивай чай и уходи. Сейчас сын из школы придет. Не хочу, чтобы видел. И вообще – не появляйся здесь больше».
Сидела спокойно, не торопилась. И казалось, что нравилось: пусть вторая жена испытывает неудобство: «Еще немного задержусь. Скоро уйду. Так сразу-то не гони».
Пришла свекровь, увидела бывшую жену своего сына, закричала: «А ты что здесь делаешь? Мало крови из нас выпила? Катись отсюда, пока полицию не вызвала»!
Незваная гостья поморщилась: «Ой, Раиса Петровна, годы тебя не меняют. Как лаялась, так и до сих пор лаешься. Не укушу, посижу и уйду».
Свекровь подошла, чтобы схватить и вытолкать, а первая жена отстранилась: «Не трогай меня, драки не хочу. Хватает мне драки. Такой драки, которую вы не видели».
Всхлипнула: «Понимаю, что подло поступила, все понимаю. Ошиблась, Мишку до сих пор люблю. Зашла, чтобы увидеть, что все у него хорошо. Убедиться надо было: пусть у меня плохо, пусть у него хорошо будет».
Раиса Петровна немного смягчилась: «Выпила? Запах слышу. Это ты зря. Вдвоем с мужиком пьете? Только знай, что еще хуже будет. Зря пьешь. Давай-давай – уходи. Не место тебе тут».
Поднялась, смешно поклонилась в ноги: «Спасибо, люди добрые, за хлеб за соль. Век вашей доброты не забуду».
Раиса Петровна сказала: «Ничего не перепутала? Здесь тебе не цирк».
Почти насильно вытолкала из квартиры.
Затем обе смотрели из окна, куда пойдет?
Первая жена медленно пересекла двор, скрылась за поворотом.
И спросила свекровь: «А ты зачем ее впустила? Приключений захотелось? Видишь же, что невменяемая. Ребенок скоро придет. Вдруг вздумается этой ненормальной что-нибудь ужасное сотворить? Фу, какой воздух, открой форточку».
Вторая жена возилась у плиты. Тихо сказала: «Знаешь, увидела в ней несчастную женщину. Жалко стало. Глупость, конечно, с моей стороны».
Свекровь с опаской: «Не зачастила бы, с нее хватит».
Вторая жена протянула: «Не думаю. Не придет. Правду сказала, что посмотреть приходила. Что-то надумала. Прощаться приходила».
Ребенок пришел. Молчали, когда он ел. Ушел мальчик, Раиса Петровна сказала: «Эх, наделает человек глупостей, а потом справиться не может. Мише говорить не будем про нее. Не станем тревожить. Все, забудем. Что прошло, то и прошло».
Спать легла вторая жена, грустно немного. Вспоминала жуткий синяк на руке, полупьяные глаза, хриплый голос.
Первая больше не приходила. И никто знать не хотел, что с ней. Миша вернулся, и всё было хорошо.
Зачем первая приходила? Зачем вторая приняла и даже чаем угостила?