Отец очень любил мою мать. После её смерти он велел создать на кладбище необыкновенный по красоте парк в память о ней. Из разных уголков королевства привезли самые прекрасные цветы и деревья, которые высадили в форме сердца.
Но, увы, прекрасное не вечно, и в руках грешника оно может угаснуть.
На следующее утро слуги увидели вместо прекрасного сада огромные непроходимые заросли роз. Они с трудом прорубили путь к могиле, но заросли снова заполняли вырубленное пространство.
Королю сразу же сообщили об этом. Он приказал привести верховного епископа, и святая сила помогла сдержать натиск тёмной энергии, которая исходила от тела моей матери.
Те, кто был здесь, были подвержены проклятию Лиановых роз. Проклятие настигает тех, кто не защищён святой силой, за несколько дней превращая тело в пустой мешок с костями. А если на землю ступит ребёнок, то он сразу же обратится в прах. Помню, как служанки перешёптывались о девочке, которая погибла из-за беспечности своих родителей.
— Увидеть, как ребёнок исчезает у тебя на глазах… Даже врагу не пожелаешь такой смерти, — пробормотала я себе под нос, глядя на толпу, окружившую могилу матери. — Ты уже не ребёнок, Лорелея. На тебе защитная мантия, будь смелее.
На мгновение страх сковал моё тело, мои глаза предательски закрылись от испуга. Я медленно переступила через арку и замерла в ожидании неизбежного. Подождав немного, я выдохнула.
— Не рассыпалась. А отец твердит, что я всё ещё ребёнок.
— Мы навсегда остаёмся детьми своих родителей, — без доли страха старик Феофил уже ждал меня в парке. — Вы так боялись пройти через арку, что даже не заметили, как я прошмыгнул мимо вас.
— Для старика вы очень быстро ходите, — рассмеявшись, я подошла ближе к епископу. — Значит, это и есть тот сад, о котором говорил отец? Он не выглядит таким зловещим, как о нём говорят.
— Не каждое зло показывает своё истинное лицо. Помню, вы рассказывали о цветке, который прекрасен внешне, но очень ядовит.
— Змеиный агнец. Он источает аромат, который очень любят насекомые, но его пыльца и сок ядовиты. Запретный плод всегда сладок настолько, что может убить.
— Вы правы, так и с людьми. Например, ваша тётя, прекрасная Антуанетта Августа Аличе Арнойская: прекрасный стан, золотые локоны, мила на лицо, приятно пахнет, но убила уже четвёртого мужа, и каждый четверг приходит замаливать свои грехи. А ваша бабушка только рада, что дочь убивает графов, а все деньги идут обратно в казну.
— Епископ, за такие слова можно и головы лишиться.
— И поможет мне в этом дорогой друг вашей бабушки, верно? Перед Богом все равны. Я лишь говорю правду, Августа.
Прикрывая улыбку рукой, я приблизилась к статуе ангела, где в церемониальных нарядах уже стояли мои двоюродные братья и сёстры, приехавшие со своими родителями из разных уголков нашего королевства. Когда они заметили меня, я услышала перешёптывания. Было очевидно, что им неприятно стоять рядом со мной — той, чья мать, по их мнению, была грешницей и даже после смерти пыталась навредить другим.
— Прошу внимания! — громко произнёс старший священник Микаэль. — Сегодня день памяти королевы Андре Розалии де Саралии. Она внесла огромный вклад в будущее нашего королевства. Став святой покровительницей медицины и образования…
Не успел он закончить свою речь, как к нему подбежал советник отца и начал, что-то быстро шептать на ухо. Это взволновало всех, ведь церемонию прервал сам король. Когда я посмотрела на отца, то увидела, что он едва держится на ногах. Он не слушал советов лекарей и каждый день приходил к могиле матери. Несмотря на святую медицину, его здоровье с каждым годом становилось всё хуже. В свои пятьдесят лет он выглядел так, словно вот-вот упадёт замертво: сухая бледная кожа, тусклые зелёные глаза, седые редеющие волосы под короной, и вечно угасающее тело. От прежнего отца, который мог спасти всё королевство, не осталось и следа. Поэтому в каждом походе его сопровождал верный генерал Франсиско Жулье, который брал на себя командование войском. Он был младше отца на пятнадцать лет, но они смогли стать настоящими друзьями. Дядя Франсиско — прекрасный человек, преданный своим принципам.
Отец тяжело вздохнул и посмотрел на меня. В его глазах я видела мольбу о прощении. Он всегда видел во мне свою жену, но я была дочерью своего отца. Мне достались от него светлые волосы и курносый нос, а от матери — фиолетово-голубые глаза, прекрасная фигура, средний рост и маленькая родинка под левым глазом, которую некоторые называют «меткой Америта ».
Шёпот родственников прервал голос старшего священника.
— Король хочет сказать несколько слов, — произнёс священник.
Отец медленно шёл к могиле матери, тяжело волоча ноги. Он остановился и посмотрел в глаза статуи. Казалось, он может стоять так вечность, но священник мягко коснулся его плеча, возвращая в реальность. Отец повернулся к собравшимся, но смотрел будто сквозь них.
— Моя любимая жена, Розалия, — хрипло произнёс он. — Скоро я вновь встречусь с тобой, но не сейчас. Хранительницей твоей души стала наша дочь Лорелея. Она хранительница наших традиций и принцесса Арнойи. Она готова провести эту панихиду. — Отец поднял руки к небу и радостно воскликнул: — Розалия, прими её! Вернись ко мне! — он рассмеялся, и его смех разнёсся вокруг.
От этого безумного смеха всем стало не по себе. Я спряталась за статуей, боясь, что на меня будут пристально смотреть. Проклятие уже дошло до его разума.
— Спасибо королю Этервульфу за его прекрасные слова, — сказала бабушка, нервно теребя платок правой рукой, пока отца уводили от могилы матери.
— Королева Розалия была чудесной королевой, всегда доброй и учтивой к слугам. Но, к сожалению, её наивность сыграла с ней злую шутку. Поэтому я прошу вас беречь свои души, души ваших детей и родных. Не позвольте соблазну овладеть вами. Да благословит вас святая Филиция!
— Да благословит нас святая Филиция! — громко воскликнула толпа.
Мелодия арфы и флейты прервала возглас, и началась памятная панихида. Старший священник и другие священники тихо зашептали молитву. Старшие, средние и младшие дети, идя друг за другом, бросали лепестки роз вверх. Каждый должен был дотронуться до руки статуи Королевы и возложить цветок, символизирующий фамильный дом. Так семья демонстрировала, что чтит традиции нашего королевства и поддерживает волю короля. Не поднимая глаз, я медленно шла к могиле матери. Все они готовы наброситься на меня здесь и сейчас, их пристальные взгляды следят за каждым моим движением. Зачем они здесь собрались? Это не проявление уважения к традициям. Это лицемерие моей семьи. Как только отец умрёт, они вонзят свои клыки мне в шею и быстро займут его место. Таков закон королевства.
Я ударилась ногой о могильную плиту и подняла глаза. Статуя была невероятно красивой, словно моя мама стояла прямо здесь и смотрела на меня своими добрыми глазами. Я зачарованно смотрела в её глаза, в горле встал ком, а глаза наполнились слезами.
— Мама… — произнесла я, и счастливые воспоминания заполнили моё сознание. Я вспомнила наши объятия, первый подарок, вечерние посиделки, рассказы о звёздах и волшебных мирах.
— Почему я это забыла? — спросила я себя и, потянувшись, вложила в её руку розу, которая напоследок уколола меня своими шипами. Слеза упала на землю, и ужасный писк пронзил мои уши. В глазах потемнело, я начала проваливаться в темноту. Моё тело двигалось медленно, словно в воде, уши заложило, а сердце не издавало ни звука. Я попыталась вдохнуть, но что-то жгучее проникло в мои лёгкие. Задыхаясь, я нащупала руками дно и резко поднялась. Мои глаза постепенно привыкали к темноте, и вскоре я увидела свет луны.
Место показалось мне знакомым — это было кладбище. Однако оно выглядело не так, как раньше: всё было разрушено, надгробные плиты были залиты кровью, словно здесь произошла ужасная битва.
— Где отец? — воскликнула я. И сама не узнала свой голос — он был похож на рычание.
Я посмотрела на свои руки и в ужасе отшатнулась. Вместо рук у меня были обугленные лапы с когтями, острыми как ножи.
— Ты моя. — услышала я голос из кровавой реки, в которой оказалась по колено.
Я взглянула на воду и увидела, как ко мне что-то приближается. Это было ужасное чудовище с колючей как у дракона кожей. Оно обхватило своими лапами моё горло и утащило под воду. Борясь за частичку воздуха я старалась отбиться от него, но ничего не получилось.
Сильный толчок вернул меня назад. Раны на моей ладони начали кровоточить, как от глубоких порезов кинжалом. Небо потемнело, все вокруг закричали и бросились бежать. От резких толчков земли я упала на землю.
Подняв взгляд на статую, я увидела, что из глаз матери текут кровавые слёзы.
«Статуи не могут кровоточить! Что здесь происходит?» — не успев подумать к моим ногам медленно начали ползти лозы, сковывая все движения и утягивая за собой
«Нет, пожалуйста!» — кричала я, срывая голос, и отчаянно отбивалась от лоз, но меня никто не слышал. Все в страхе убегали, проклиная мою мать. Кроме Кристины, что рвалась ко мне с слезами на глазах сквозь толпу.
Статуя упала и разбилась на мелкие кусочки возле моей головы. Из мраморного гроба начали вырываться истощённые крики. Множество мелких чёрных рук сдвигали крышку гроба, выползая наружу чёрным дымом.
Лозы уводили меня глубоко под землю, ногтями я цепляясь за землю, но огромная сила тянула меня вниз из-за чего мои ногти превратились в кровавое месиво. Шипы царапали мою кожу, они оплетали всё моё тело. Я была словно бабочка, попавшая в кокон удушающего растения. Я не могла двигаться и чувствовала, как из меня уходят последние силы. Моё тело слабело, погружая в пугающее состояние пустоты.
