Валентина проснулась бессовестно рано, разбудила нас, заварила чай и произнесла следующую тираду:
- Кто рано встает, тому бог дает! Пора срочно приступать к главному делу! И – смело! Ехать немедленно к этой Евфалии! Ведь в России она, не в Австралии!
Раньше моя подруга не была замечена в рифмоплетстве. Однако на это мы с Великой особого внимания не обратили. Нам обеим бросилось в глаза другое – Валя изо всех сил старается снова выйти на первый план. А то ее несколько сдвинула с пьедестала Павлина со своей непомерной активностью, обусловленной недюжинными способностями. И нам стало как-то неловко за Валентину. За ней раньше такого не наблюдалось. Но все эти наши колебания и подозрения смел, словно хлебные крошки со стола, неожиданный приход Павлины! Оказывается, она подъехала на такси с нашим незабвенным Угаровым!
- Девочки! Валентина! Надо немедленно ехать туда, где Велика спрятала доллары! Иначе там не только будет пусто, но и произойдет несчастье! Поверьте, я это не просто чувствую – я это вижу! Надо было бы это и раньше сделать, да Велика была слаба. А теперь она – вполне. Собирайтесь, собирайтесь! Я ни минуты не сомневалась, что вы меня поймете! Что мы немедленно двинемся в столицу, а оттуда – в аэропорт! Насчет денег не беспокойтесь – у меня все есть! Господи, как хорошо, что вчера я сказала Светлане о наших планах насчет пирамиды! Господь сподобил! Я ведь сказала это тогда, когда действительно намеревалась везти вас в пирамиду! Так что если она играет со мной в кошки-мышки, то ничего не заподозрит - тут все чисто!
Я нисколько не преувеличиваю – у всех загорелись глаза! В них вспыхнули любопытные, тревожные, но очень яркие и какие-то бесшабашные огоньки – а, мол, была не была! В них всколыхнулась радость! От предстоящего путешествия, преодоления, от встреч с неизвестностью… Это все равно что долго идти по дороге – утомительно, надоело, все кругом красиво, но повторяемо, и вдруг – вам предлагают путешествие на воздушном шаре! Риск! Красота! Ветер в ушах! Рукой – до облака! И разве можно от этого отказаться! Да тут даже трезвомыслящий человек, не охваченный эйфорией снов и поисков, не стал бы нас отговаривать! Я бы, например, даже мысли такой не допустила. Этакое-то путешествие, может, раз в жизни и выпадает!
Мы с Великой собирались чисто механически – документы, предметы туалета, минимум одежды. Валентина же, оказалось, собралась заранее, еще ночью. Сейчас она сидела с Павлиной на кухне. Они что-то тихо обсуждали.
- Наши параллельные прямые сошлись в одной точке! – гордо провозгласила моя подруга.
Да, что бы они делали без теории относительности со своими параллельными прямыми, которые не должны пересекаться! Но они пересеклись, чтобы мы отправились сейчас в дальний путь чуть ли не на край света!
Надо сказать, что складывалось у нас все как-то уж слишком легко. Угаров без проблем и без ожидаемых пробок доставил нас в Москву. Самолет в Домодедове как будто специально ждал нас, уже заполненный пассажирами. Вы можете мне не поверить, но вечером, а из-за разницы во времени – затемно мы были в глубине Сибири, в областном центре, откуда, не задерживаясь ни в каких гостиницах, на милицейской машине, организованной нам Валентининым мужем Платоном Петровичем, отправились прямиком на станцию, где произошла трагедия со Славой Паутовым. С нами был местный милицейский чин, чей начальник когда-то служил с Платоном. Сибиряки – это не просто земляки, это уже родственники, что мы сразу же и ощутили на себе. Ехали меньше, чем летели в самолете, а измотались до беспредела. Но… Не скажу, что сияние долларов, которые мы должны освободить из заточения, напоминало нам радугу. Нет! Мы не были до такой степени меркантильны. И все же… Ну, хотелось всем этих денег, чего греха таить!
С первыми проблесками – не солнца, нет, а какого-то белесого марева, напоминавшего туман с крупицами рассвета, мы оказались на станции, название которой наша Великанида наконец-то смогла прочитать! Мы вылезли из машины и пошли вслед за ней на то место, где когда-то лежал бездыханный Слава. Велика нашла его быстро и не ошиблась – вся трава вокруг была вытоптана, имелись следы от машин. Возможно, где-то сохранились и следы крови, но у нас на руках стараниями местной милиции был протокол осмотра места происшествия и никаких собственных изысканий проводить нам было ни к чему. Очень плохо чувствовала себя Павлина – трагедия снова оказалась с ней рядом.
Неожиданно наш сопровождающий, которого звали Валерий, заявил, что никакого Рогаткина в ближайшем условно обозримом пространстве не существует.
- Этого не может быть! – заявила Велика.
Она стала объяснять, как отсюда доехала на телеге до города и там в районе то ли пекарни села на автобус, даже номер маршрута назвала! И куда шел автобус, тоже вспомнила! Валерий был в полном замешательстве. Впрочем, мы-то понимали, в чем тут фишка. Велика забыла ему сказать, что все дело происходило во сне! А наши «сонные» слова и названия, как уже не раз замечено, далеко не всегда могут совпадать с реальными наименованиями предметов, событий и мест… Там существует какой-то другой язык, иные обозначения происходящего. Оно и понятно – другой мир. И никто не знает, как тонка грань между этими мирами и какова вероятность перехода из одного в другой… И где находится этот коридор, или портал, или бог знает что, позволяющее нам плавать сначала в одном пространстве, потом в другом, а затем, быть может, и в третьем, сохраняя каким-то образом свою сущность, форму, свое внутреннее устройство, в том числе и душевное. Духовное.
Все молчали. Наши мысли зашли в тупик.
- Ну, поедемте к этой пекарне, - попросила Велика.
- Хорошо. Но оттуда автобусы не ходят, - сообщил Валерий.
Из небольшого здания станции вышла женщина и направилась к нам. Поздоровавшись со всеми, она подошла к Валерию.
- Вы тут нас всех опрашивали, когда парня-то мертвого нашли, помните?
- Конечно.
- Так у меня есть дополнение. На прошлой неделе бабушка незнакомая приезжала, интересовалась, где живет какая-то Евфалия. Я имя запомнила, потому что редкое. Сказала, что ищут они богомольцев с редкими именами, чтобы идти на какие-то моления. Что церковь это все оплатит. Но я ей помочь не смогла. Так она и ушла.
- Куда?
- Не знаю. Поезд как раз пришел. Не заметила.
Заинтересовавшись странной богомолкой, мы все-таки поехали к пекарне, надеясь на Велику и ее память. Да и выхода другого у нас не было.
Пекарня из красного кирпича возвышался на окраине городка. Рядом был пустырь, и лишь метрах в двухстах виднелись маленькие деревянные дома.
- Вот тут была автобусная остановка, - лепетала наша проводница параллельного мира. – И автобус шел в поселки Свободный и Лактажный.
- Великанида Харитоновна, здесь никогда не было никакой остановки! – твердо заявил Валерий. – Уж поверьте мне, я сам из этих мест, все здесь знаю! И поселков с такими названиями тоже нет!
- А наподобие? Ну, поселки со схожими названиями у вас есть? – спросила я и объяснила наконец, в чем у нас загвоздка.
- Значит, со схожими по смыслу… - Валерий все понял и честно старался нам помочь. – Ну, пожалуй, к Свободному подойдет Раздольный… Есть у нас такой… А вот к Лактажному ничего не подойдет. Постойте-ка, у нас есть поселок с названием Остров… Лактажный – это ведь вроде какой-то остров и есть…
- А эти Раздольный и Остров – далеко друг от друга? – с надеждой спросила Велика.
- Далеко. В разных районах области, - не оставляющим в нас никакой надежды тоном заявил Валерий.
Я не выдержала и предложила отталкиваться не от остановки, не от маршрута мифического автобуса, а от имени! Как та старушка, нарисовавшаяся на станции. Имя-то редкое! Евфалия! И, честно говоря, удивилась, что этого до сих пор не предложила Валентина. Она, несмотря на предпринятый нами рывок, все еще пребывала в какой-то прострации.
- Согласен. Жаль, что вы заранее не попросили найти женщину с таким именем! Можно ведь было сообщить по телефону, еще до вашего приезда!
Мы разом протянули ему свои мобильники, так как не заметили такового у стража порядка, но Валерий связался с коллегами по рации. Пока ждали ответа, Велика ходила по пустырю, что-то высматривая у себя под ногами.
- Следы свои ищешь? – поинтересовалась я.
Она не обиделась.
- Ищу гальку. Помню, когда бежала к автобусу, бросилось в глаза – галька здесь необычная. Расписная, как агаты. Знаешь, такими полосками… Хотела взять, да не успела… В автобус тот сунулась… Влетела…
- А пекарня-то какая была? Красная? – спросила Валентина.
- Вроде… Не помню… Ой, вот она, галька!
Велика подхватила с земли камешек, расписанный, словно в сказке! Бывает же! На сером фоне – словно белый купол, а над ним плывут белые птицы. Словно миниатюра из-под пера художника. Из-под кисти… Или резца… Здорово!
В машине послышался треск, позывные, Валерий поправил наушники и стал что-то записывать в заранее приготовленный блокнот. Мы застыли, глядя на него сквозь стекло машины – он почему-то закрыл дверцу. Наконец наушники были сняты, дверь машины открылась и мы услышали радостное:
- Нашлась! Только ни в каком не в Рогаткине. Деревня называется Стрельцово!
Надо же, как все устроено в этих параллельных мирах! Рогатка - стрелялка - Стрельцово! Суть-то одна!
И мы на всех парах ринулись в это Стрелялкино.
И опять ехали долго. Велика очень удивлялась – во сне это было всего несколько остановок на автобусе. Картина за окнами была странная – как и все, что нас окружало до этого. Из под тонкого снежного покрова пробивалась зеленая трава. Не желтая, не посеревшая, как и положено ей глубокой осенью, а яркого, насыщенно зеленого цвета! Мы обратились за разъяснениями к Валерию. Оказывается, похолодало только несколько дней назад. А до этого была аномально теплая погода, плюс десять – двенадцать градусов, чего в здешних местах в такое время не наблюдалось более ста лет! Даже сирень кое-где расцвела! И во сне у Велики тоже цвела сирень… Я ведь записывала весь ее сон, когда она его рассказывала там, в Москве… Еще подумала – не ошиблась ли она с этой сиренью? Нет, не ошиблась…
День был хмурый, ни об одном солнечном лучике нечего было и мечтать, поэтому мы не сразу заметили вдали серые строения – они просто сливались в один фон, тоже серый, словно для какого-то непредвиденного действия. Конечно же, для нашего – кого еще может сюда занести?
- Вот этот дом! Я чувствую! – вдруг встрепенулась Павлина.
- Верно. Номер сходится! Приехали, дамы!
И Валерий, выйдя из машины первым, помог нам выбраться на дорогу, на свежий воздух! При этом он запер дверцу, поправил оружие – я не спрашивала, что у него там было, но, наверное, Макаров, - и повел нас в дом. Калитка оказалась открыта, тропа потоптана. И хоть следы были явно не сегодняшние, это нас несколько напрягло. А двери большого, старого, но поддерживаемого в приличном состоянии дома и вовсе оказались незапертыми! Так что можно было не звонить и не стучать. Мы и не стали. Даже разговаривать перестали, помня о том, что идем не просто в дом, к определенной женщине, а вторгаемся в неведомое, переходим грань между жизнью в привычном ее понимании и совершенно другим миром, только почему-то с нашими атрибутами, с теми же людьми, которые умудряются присутствовать и по ту, и по другую сторону. Бытия? Может быть. Либо какой-то частицы этого бытия. Маленькой, даже и незаметной во Вселенной, но для нас-то не менее значимой. Мы чувствовали себя какими-то песчинками, с которыми неизвестно что сейчас произойдет – нас сдует, смешает в облаке пыли, унесет за тридевять земель… И какая разница, по какую сторону бытия это случится – нас-то уже не вернуть… Да, всякое нам приходило в голову, пока мы шли несколько метров от машины, потом ступили в сени, больше похожие на обычный коридор – прихожую в городской квартире, и вошли, наконец, в дом. И вот тут-то нам всем было от чего вздрогнуть! В большой комнате, куда мы попали, все было перевернуто вверх дном! И это при том, что переворачивать-то там было особо нечего! Но – вспороты обшивки стульев! Ну как тут не вспомнить Ильфа и Петрова с их бессмертным произведением! Расколоты ножки стола! Топором их колотили, что ли? Горы серой ваты и разорванной материи представляли из себя останки двух матрацев. Кровати в комнате не было. Очевидно, тот, кто устроил этот бардак, приволок матрацы из другой комнаты. Мы направились туда. В соседней комнате, она была поменьше, подвергся разрушению комод – белье из него валялось рядом, и платяной шкаф, а также оставшиеся матрацы. Кажется, тоже два, если судить по рисунку ткани. И – никого в доме!
- Надо заглянуть на скотный двор! – предложила Велика. – Может, она там? Ну, не убили же они ее! О, господи, это я во всем виновата!
На скотном дворе было пусто. Ни козы, ни кур. А во сне они были! Оттуда мы, конечно же, прямиком направились в сарай. У Велики, я видела, просто ноги подкашивались! А пройти, между прочим, надо было метров сорок, не меньше.
- Сарай-то, Веля, там же, где и… во сне? – спросила Валентина.
- Примерно. Только там он был меньше. И дом тоже. А тут…
На довольно внушительного вида сарае висел замок. Валерий, не дожидаясь наших просьб, открыл его вмиг и распахнул перед нами дверь. Господи! Впечатление было такое, словно сюда никто не заходил целый век! Ну уж во всяком случае целое десятилетие! Пахло сыростью. Остатки поленницы, стоявшей вдоль стены, покрылись густой темно-серой паутиной, свисавшей кое-где рваными клочьями. А в углу стоял покосившийся от времени улей. Улей! Надо же! Как и во сне! И все мы, не сговариваясь, ринулись к этому улью, надеясь, что там-то и сидит наш фазан, эта птица, набитая долларами, которые…
Ах, как бывает скверно, когда рушатся надежды! Когда вместо хорошо утрамбованной рядом с ульем площадки – Велика-то во сне постаралась! – мы увидели яму, вырытую совсем недавно и очень даже аккуратно – земля не была разбросана, она кучей лежала в углу сарая, прикрытая мешковиной.
- Странность в том, что здесь похититель действовал аккуратно, а в доме…
Это произнесла Валентина. Велика же от неожиданности, похоже, потеряла дар речи. Валерий тут же ушел работать с домом, как он выразился. А вот Павлина вся как-то съежилась, сосредоточилась и сказала, что кое-что чувствует и сейчас нам об этом скажет! Я хотела ей заметить, что раньше надо было чувствовать, но решила тихо уйти вслед за Валерием, не мешать ясновидице. Велика потащилась за мной.
- Вот все и порушилось… Разрушилось, - вздыхала она у меня за спиной.
- Да что разрушилось-то? Что? Ты умна, образованна, влюблена в хорошего человека, у тебя есть будущее – семья, а также, возможно, диссертация по педагогике, ты над этим подумай! Счастье впереди, девонька! Да еще какое!
- Но я надеялась… Мне так хотелось повезти маму в эту Испанию… Господи, некоторые летают туда по нескольку раз в год, а тут… Нищенская зарплата, и как с ней бороться?
- Она непобедима. Но ведь еще не вечер…
Велика посмотрела на меня и в ее глазах появилась… надежда! Вот уж не думала я, что умею так убеждать и успокаивать взглядом!
- Ты так думаешь? Ты уверена?
Почему-то она говорила шепотом.
- Я уверена, что все кончится хорошо!
Я тоже прошептала эти слова – прямо ей в ухо. И она преобразилась, заулыбалась, а потом бросилась к Валерию с просьбой прочесать еще раз не только дом, но и все вокруг в поисках хозяйки. Отправиться к соседям, в конце концов! Возможно, кто-то что-то и видел!
Павлина вошла в дом последней и тоже какая-то преображенная. Она долго смотрела в глаза каждому из нас так, будто мы были преступниками, а потом огорошила известием:
- В доме и в сарае действовали разные люди! Абсолютно разные… И по концентрации мысли, и по нравственным характеристикам. Тот, кто орудовал в доме, был наполнен злом. И мозг этого человека явно не контактирует с тонкой материей… Скорее всего, этот разбойник… или разбойница – люди местные… И одурманены алкоголем.
- Вы сейчас мыслите больше как следователь… Действительно, соседи знали – Евфалия живет в относительном достатке. И могли воспользоваться ее отсутствием. Считается, что мозг алкоголика – бесформенная серая масса, неспособная рождать мысль. Но это не так. Алкоголик в критическом состоянии может выстраивать самые невероятные схемы обмана родственников и знакомых, чтобы добыть денег. Совершать самые хитроумные поступки. А тут и хитрости-то никакой не надо было – забрались да и стали все переворачивать…
Думаю, Валя была права.
- В сарае действовал уже совершенно другой человек, - продолжала Павлина. - Скорее всего, либо сама хозяйка, либо кто-то из ее родственников, близких ей людей… Вы, Великанида, когда все это прятали… во сне, Евфалии точно не было дома?
- Точно. Я одна была. Она уезжала к дочери внучку нянчить.
Надо ли говорить, с каким удивлением все это слушал Валерий! Он признался, что когда начальство намекнуло ему на необычность дела, ни на миг не поверил, что такое может быть! И вот теперь…
- Хотя, дорогие дамы, никаких доказательств того, что там были деньги, у нас нет… И ни у кого нет… Так что мои сомнения не развеяны…
- Ну, кое у кого таких сомнений уже нет, - заметила Павлина. – Кое кто сидит сейчас на пачках зеленых и строит свои планы…
- Павлина, а можете ли вы определить, как далеко сейчас эти деньги? И были ли они здесь в действительности? – вдруг спросила Валентина.
- Были, это я уже определила. И забрали их отсюда совсем недавно, возможно, всего несколько дней назад… А вот где они сейчас… Эх, если бы у меня была хоть одна купюра из тех денег! Они ведь с меня начали свое путешествие… Криминальное… С моего салона…
Мы с Валей посмотрели на Велику. Она смутилась, но тут же на глазах у всех вытащила из своей сумочки две стодолларовые купюры.
- Вот, Павлина Владимировна… Это те… Из тех денег… Из Славиного рюкзака… Извините, что я вам раньше их не отдала… Я, честно говоря, про них и забыла…
Павлина взяла обе сложенные вместе купюры осторожно, двумя пальцами, подошла к окну, которое выходило, по-моему, на север, внимательно их осмотрела, потом положила обе бумажки на подоконник и стала держать над ними правую руку. Невысоко, сантиметрах в двадцати-тридцати. Вскоре рядом оказалась и ее левая рука. Мы внимательно следили за этими манипуляциями.
- Лучше, если вы уйдете… покинете комнату… на время, - торопливо, чтобы не отвлекаться от главного, сказала нам ясновидящая.
Мы осторожно вышли. Хорошо было бы прикрыть за собой дверь, но ее попросту не было. Поэтому мы гуськом переместились в соседнюю комнату. Здесь дверь была, но мы оставили ее открытой – вдруг Павлине понадобится помощь? Так и есть!
- Срочно – карту Москвы! Срочно!
Валентина окинула нас вопросительным взглядом. У нас карты Москвы не было!
- Нет? Тогда быстро – листок бумаги и обозначьте на нем центр и районы Москвы! Быстрее, ради бога! Пока идет информация!
Общаясь с нами, отдавая эти приказания, Павлина так и оставалась стоять у окна с вытянутыми руками. Листка бумаги не оказалось. Мы положили было на стол газету, чтобы на ней все обозначить, но Павлина, увидев ее краем глаза, покачала головой – нет! В сумке у Велики оказался листок обычной писчей бумаги, сложенный вчетверо – на одной стороне его было написано, что ей необходимо купить в Москве, как то: шарфик маме, пояс для брюк – себе и прочее. Но другая сторона была свободна. Я тут же набросала приблизительную карту Москвы – кто еще это сделает лучше меня, знаю столицу как свои пять пальцев! Приложила к ней схему метро, которая всегда валяется в моей сумке, и представила эти бумажки пред светлые очи ясновидящей. Она лишь кивнула и опять сделала нам знак удалиться. А потом, через несколько минут, вдруг раздалось ее громкое:
- Здесь! Здесь! Девочки, сюда! И пусть у вас не возникнет даже краешка мысли, что я ошибаюсь! Я точна, как никогда! Здесь мои доллары! Вот тут! Они притягивают к себе мои руки… Зовут меня… Вот они, вот!
При этом Павлина тыкала в листок бумаги, чуть не порвав ее в определенной точке. Она была измучена, волосы прилипли ко лбу, шею тоже покрывали капельки пота, но эта высокая, солидная женщина готова была прыгать как ребенок! И была совершенно счастлива!
- Наташа, я не так уж хорошо знаю Москву. Вот в этом, именно в этом месте – что?
- Могу сказать лишь приблизительно. У нас же нет настоящей карты. Здесь, очевидно, территория между двумя станциями метро - «Ботанический сад» и «Свиблово»… Сюда же прилегает и железнодорожная станция Северянин, она совсем недалеко. Это Северная железная дорога. Хотя, возможно, ваша точка уже за Ярославским шоссе, приблизительно в районе улицы Красной сосны…
- Это – жилая или промышленная зона?
- Там – и то, и то. Много промышленных предприятий. Завод керамической плитки. Кажется, даже бетонный… И асфальтовый… Автокомбинаты какие-то. Но и жилых домов много.
Тут наконец-то окончательно проснулась моя Валентина, которая, было у меня такое неизгладимое впечатление, вела все это дело словно в полусне, и заявила, что если Павлина так быстро определила место нахождения нашего клада, то Светлана может сделать это еще быстрее!
- Может! Но, думаю, не сделает! – заявила Павлина. – И вот почему. У нее нет этих направляющих мысль купюр. Вот этих двух бумажек, притягивающих десятки, а, может, сотни остальных. А у меня есть! И я постаралась поставить защиту! Чтобы никому, кроме меня, до этих денег нельзя было добраться!
- Ну, если не считать того человека, кто эти деньги отсюда умыкнул, - иронично заметила Валентина.
Павлина внимательно посмотрела на всех нас и вдруг сообщила, что и тут есть своя загадка. Будто тот или те, кто опустошил тайник, не окружены злом! От них не идет негатив! Следовательно, там нет и преступных намерений!
Да, становилось все интереснее…
Тут вдруг мы поняли, что проголодались, и поручили Велике как «старожилке» в этой избе поискать что-нибудь съестное. Взятые в дорогу припасы мы давно съели. И вдруг неожиданно заметили, что Валерия-то с нами нет! Поискали его на скотном дворе, на огороде, сбегали даже в сарай – увы!
Но Веля достала из небольшого погреба банку черносмородинового варенья и стала готовить всем чай, приговаривая, что еда обязательно «притянет» Валерия. В хлебнице нашлись остатки не совсем уж черствой булки. В отключенном холодильнике сиротливо лежало несколько яиц и стояла бутылка с подсолнечным маслом. Молодец Евфалия – так и надо хранить растительное масло, не устаю повторять это своему мужу! Только, естественно, при включенном холодильнике!
Во время чаепития мы, наконец, удосужились спросить Велику, насколько ее сон отличается от яви.
- Да все… так, и в то же время не так… Дом этот больше, скотный двор не такой и не в той стороне… И сарай тот был развалюхой, я еще подумала, как бы не рухнул, нельзя тут ничего надолго-то оставлять… Да и сама деревня эта выглядит как жилая… живая. А там все было пусто. Мрачно. Тут вот… слышите? Голоса какие-то раздаются. А там, во сне была гробовая тишина, только ночью вор полез… Ах, да в этом ли дело? Вот Евфалия где?
Действительно, где? Если уехала, то куда? Зачем? А исчезновение денег – не ее ли рук дело?
Эти вопросы сыпались из всех. Ответов же пока не было.
На снимке - картина Петра Солдатова.
Приходите ко мне и по другому адресу, в VK https://vk.com/club224151564Всё есть везде. "Звёзды", скандалы, мистика