Коррупция - это весьма сложное и многоуровневое явление, не всегда принимающее характер простой передачи денежной взятки. В конце 40-х - начале 50-х гг. ХХ в. коррупция чаще всего принимала вид использования государственными служащими своего положения и полномочий для получения благ в личных и корпоративных целях. Сюда входила и перепродажа чиновниками государственной собственности, и присвоение ими денежных средств, и вымогательство взяток. В этой статье речь пойдет о ряде характерных примеров, показывающих, как коррупция влияла на жизнь граждан Советского Союза.
Наиболее распространенной коррупционной практикой было т.н. "самоснабжение", когда чиновник получал дополнительные льготы и привилегии, не положенные ему по статусу. На большинстве предприятий и учреждений это превратилось практически в повседневное явление. Вот что, например, показали результаты ревизий предприятий по торфодобыче Ленинградской области в 1946 г. В условиях, когда работники предприятий страдали от отсутствия нормальных социально-бытовых условий, низкой зарплаты и плохой еды, их директора в полной мере использовали возможности своего служебного положения.
Так, на торфопредприятии, расположенном в Шувалово, в течение января–июня 1946 г. на банкеты, угощения проверяющих, самоснабжение было разбазарено 778,5 кг хлеба, 336,2 кг крупы, 55,9 кг сахара, 29,4 кг мяса, которые были списаны, как выделенные на дополнительное питание рабочим. На эти же цели было израсходовано 135 л водки, предназначенной для поддержки грузчиков торфа во время сильных морозов (100 г. на человека в сутки). Директор торфопредприятия Махов и главный инженер Аганин выкупили из подсобного хозяйства две коровы по цене в 10 раз ниже балансовой. По таким же ценам коровы были проданы председателю обкома союза торфяников, начальнику транспортного отдела треста «Торфснаб» и т. д. В качестве главного экономиста на предприятии Махов оформил свою жену, которая жила в Ленинграде. Она не приезжала даже за зарплатой (деньги и карточки ей перевозили в Ленинград). Трех человек, оформленных как рабочие на предприятии, Махов использовал в качестве домашней прислуги. Махов дошел до того, что продавал молоко от своей коровы рабочим по 18 руб. за литр.
Еще хуже дело обстояло в деревне. Многие председатели колхозов и директора совхозов чувствовали себя в своих хозяйствах настоящими «удельными князьками», неподконтрольными и неподотчетными никому. Судя по материалам областной прокуратуры, во многих колхозах области сложилась ситуация, когда «колхозники считают председателя колхоза полным хозяином колхоза, распоряжения которого безусловно должны выполняться, хотя эти распоряжения явно нарушают правила Устава сельхозартелей». Только в Капшинском районе Ленинградской области в течение 1949 г. представителями сельхозактива (председателями и членами правления колхозов, секретарями и депутатами сельсоветов) было похищено 507 кг зерна, 10,5 кг масла, 87 кг мяса, 27 пудов сена, 4 тыс. руб., принадлежащих колхозам. В частности, председатель колхоза «имени Ильича» (Киришский район) самовольно продал с колхозной фермы 3 коровы, 6 голов поросят, 3 поросенка взял в личное пользование, по личному усмотрению расходовал средства из колхозной кассы. В Парголовском районе председатель колхоза им. Молотова Гурылеев в течение 1949–1950 гг. присвоил колхозных денег и продуктов на сумму 7,5 тыс. руб. Председатель колхоза «Красная Новь» Беляков разбазарил семенное зерно на сумму 5,5 тыс. руб. и т. д.
В форме "самоснабжения" происходило сращивание партийных и хозяйственных элит, что приводило к их взаимовыгодному симбиозу. Суть его была проста: чиновник получал от хозяйственника натуральный продукт (корова, масло, зерно и т.д.), а взамен оказывал ему определенного рода услугу (игнорирование нарушений, предоставление льгот, квартир и проч.) Например, в Новоладожском районе Ленинградской области секретарь райкома Бойцов, председатель райисполкома Михайлов, работники районного земельного отдела (заведующий, старший агроном, старший землемер, ветврач, зоотехник) бесплатно приобрели в колхозах коров. Когда данным фактом заинтересовалась прокуратура, они задним числом оформили покупку коров по заниженным ценам на основании фиктивных протоколов решений общих собраний колхозников. Из выделенных в 1947 г. в Оредежский район для распределения в колхозы 85 свиней ни одна туда так и не попала. Всех свиней «разобрали» районные чиновники.
Удивительно, но в данном случае "рыба гнила" не с головы, а с хвоста. Наблюдая за "самоснабжением" подчиненных, к коррупционным практикам начали подтягиваться и сотрудники обкома, горкома, гор- и облисполкомов. Так, инструктор Ленинградского горкома ВКП(б) Ведеркин в 1944 г. получил новую квартиру, сфабриковав липовую справку о том, что его прежняя квартира разрушена. В результате он в течение нескольких лет обладал двумя квартирами (2 и 4 комнаты). Семье же, которой ранее принадлежала полученная Ведеркиным квартира (вдове фронтовика, ее больной матери и ребенку), была предоставлена по возвращении из эвакуации замена — комната в коммуналке (бывшая кухня).
Заведующая городским отделом социального обеспечения Е. Никитина в 1942–1948 гг. систематически санкционировала использование тканей, предназначенных на одежду для инвалидов, для пошива костюмов и брюк сотрудникам отдела (только за 1947 г. на пошив костюмов работникам отдела соцобеспечения ушло 69 м шерстяной ткани, 22 м сукна, 70 м бостона, 3 м габардина, 18 м кашемира и т. д.). Из денег, предназначенных на оказание материальной помощи инвалидам войны, выплачивались пособия работникам отдела и подведомственных учреждений. За 1947 г. сумма таких пособий составила 5,3 тыс. руб. Кроме того, путевки, предназначенные инвалидам войны, также распределялись среди сотрудников отдела (в 1947 г. — 10 путевок на 10,5 тыс. руб.). На средства, предназначенные для инвалидов, выкупались промтовары для сотрудников (например, тысяча кусков хозяйственного мыла). За подобные «достижения» в 1948 г. Никитина была переведена с понижением на должность заместителя заведующего ломбардом. Однако и здесь она была уличена в крупномасштабных хищениях и злоупотреблениях.
Начальник сектора капитального строительства Ленплана (и секретарь партийной организации) А. Дунаева в 1945–1947 гг. построила в поселке Парголово дачу на участке в 3400 кв. м. Строительные материалы она получила в государственных учреждениях как индивидуальный застройщик, не имеющий жилья (и это несмотря на имеющуюся трехкомнатную квартиру на Суворовском проспекте). Доставка стройматериалов осуществлялась на автомобилях автопарка, директором которого являлся ее муж Зингер. Такие же комбинации для постройки собственных дач провернули помощники заместителей председателя исполнительного комитета Ленинградского городского совета Колчин и Комаров. Начальник группы контроля при председателе Ленгорисполкома С. Михайлов (он же секретарь парторганизации исполкома) в 1948 г. незаконно получил квартиру, четырежды «как нуждающийся гражданин» получал пособия и т. д.
На этой веселой ноте первая часть статьи подходит к концу. Если Вам понравилась тема - обязательно сообщите в комментариях, информации по ней очень много. Желающих ознакомиться с темой подробнее отсылаю к работе Говорова И. В. "«Товарищ взятка»: взяточничество в жизни послевоенного Ленинграда", а также к материалам ЦГА СПб. Благодарю за прочтение!