Глеб оторвал глаза от укатанной до глянца глины просёлка и бросил взгляд вверх. Цвета небесного панно заставили его привстать с седла велосипеда и прибавить скорости. Сталь неба на глазах трансмутировала в свинец, и трудно было представить силу, способную удержать его от падения. Тревожные раскаты литавр небесной увертюры, подчёркнутые эффектным световым шоу, предвещали скорый переход к грандиозному апофеозу.
«Ща накроет!» - пронеслось в голове у Глеба, и он добавил остервенения во вращательные движения ног.
И накрыло. Распоясавшиеся хляби небесные, подобно упившемуся и потерявшему над собой контроль забулдыге, натужились от переизбытка влаги, судорожно отрыгнули излишки и заметно посветлели от облегчения, продолжив меж делом отплёвываться без прежнего надрыва.
Просёлок, переставший напоминать отшлифованный бетон, в мгновенье ока покрылся слоем киселя неприглядного цвета. Одежда Глеба превратилась в противную липкую субстанцию. Останавливаться и пытаться укрыться от дождя уже не имело смысла.
Раскисшая дорога не позволяла ослабить внимание, но боковым зрением Глеб уловил необычное чуждое присутствие. Справа и слева от него параллельным курсом по воздуху плыли твари пугающей наружности. Конечностей и головы они не имели. Их прозрачные амёбообразные тела едва светились и постоянно меняли форму, не заслоняя при этом проносящиеся мимо инопланетные зонтики борщевика и хищно тянущиеся к Глебу лапы придорожных вётел. Движение своры жутковатых попутчиков выглядело довольно странным. Они словно боролись со временем и перемещались, дискретно меняя своё местоположение, тем не менее, не отставая от Глеба и не обгоняя его. Периодически из их тел вытягивались в сторону движения нитевидные отростки, казалось, указывающие на правильность выбранного им направления.
«Н-да, весёленькое продолжение светомузыкального шоу! Прямо-таки триллер какой-то!» - напрягся Глеб.
Меж тем сквозь пелену дождя по направлению движения смутным наваждением замаячило нечто похожее на едва различимую стену, перегораживающую просёлок. Она тоже казалась прозрачной, но разглядеть за ней что-либо конкретное не представлялось возможным. Поняв, что вот-вот врежется в неё, Глеб резко затормозил. На скользкой дороге велосипед занесло, он со всего маха вмазался в призрачную стену, и Глеба выбросило из седла по ходу движения. По крайней мере, ему так показалось.
Удара и боли он не почувствовал. Но вызывал растерянность резкий переход. Не чувствуя под собой ног, он невесомо парил в ярко освещённом пространстве, и поблизости от него плавно, без резких скачков, проплывало одно из загадочных существ. И никаких тебе вошедших в раж небес, ни стены дождя, ни сопливой размазни просёлка...
Тело странной твари уже не выглядело призрачным, оно обрело полноценную материальность и переливалось всеми цветами радуги. Глебу показалось, что он физически ощущает исходящий от него ментальный поток, поначалу показавшийся бессвязным.
* * *
Переход на прямой мысленный обмен произошёл сам собой, без какого-либо усилия с стороны Глеба:
- Так я …умер? …А ты кто?
Казавшиеся чуть ранее сумбурными ментальные посылы существа обрели определённость:
- Можно сказать, и умер. Я же представляю мир, отличающийся от вашего своей размерностью. В частности, ваше Время для нас – одно из дополнительных измерений. Оно не входит в структуру нашего мира, и мы не совсем в ладах с ним. К тому же, наш мир пересекается с вашим лишь по двум измерениям. Потому вы и видите нас почти прозрачными. В своём мире вы называете нас плазмоидами.
- Ладно, это всё – лирика, - перебил Глеб. - Лучше объясни, что со мной случилось и нахера всё это?
- Наше моделирование по всем измерениям Мироздания показало, что для сохранения его устойчивости крайне важным было не допустить необратимых повреждений твоей телесной оболочки. По крайней мере, в определённом диапазоне измерения, которое вы называете временны՜м. И если бы мы не установили защитный экран, остановивший движение твоей телесной оболочки, то через несколько метров ты упал бы с фатальными для неё повреждениями. К сожалению, мы смогли создать конструкцию, способную остановить лишь те объекты, которые принадлежащие миру вашей размерности, в частности, твоё тело. Но сознание – совсем другое дело. Вне связки с телесной оболочкой оно – неотъемлемая частица полноразмерного мироздания. И экран стал для него своего рода порталом в наш мир. В вашем мире отделение сознания от телесной оболочки приводит к тому, что вы называете смертью, после чего плоть разлагается, а сознание растворяется в едином поле, но мы принудительно обеспечили сохранение его целостности. Не беспокойся, мы воссоединим обе составляющие твоей личности с задержкой в несколько минут, как вы характеризуете подобные временные интервалы.
- Да уж, постарайтесь, - мысленно процедил Глеб.
- Так что не будем, как вы говорите, тянуть кота за …не помню что, - отозвалось существо и сделало резкое движение в сторону Глеба. Осознать того, что амебообразное тело его поглотило, он даже не успел.
…Глеб ощутил себя на том самом месте, откуда совсем недавно перенёсся в чуждый мир. Но ни велосипеда, ни своего тела он не обнаружил, как и последствий накрывшего его ливня. Глеб прошёлся взглядом по щетине пожелтевшего травяного сухостоя, редким сморщенным листьям придорожных вётел и слезящемуся осеннему небу.
«Да уж, эти проблемы плазмоидов со временем! Как минимум, месяца на два промазал …И что там говорил о судьбе Мироздания мой разноцветный аморфный приятель?..»
* * *
Тело Глеба нашли на следующее утро после природного катаклизма. Помимо небольшой ссадины на голове, видимых травм на нём не обнаружили. Тем более, несовместимых с жизнью. Последующее вскрытие в районной больнице не выявило и повреждений внутренних органов. Но необходимые формальности были соблюдены. В первой строке пункта 11 «Записи акта о смерти» было указано «Инфаркт мозга» без каких-либо комментариев и добавлений в последующих строках.