Просвещение — это выход человека из состояния своего
несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине.
Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без
руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной
вине — это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а
в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со
стороны кого-то другого. Sapere aude! — имей мужество пользоваться
собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения.
Леность и трусость — вот причины того, что столь большая часть людей,
которых природа уже давно освободила от чужого руководства (naturaliter
maiorennes), все же охотно остаются на всю жизнь несовершеннолетними; по
этим же причинам так легко другие присваивают себе право быть их
опекунами. Ведь так удобно быть несовершеннолетним! Если у меня есть
книга, мыслящая за меня, если у меня есть духовный пастырь, совесть
которого может заменить мою, и врач, предписывающий мне такой-то образ
жизни, и т. п., то мне нечего и утруждать себя. Мне нет надобности мыслить,
если я в состоянии платить; этим скучным делом займутся вместо меня
другие. То, что значительное большинство людей (и среди них весь
прекрасный пол) считает не только трудным, но и весьма опасным переход к
совершеннолетию, — это уже забота опекунов, столь любезно берущих на
себя верховный надзор над этим большинством. После того как эти опекуны
оглупили свой домашний скот и заботливо оберегли от того, чтобы эти
покорные существа осмелились сделать хоть один шаг без помочей, на
которых их водят, — после всего этого они указывают таким существам на
грозящую им опасность, если они попытаются ходить самостоятельно.
Правда, эта опасность не так уж велика, ведь после нескольких падений в
конце концов они научились бы ходить; однако такое обстоятельство делает
их нерешительными и отпугивает их, удерживая от дальнейших попыток.
Итак, каждому отдельному человеку трудно выбраться из состояния
несовершеннолетия, ставшего для него почти естественным. Оно ему даже
приятно, и первое время он действительно не способен пользоваться
собственным умом, так как ему никогда не позволяли делать такую попытку.
Положения и формулы — эти механические орудия разумного употребления
или, вернее, злоупотребления своими природными дарованиями —
представляют собой кандалы постоянного несовершеннолетия.
Я определил основной момент просвещения, состоявшего в выходе
людей из состояния несовершеннолетия по собственной вине,
преимущественно в делах религиозных, потому что в отношении искусств и
наук наши правители не заинтересованы в том, чтобы играть роль опекунов
над своими подданными. Кроме того, несовершеннолетие в делах религии не
только наиболее вредное, но и наиболее позорное. Однако в своем образе
мыслей глава государства, способствующий просвещению в делах религии,
идет еще дальше; он понимает, что даже в отношении своего
законодательства нет никакой опасности позволить подданным публично
пользоваться своим разумом и открыто излагать свои мысли относительно
лучшего составления законодательства и откровенно критиковать уже
существующее законодательство; мы располагаем таким блистательным
примером, и в этом отношении ни один монарх не превосходил того, кого мы
почитаем в настоящее время.
Однако только тот, кто, будучи сам просвещенным, не боится
собственной тени, но вместе с тем содержит хорошо дисциплинированную и
многочисленную армию для охраны общественного спокойствия, может
сказать то, на что не отважится республика: рассуждайте сколько угодно и о
чем угодно, только повинуйтесь! Так проявляется здесь странный,
неожиданный оборот дел человеческих, да и вообще они кажутся
парадоксальными, когда их рассматривают в целом. Большая степень
гражданской свободы имеет, кажется, преимущество перед свободой духа
народа, однако ставит этой последней непреодолимые преграды. Наоборот,
меньшая степень гражданских свобод дает народному духу возможность
развернуть все свои способности. И так как природа открыла под этой
твердой оболочкой зародыш, о котором она самым нежным образом
заботится, а именно склонность и призвание к свободе мысли, то этот
зародыш сам воздействует на образ чувствования народа (благодаря чему
народ становится постепенно более способным к свободе действий) и
наконец даже на принципы правительства, считающего для самого себя
полезным обращаться с человеком, который есть нечто большее, чем
машина, сообразно его достоинству.
