Мы отправились в лагерь рано утром первым автобусом. Женя, Ульяна и я встретились на вокзале. Костика не было. Я постеснялась спросить, зато Уля, святая простота, сделала это за меня.
- А где Костя? - и посмотрела на меня.
- Я откуда знаю? - пожав плечами промычала я.
- Он вчера уехал, - сказал Женька, - к каким-то родственникам, кажется, а оттуда сразу в лагерь.
Странно, Костя даже не упоминал об этом. Я решила, что не моего ума дело, но ощутила какое-то беспокойство.
Автобус ждали долго. То сонный водитель где-то ходил, то диспетчер - длинная тётя с рыжими волосами всё бегала и не могла дать ладу путевкам. Они сновали туда-сюда с бумажками, ворчали сами с собой и по громкой связи. Вся эта суета нам, сонным пассажирам, казалась очень бестолковой, и растянутой как в замедленной съемке.
Жара начинала помаленьку раскочегаривать, несмотря на раннее утро. Мы надеялись, что рейс с утра будет "по холодку", но шёл уже восьмой час. Наконец, мы расселись, и, слава Богу, даже тронулись. В пути не обошлось без споров на тему "душно, откроем люк" и "мне дует, закройте сейчас же". Приехали мы уморенные. От станции до лагеря оставалось еще несколько километров. Добирались "на собаках" - сначала пешком, потом на лошади - мимо проезжал селянин, подвез нас на своей повозке. Он показал нам как через поле сократить путь:
- Вон тудой идите - поле, потом лес, а дальше увидите, - и махнул рукой в сторону леса. Мы спрыгнули на ходу.
- Спасибо вам, дальше знаем, - крикнула уже на бегу Ульянка. Она была из этих мест, не раз говорила, что от лагеря до её села можно пешком дойти. Перескочив овраг, мы помчались за ней по траве. В пункт назначения мы попали уже после обеда - все в репейнике, потные, красные, голодные. Заросший травой лагерь на первый взгляд показался каким-то нежилым. Ограждение было условным - местами забор, местами трава и кусты. Среди зелени виднелись цветные, похожие на игрушечные, домики. В глубине территории торчала длинная мачта флагштока. На открытой поляне - высоченное сооружение - карусель с разлетающимися на цепях качелями. Мы обошли почти весь периметр, чтобы войти через "официальный" вход, а не лезть через забор.
- Ну что, вот кажется и прибыли. Нам надо в главный корпус, - Ульяна стремительно двинулась к большому домику, стоящему "во главе" лагеря. Домик был похож на хорошую избу - из бруса, с большим деревянным крыльцом и навесом. Над дверью яркими буквами было написано "Совет старейшин". Подойдя ближе, мы поняли, что жизнь здесь все-таки существует - дверь была открыта. Уля вошла первая. Мы с Женькой плелись следом, нам было уже все равно.
- Заходим! - услышали мы.
Мы вошли, точнее ввалились. Помещение внутри было светлым, посередине стояли столы буквой Т, на стенах - плакаты , фотографии, рисунки - в общем, бурная лагерная жизнь, описанная и запечатленная.
За столом сидела высокая худая женщина с длинным острым носом и таким же острым подбородком и что-то напевала. Строгое лицо никак не увязывалось с детской песенкой. Она немного напоминала Дуремара. На носу висели, почти падая, очки, а на шее - разноцветный галстук. Пальцы рук ее были испачканы краской, а стол представлял собой урок труда и изо одновременно.
- Наконец-то! - голос громкий, четкий, поставленный, - Где вас носило? Уже обед прошел. Вы нам сегодня нужны, надо лагерь готовить.
- Здравствуйте! Да мы пешком шли от станции.
- А автобус вам чем не понравился? - и не дожидаясь ответа, продолжила, - Так, бросайте вещи тут. Пойдемте в столовую. Сперва накормим вас, а потом съедим. Меня зовут Наталья Викторовна, я - директор, - и посмотрела на нас совиным взглядом.
Мы промямлили что-то вроде "рады познакомиться", и в столовую не пошли, а побежали.
- Автобусы до лагеря ходят летом, только не каждый день, - сообщила нам Ульяна за обедом, - Я забыла про это совсем. Да ладно, и так хорошо доехали!
После обеда нам выдали задание - убрать все корпусы к приезду детей, принести матрасы со склада, и оформить отряды. День был долгий. Только к вечеру мы поняли, как устали. Обсудить все, что произошло за сегодня, уже не хватило сил. По отрядам нас еще не определили, и своих комнат пока не было. Поэтому решили ночевать все вместе в одном из корпусов. Мы расположились на полу на матрасах. Женька уже спал, тихо посапывая. Я тоже засыпала, когда услышала Ульянку:
- Аня, слушай. Костик завтра приедет не один. С девушкой своей. Ее зовут Вера, она раньше училась с ним, сейчас в школе работает. Они еще до армии встречались. Он сейчас у нее, а не у родственников каких-то. Вот.
- Откуда ты знаешь?
- Наталья Викторовна рассказала. Это вы с Женькой как глухонемые ходите, а я все про всех узнала. Они в институте познакомились, потом Костик в армию ушел. Она ждала его из армии. Работать будут вместе на отряде.
Сон как рукой сняло. Вот оно как! То есть, его внимание ко мне - не любовь и даже не симпатии, а что? Хорошее воспитание? Непонятно. Закатай-ка губу, Анечка Андреевна и прекращай свои амуры!
- Ань? Ты че там? Расстроилась?
- Да что уж теперь, переживу.
Как переживу, я не знала. Это было новое для меня ощущение - смесь досады, разочарования и ревности. Кто ж знает, как протекает подобное состояние. Понаблюдаем за симптомами. Небо не рухнуло - и то хорошо. Наверное, общая обстановка - дорога, лагерь, друзья - все это как-то сгладило восприятие. Что ж, как в песне - "пришла любовь и вдруг она пропала, и стала не твоя и не моя" - тупенькая, несмелая, маленькая любовь, не имеющая прав даже показать себя. Теперь я поняла, что мне не просто льстило внимание Кости, у меня было чувство. И под декорациями этого лета оно спряталось и уснуло в этот вечер.
